Ознакомительная версия.
— У меня подругу убили, и меня хотят убить! — заголосила я еще больше.
Соседка по палате подумала, что у меня началась белая горячка, и потрогала мой лоб.
— Ты что такое говоришь? Тоже мне королева нашлась: ее хотят убить! Да кому ты нужна?! Велика барыня! А ну-ка, возьми себя в руки.
— Не могу!
— Сможешь!
— Не могу!!!
Соседка позвала медсестру, и та сделала мне укол: успокоительное со снотворным.
— Жить она не хочет! Говорит, что ее хотят убить, — пожаловалась она медсестре. — Головой тронулась девка. Ей о ребенке думать надо, а она концерты устраивает. Тоже мне, будущая мамаша.
Снотворное и успокоительное сделали свое дело. Я легла на кровать и промокнула слезы платком. Перед глазами вновь предстала Дашка. Быть может, больше никогда в жизни у меня не будет такой близкой подруги, как она. А потом я вспомнила Димку. Вспомнила мои слезы, унижения и его надменный и жестокий взгляд. Умом я всегда понимала, что у нас вряд ли что получится, а вот сердцем… Сердцем я не могла этого понять. Мне показалось, что со стороны я выгляжу испуганной собачонкой, которой просто велели убраться и не путаться под ногами. Жизнь со мной показалась Димке слишком безрадостной. нишей и однобокой. Ему были нужны дорогие супермаркеты, в которых можно было оставить за один раз не одну тысячу долларов. Он любил посещать московские бутики, которые покидал, нагрузившись красивыми бумажными пакетами. Димке было необходимо, чтобы на его девушке было изысканное белье самой известной марки, чтобы он ел из роскошного сервиза и вытирался дорогим полотенцем. Он хотел заходить в ванную комнату, выложенную до потолка эксклюзивной плиткой, сидеть в джакузи и любоваться позолоченными смесителями.
Я вспомнила, как оставалась в квартире Диминых родителей совершенно одна. Как я бродила по комнатам, садилась в кожаные кресла, вдыхала запах кожи и упивалась особой изысканностью и шиком. Я смотрела на обстановку квартиры завороженным взглядом, потому что раньше никогда не думала о том, что люди могут так жить. Моя мать называла таких, как Димка и его родители, аристократами. Причем она произносила это слово с презрением. Но только я поняла, что ничего оскорбительного в этом слове нет, что так живут те, кто не может обходиться без вкусной еды, дорогой одежды и изысканного интерьера. Так живут люди, которые в состоянии ощутить особый вкус к жизни и получать от всего, что их окружает, истинное наслаждение.
Я и сама не заметила, как уснула. Ближе к обеду врач принялся готовить мою выписку, а я не выдержала, подошла к телефону и позвонила Сашке на работу. Когда его подозвали к телефону, я виновато проговорила:
— Саш, меня уже выписывают.
— Как выписывают? — опешил он. — Почему ты мне вчера ничего не сказала? Я бы с кем-нибудь поменялся и тебя встретил.
— Зачем бы ты меня встретил?
— Затем, что когда людей из больницы выписывают, их кто-то встречает.
— Чудной ты. И куда бы ты меня повез?
— Придумали бы что-нибудь, — окончательно растерялся Сашка, но тут же героически вышел из положения: — С ребятами бы поговорил, чтобы ты у нас на кухне пожила. Кухня большая. Там можно запросто раскладушку поставить.
— Думаешь, твои ребята согласились бы? Вы же в складчину за квартиру платите. Какого черта им нужно, чтобы на кухне жила беременная баба?!
— Ну зачем ты так? Но у меня нет возможности снять отдельную квартиру. Светка, а может, на Украину ко мне махнем? Точно, поехали на Украину!
— Куда?
— На Украину.
— Ты с ума сошел?
— Там прожиточный минимум меньше и квартиру дешевле снять. У матери свой сад. Все свежее: яблоки, груши, персики. Ну что, едем?
— Саш, ты о чем? У тебя сегодня высокая температура?
— Нет.
Куда едем-то? Я знала, что ты ненормальный, но что до такой степени… В качестве кого ты собрался меня на Украину везти?
— В качестве невесты.
— Что ты сказал?
— Что ты слышала.
— И все-таки, Саня, у тебя сегодня температура.
— Света, я тебя как невесту привезу, а матери скажу, что я отец твоего будущего ребенка. Ты не представляешь, как они тепло тебя примут, как обрадуются своему внуку. Если тебе понравится, то мы можем у меня дома жить. У нас большой дом, свой участок. Если не хочешь, то отдельный дом снимем. Ты по хозяйству будешь хлопотать, а я работать пойду. Со временем денег подкопим, и я собственный дом построю. Сам, своими руками. Красивый, со ставнями. Светка, поехали!
