— Первая буква этой аббревиатуры означает «Мой»?
— Да!!! — хором закричала команда Самойленко — Коган.
— Можно ответить? — спросила после этого Настя. — Или еще кто-нибудь кроме меня догадался?
— Я давно догадался, — хвастливо заявил Егор Половцев. — Но, к сожалению, я не могу участвовать.
«Быстро скажи на ухо Александре, — потребовал Сташевский. — А не то заставлю произнести вслух. А участникам скажу, чтобы на бумажке ответ записали!»
Половцев сник и дал задний ход:
— Нет-нет, не знаю… Просто я подумал, а теперь понимаю, что мой ответ неправильный… Может быть, Саша знает?
— Знаю, — сказала Саша. — Но будет нечестно, если я отвечу, потому что я однажды играла в эту игру.
— А! — радостно вскричал полковник. — Второе слово — «Сосед»!
В каюте, где проходили съемки, повисла тишина. Одуревшие от непосильных интеллектуальных усилий и жара осветительных приборов игроки и операторы впали в ступор, пытаясь расшифровать последнюю букву.
— А причем тут сосед? — спросил Колыхалов сидевшую рядом Янину. — Откуда я могу знать про ваших соседей?
— Я могу ответить? — обратилась Яна к ведущим.
Те торопливо закивали — съемки затянулись безбожно.
— Вы мой сосед, — обратилась она к Колыхалову. — Сосед в игре.
Викентий захлопал крохотными белыми ресничками.
— А почему — эс? — прошипел он.
— Потому что слабоумный, — буркнула себе под нос Настя, но аппаратура эти слова уловила.
— Потому что справа! — захлопала в ладоши Катя Булычева. — Ой, какие мы глупые…
В результате первое место в конкурсе заняли Яна, Леня и Иосиф. А команда Победимовых с полковником — второе. За софистический ответ Наташки.
Алена Калязина осталась довольной. Оказывается, несмотря ни на что, работу с игроками можно было продолжать. Будет чем порадовать Феликса вечером по телефону.
После съемок Саша вновь отправилась в «тайную комнату».
Возле двери в нее стояли начальник службы безопасности и двое его подчиненных.
— Пришли нас проведать? — улыбнулся Михаил Иванович. — За время вашего отсутствия на посту ничего существенного не произошло. Думаю, вряд ли кто-нибудь сюда придет. Все ведь уже в курсе, что мы здесь.
— Но не оставлять же эту дверь без присмотра, — сказала Саша. — Там находятся материалы, которые, возможно, пригодятся следствию.
— Полагаете, будет следствие? — Михаил Иванович согнал улыбку с лица.
— А как вы думаете? Ведь Сергей Аркадьевич исчез!..
— Мы не теряем надежды… — пробормотал Михаил Иванович. — Я ведь сюда на секунду заскочил. А вообще-то я целый день судно прочесываю. Мы и обслугу мобилизовали. А игроков тоже нельзя без охраны оставлять.
Саша пожала плечами. Судно было не такое уж и большое. С тех пор как Арье исчез, прошло уже много времени. За этот срок и один человек смог бы обойти все отсеки и каюты. Правда, может быть, на теплоходе есть еще какие-нибудь «тайные комнаты»…
— Я войду? — полуутвердительно-полувопросительно проговорила она. — Мне надо еще кое-что просмотреть. Жаль, что когда я просила вас установить наблюдение за этой дверью, я не сказала, что оно должно быть незаметным. Ведь желающие сюда войти не станут делать этого в вашем присутствии.
— А где же тут спрячешься? — возразил Михаил Иванович.
_____
На третий день по коридорам и палубам гулял человек в монашеском одеянии и с арбалетом. Сейчас Саша решила начать с этих записей.
— Вы можете пока отдохнуть, — обратилась она к охранникам. — Я закроюсь изнутри, а когда соберусь уходить, позвоню Михаилу Ивановичу по мобильному телефону.
Усевшись в кресло, Саша не сразу уловила неладное. В прошлый раз на всех мониторах «крутилось кино». А теперь… Теперь на некоторых красовалась заставка с изображением морских просторов и бегущей строкой «Счастливого плавания, „Агата Кристи“!»
«Самоотключающаяся система?» — подумала она и стала орудовать переключателями и кнопками. Работали только те мониторы, которые демонстрировали записи предыдущих дней. Саша почувствовала, что ее начинает пробирать озноб. «Это может означать только одно, — подумала она. — Что преступник и охранники — заодно. Именно поэтому они до сих пор не могут найти ни Арье, ни его следов. Впрочем, если он за бортом, то какие следы…»
Несколько минут Александра просидела в оцепенении, чувствуя себя совершенно беспомощной. И вдруг «самоотключающаяся система» заработала!
