- Если наши планы оправдаются. Ага!
- Завтра,- сказал капитан Эшкрофт,- нас, вероятно, ожидает долгая и, возможно, тяжелая ночь. Так что мистер Грэнтам мне не нужен, пока мы не увидимся с вами. Мы договоримся об этом позже. Тем временем занимайтесь своими делами и относитесь ко всему легко. Я дам вам знать в свое время. Понятно?
- "Относитесь ко всему легко",- заметил доктор Фелл,- не совсем применимо к теперешнему делу. Но я понимаю. "Varium et mutabile semper femina!" {Женщина всегда изменчива и непостоянна (лат.).- Вергилий. Энеида. IV. 565 сл}. Я понимаю это слишком хорошо.
И он, и Алан встали на следующее утро поздно и позавтракали уже в середине дня. После полудня они занялись осмотром достопримечательностей, какой был только возможен в сонное воскресенье. Казалось, самое время заняться исследованием церквей: серый Святой Филипп, погруженный в мир и покой под своим высоким шпилем; Святой Михаил с портиком, чьи колокола вызванивают свои мелодии для каждого праздника; прогуляться в его саду сплошное удовольствие. В картинной галерее Гиббса, неподалеку от Святого Михаила, доктор Фелл долго разглядывал портрет полковника (впоследствии генерала) Уильяма Молтри работы Бенджамина Уэста.
Но никакие отвлечения не помогали. Оба часто курили и грызли ногти от нетерпения. Доктор Фелл не просто отказался комментировать дело Мэйнарда; вопреки обыкновению, он отказался даже на что-либо намекнуть, несмотря на свое явно растущее беспокойство.
- Что вы имели в виду,- наконец взорвался Алан,- той латинской пословицей о женщине, всегда изменчивой и непостоянной? О какой конкретно женщине вы упоминали?
- Если только,- просипел доктор Фелл,- у нее был один мужчина! Все оказалось бы гораздо проще, вы не думаете?
Они очень рано поужинали, а чуть позже семи часов полицейская машина с сержантом Дакуортом за рулем прибыла в отель за доктором Феллом, оставив Алана ожидать, когда его вызовут.
Расположившись в своей комнате с книжечкой головоломок, которую купил в аптеке напротив, Алан даже не открыл ее. Он не сомневался, что дело движется к развязке. Темнота опустилась на Чарлстон, долина огоньков расцвела к югу от Батареи. Алан непрерывно прокручивал в памяти события прошлой ночи после того как Валери Хьюрет упала ничком в белом платье, запятнанном кровью.
Инстинктивно они ринулись из здания и под третьим из четырех окон на западной стене обнаружили брошенный револьвер с одной использованной гильзой в магазине. Они позвонили в "Скорую помощь" из офиса наверху, когда вернулся чертыхающийся и извиняющийся Янси Бил, объяснивший, что он гонялся за каким-то чисто воображаемым взломщиком по всему спортивному залу. В последней попытке добыть улики они поспешили в Мэйнард-Холл, где Рип Хиллборо и Боб Крэндалл - поздняя программа только что закончилась - сидели, оба явно не в духе, перед телевизором и вообще ничего не могли добавить.
И все же Алан размышлял.
"Varium et mutabile semper femina!" Это ведь Вергилий, не так ли? Поскольку и доктор Фелл, и капитан Эшкрофт клянутся, что все эти женщины невиновны, какая поэтическая ирония заключена во всех событиях, если в конце концов окажется, что убийца все-таки женщина! Мог ли доктор Фелл специально скрывать что-то? Что, если убийцей была сама Валери Хьюрет и очевидное покушение на ее жизнь всего лишь ошибка?
Нет!
Алан встряхнулся мысленно и даже физически. Он подозревал, в духе классического детектива, наименее вероятную личность, а это никуда не годится! Выбрав более приятную тему для размышлений, он начал думать о Камилле. Алан не мог бы сказать, как долго он так сидел, пока мысли его бродили по всевозможным закоулкам, в конце каждого из которых находилась Камилла, когда звонок телефона вернул его к действительности.
- Да, это я,- сказал голос Камиллы.- Да, я в Холле. Алан, что здесь происходит?
- Ты звонишь мне в отель, чтобы спросить, что происходит в Холле?
- Кое-что произошло!
- Ты хочешь сказать, после того, как туда приехал доктор Фелл?
- Нет, до того, как сюда приехал доктор Фелл. После полудня, когда даже еще темно не было!
- Камилла, о чем ты говоришь?
- Полицейские все время тихонечко шныряют туда-сюда,- загадочно сказала Камилла.- Фи! Фа! Фо! Фум! И - ты помнишь, в пятницу, поздно вечером, когда Валери чуть не развалила дом своим визгом?
- Ну?
- Сегодня это была не Валери. Я читала Джойса в библиотеке днем, когда наверху женский голос издал абсолютно леденящий душу вопль, так что я чуть не упала со стула. Только один вопль. Потом тишина, и вроде опять все скрыли.