— Нет, Сашенька, не поедем.
— Почему? — недоумевал тот.
— Потому, что в тебе сейчас жалость говорит, а нельзя планировать свою дальнейшую жизнь, руководствуясь чувством жалости. Саша, ты с Украины уехал, потому что тебе Москва нужна, и я очень хорошо это знаю. Она тебе нужна так же, как и мне.
— Да и черт с ней, с Москвой.
— Ты сейчас и себя, и меня обманываешь. Саша, спасибо тебе за все. Ты знаешь, мне еще никто и никогда не говорил подобных вещей, тем более в этом городе. Мне было очень приятно это услышать. Да только я не могу тебе позволить распрощаться со своей мечтой из-за жалости к беременной бабе, неудавшейся самоубийце.
— Ну как же так? Куда ты поедешь? — не находил себе места Сашка. — Почему ты раньше мне ничего не сказала? Теперь меня даже с работы никто не отпустит, — растерянно пробормотал он.
— И не надо. Ты и так на этом месте на честном слове держишься. Я позвонила, чтобы сказать тебе спасибо. Сашка, как только я разберусь со своими проблемами, то обязательно объявлюсь. Я тебе обещаю: я позвоню. Вот увидишь, позвоню. У меня есть твой телефон, я его не потеряю.
Подумав о том, что разговор с Сашкой может быть бесконечным, я повесила трубку и пошла в палату для того, чтобы собрать свои вещи. В палате никого не было. Постояв у больничного окна, я внимательно посмотрела на двор больницы, скользнула взглядом по припаркованным на больничной стоянке машинам и, открыв сумочку, вытряхнула на кровать ее содержимое. Увидев, что на подушку упала визитка, я тут же взяла ее в руки и прочитала фамилию, имя и отчество совершенно незнакомого мне человека. Под фамилией значилось замысловатое название известной корпорации и должность: «президент».
— Президент… — Я улыбнулась и вспомнила того мужчину на мойке, которому я танцевала приват-танец и который положил в мои трусики тысячу долларов вместе с этой визиткой. А еще он сказал: «Позвони».
— Позвоню! — решительно произнесла я и, взяв в руки визитку, направилась к телефону.
На том конце провода долго не снимали трубку, и мне показалось, что прошла целая вечность.
— Здравствуйте, — вежливо сказала я.
— Слушаю, — грубый мужской голос ввел меня в состояние ступора, но я тут же собрала в кулак всю свою волю и томно заговорила:
— Лев Борисович, добрый день. Это Светлана.
— Какая еще Светлана? — безразлично спросил мужчина на другом конце провода.
— Мы с вами почти незнакомы.
— Тогда какого черта вы сюда звоните?
— Подождите, только не вздумайте положить трубку. Я вас очень прошу. Помните, вы мыли свою машину на мойке?
— Я?!
— Ну да — вы.
— Я никогда не мою свою машину на мойке, — резко отрезал тот. — Это делают мойщики.
— Простите, я просто неправильно выразилась. Это не совсем обычная мойка, и вашу машину мыла я. Это «Бикини-Мойка». Я танцевала для вас танец, а вы сунули в мои трусики тысячу долларов. Я и подумать никогда не могла, что такие деньги можно заработать всего за один танец. Представляете? Вы сказали мне, чтобы я вам позвонила. Вот я и звоню.
— Значит, ты мойщица с мойки? — Узнав, что он разговаривает с мойщицей, не раздумывая ни минуты, мужчина перешел на ты.
— Да, меня зовут Светлана.
— Светлана, позвони через несколько дней. Мне сейчас не хочется развлечений. — Грубость и циничность мужчины меня сразу шокировали, но я понимала, что должна воспринимать это как должное.
— Подождите, что значит — не хочется развлечений? — мило заворковала я. — Я могу развеять вашу тоску, и при встрече со мной вы почувствуете, что все ваши проблемы отходят на второй план.
— Сегодня мне некогда, и настроение не то.
— Лев Борисович, все это легко исправить. Такая нежная девочка, как я, готова приложить все усилия, чтобы такой сладенький мужчина, как вы, остался доволен. Дело в том, что завтра я уезжаю к себе на родину. Рано утром. У меня больше нет никаких шансов встретиться с вами, и я не смогу перезвонить вам через несколько дней. Я буду уже далеко, а хочется таких красивых воспоминаний, таких бурных эмоций и ощущений, которые способен подарить только такой красивый и импозантный мужчина, как вы.
— Ты что, уволилась, что ли, с мойки, если завтра утром домой уезжаешь?
— Меня уволили. Администратор увидела, как вы сунули в мои трусики визитку, и тут же вынесла свой вердикт. У нас с этим строго: никаких контактов с клиентами.
— Так тебя из-за меня, что ли, уволили?
Ознакомительная версия.