…Записи третьего дня были полны напряжения. Еще бы: с утра все узнали, что Александр Яшин отравился или его отравили.
На лицах игроков проявлялась сложная гамма чувств — от откровенного страха до скрытого злорадства. Клим Ворошилов хмурился и, похоже, не особенно радовался тому, что его из запасных игроков перевели в «полевые». А вот Анна и Нонна расстроенными не выглядели. Анна, одна в своей каюте, даже мурлыкала что-то себе под нос. Викентий Колыхалов тоже был полон энтузиазма. Он громко декламировал отрывки будущей книги, словно проверяя их на слух. Зато Евгений Носов явно ощущал себя не в своей тарелке. Вернувшись в каюту, он достал из мини-бара бутылку виски и отпил из горлышка чуть ли не треть сразу. Мальчики и девочки собрались у Насти Незвановой и жарко обсуждали «детектив». Они не сомневались, что совершено преступление и придумывали, как его раскрыть. Екатерина Булычева была испугана. Но не за себя, а за своего возлюбленного. Какими глазами она смотрела на Георгия! Он тоже смотрел на Катю с беспокойством. Саша на минуту задумалась. «Это, наверное, и есть любовь, — сказала она себе. — Когда вот так беспокоишься за другого человека. Почему-то раньше мне это не приходило в голову…»
Она стала прокручивать запись дальше. Добравшись до цифр 01.30.00 на таймере, она сконцентрировала внимание в надежде увидеть, как кто-то надевает плащ и выходит из каюты. Между половиной второго и двумя часами ночи из своей каюты вышел только один человек. Это была она сама, Александра Барсукова. Саша прокрутила записи назад, потом вперед, но больше ничего интересного не увидела. «Ничего не понимаю, — расстроилась она. — А как же выстрел из арбалета в каюте Нонны Победимовой? Ведь и Наташка, и ее мама видели человека, входившего в каюту. И дыра над иллюминатором… Эту дыру я своими глазами видела». Она долго сидела в задумчивости, пока…
— Озадачены, Александра Николаевна? — раздалось у нее за спиной.
Саша вздрогнула и обернулась…
— Прошу простить, если напугал вас, — сказал Арье.
Он стоял перед ней в грязной порванной кое-где рубашке и улыбался. Под левым глазом господина спонсора красовался синяк, а правая щека была испещрена мелкими шрамами.
— Не бойтесь, — сказал он. — Я не сделаю вам ничего плохого. И вида моего не пугайтесь. Впрочем, вы и сами понимаете, что это грим. Хотите выпить? Я сейчас принесу. Кстати, не изволите ли зайти? За этой дверью гораздо уютнее.
Саша посмотрела на то, что в прошлый раз она приняла за железный шкаф, пусть и с хитрым замком. Оказывается, это был вход в еще один потайной отсек…
— Вот почему Михаил Иванович ни чуточки не волновался, — еле слышно проговорила она. — Он знал, что с вами все в порядке.
— Михаила Ивановича я уволю, как только мы сойдем на берег, — поморщился Арье. — Он до сих пор не знает, что со мной все в порядке. И мою аппаратную нашли дети, а отнюдь не служба безопасности. А эту дверь, — он показал на дверь «шкафа», — вообще никому не пришло в голову открыть. Я, признаться, на вас надеялся. Но тут и вы тормознули. Хотя смотрели на нее. А мне, ей-богу, надоело взаперти сидеть. За это время можно не один теплоход обшарить при желании. Если бы не мое любимое кино, я бы раньше вылез. От некоторых сюжетов я большое удовольствие получил. Сколько драматизма было временами в вашем голосе, Александра!.. Но, наверное, я все же не стопроцентная «улитка», как наша Янина выражается. Мне иногда хочется и себя показать. Почти как полковнику. Эх, Викентия бы сюда. Он бы дорого за такой домашний кинотеатр отдал. Как вы думаете?
— Я думаю, что у вас проблемы, — сказала Саша. — Со здоровьем.
— Ну, у кого же их нет! — рассмеялся он. — Пойдемте уже выпьем. Не бойтесь, я вас там запирать не собираюсь.
Он резко развернулся и вошел в «шкаф». Саша, как загипнотизированная, шагнула следом.
«Тайный отсек» номер два был просторнее первого, вместо пульта с мониторами там стоял обыкновенный стол с компьютером. Возле стола располагались два мягких кресла, а у стены находились барная стойка с высокими стульями и холодильник.
— Присаживайтесь, — предложил Арье. — Что вы будете пить? Только не говорите мне, что не пьете. Мое воскрешение нельзя не отметить.
— Я не хочу пить за ваше воскрешение, — сказала Саша. — А я, если и пью, то только с друзьями.