- Кто же это кричал?
- Я не смогла узнать. Похоже, никто не знает. Думаю, одна из горничных. С самого вечера пятницы бедный Джордж, дворецкий, с огромным трудом удерживает горничных и повара от ухода. Внешне Джорджа трудно вывести из себя, хотя внутренне, думаю, он так же взволнован, как все остальные. Он умеет это скрыть, только и всего. Я не кричала и не думаю, что кричала Мэдж. Так что я голосую за Сильвию, Джудит или Уинни Мэй, кто там еще есть?
- Что с Мэдж, кстати? Как она?
- Она больше не изолирована от мира. Она на ногах, и одета, и все прочее, все по моде, но очень слаба и ни с кем много не говорит, в чем я ее не виню. Однажды капитан Эшкрофт проходил мимо нее по ступеням и что-то пробормотал, и Мэдж только сказала: "Снова за свое, глупыш?" - и больше не обращала на него внимания. Но это тоже еще не все. Алан?
- Да?
- После слушания завтра во второй половине дня, сказал капитан Эшкрофт, мы все свободно можем уехать отсюда и отправиться домой. Трудно себе представить, что можно заставить людей нервничать еще больше, чем было, но так оно и есть. Доктор Фелл...- Камилла словно заколебалась.- Одну минуту! Вот сам доктор Фелл, делает мне знаки. Он хочет поговорить с тобой.
- Мой дорогой друг,- вмешался голос доктора Фелл а,- вы знаете, который сейчас час?
- Около девяти, думаю, а это важно?
- Не особенно, хотя, собственно говоря, сейчас без четверти девять. Если вы захотите приехать сюда сейчас, ваше присутствие будет очень желательно.
- Да, Алан!- закричала Камилла.- Пожалуйста, приезжай как можно скорее!
В трубке щелкнуло, линия отключилась. Поспешив вниз забрать машину с автомобильной стоянки, Алан обнаружил, что вечер, хотя и ясный, оказался неожиданно прохладным, пожалуй, даже холодным. По дороге на остров Джеймс он преодолел несколько пробок воскресного уличного движения. Было чуть позже половины десятого, когда он въехал на земли Мэйнард-Холла.
На темной дороге за воротами стояла еще одна машина, внутри нее кто-то сидел. Не обращая внимания, Алан прошел дальше. Под портиком он встретился с подавленным, строго одетым доктором Марком Шелдоном, покидающим дом.
- "Корабли, что проходят мимо в ночи,- сказал молодой доктор,- и говорят, проходя, друг с другом". Когда бы мы с вами ни встречались сэр, я, кажется, всегда несусь отсюда куда-то в другое место.
- Да, действительно похоже, что так. Сегодня...
- Сегодня,- продолжал доктор, указывая в сторону ворот,- моя жена сидит там в машине. Аннетт не захотела пойти со мной; она говорит, что это неправильно и неприлично. Я посчитал, что необходимо выразить свое уважение.
И все же, куда я ни повернусь, в какую сторону ни пойду, ваш друг доктор Фелл повсюду оказывается передо мной. Поймите, пожалуйста, мистер Грэнтам: я ничего не имею против Гидеона Фелла. Он добрая душа, и у него репутация человека гораздо более проницательного, чем можно поначалу решить по его виду. Но что, он всегда... откровенно говоря, ну, у него всегда все в порядке с головой?
- Я обычно нахожу его в достаточно здравом уме. А почему вы спрашиваете?
- У него есть полевой бинокль,- ответил Марк Шелдон серьезным тоном,он сказал мне, что нашел его в чулане наверху. Он не пользовался биноклем, мы же находились в доме. Он держал бинокль в руках, вдруг он посмотрел на меня и сказал что-то вроде: "Если расчистить верхушку, то деревянная рогатка могла бы служить местом отдыха".
- Ну и что, доктор Шелдон?
- В самом деле! Я подумал, что "место отдыха" может быть неким неясным упоминанием о похоронах во вторник, и спросил его об этом. Все, что он ответил, было: "Окна можно поднимать и опускать бесшумно. Пожалуйста, заметьте, сэр, что окна можно поднимать и опускать бесшумно!" Возможно, я излишне материалистичен, но, когда на моих глазах человек начинает заговариваться, я чувствую себя неловко. Или это могло иметь какой-то смысл?
- Это имело смысл, хотя не стану притворяться, что разгадал его. Где сейчас доктор Фелл?
- В вестибюле, где у них стоит телевизор и доска для игры в кости. Он допрашивает Рипа Хиллборо! А теперь мне пора идти. Посмотрим!- Марк Шелдон закатил глаза.- Завтра слушание, похороны во вторник. Если вы не будете присутствовать на похоронах во вторник, мистер Грэнтам, есть основания полагать, что мы с вами больше не увидимся. Доброй ночи, доброй ночи, доброй ночи!
