— Вам кого? — спросил женский голос.
— Здравствуйте, я ищу Алену Дронову.
Дверь открылась, и пожилая женщина, глядя куда-то сквозь меня, тихо сказала:
— Алены больше нет.
— Как «нет»? Она переехала?
— Моя дочь умерла, — сразу после этих слов Светлана Михайловна собралась закрыть дверь.
— Подождите, — попросила я. — Примите мои искренние соболезнования. Мы ничего об этом не знали…
— Кто это «мы»? — Дронова заглянула за угол, решив, что там есть кто-то еще.
— «Мы» — это организационный состав фотоконкурса «Наша планета». Дело в том, что Алена присылала на конкурс свои фотоработы…
— Проходите, — Светлана Михайловна распахнула дверь пошире и пригласила меня в зал.
— Одна из работ вашей дочери, — продолжила я, сев в кресло, — заняла первое место. Я специально приехала из Москвы, чтобы разыскать Алену. Она не отвечала ни на наши телефонные звонки, ни на электронные письма.
— Да, моя дочка очень любила фотографировать, — Дронова сразу же поверила в мою легенду.
— Скажите, а что с ней случилось? — не могла не поинтересоваться я.
— Ее убили, — тихо, чуть слышно произнесла Светлана Михайловна, но эта фраза ударила меня, словно обухом по голове.
Я была уверена, что она считает, будто с Аленой произошла трагическая случайность.
— Кто? За что? — спросила я с искреннем сочувствием.
— Понимаете, моя дочь встречалась с парнем и случайно узнала, что он подворовывает деньги в фирме, в которой работает, да и не только там. Она назвала его, — Светлана Михайловна задумалась, вспоминая нужное слово.
— Хакером, — подсказала я.
— Вот-вот, она мне так и сказала: «Мама, а Сергей — хакер. Я, наверное, его брошу». Думаю, Алена сказала ему, что все знает, — женщина утерла слезы, выступившие на глазах.
— Его посадили? — спросила я ради приличия.
— Нет, я никому не рассказывала о своих подозрениях, боялась. У нас ведь как дела расследуются? Кто богаче, тот и прав. Разве мне кто поверил бы? Вы первая, кому я об этом говорю.
— Светлана Михайловна, я думаю, что убийцу все равно рано или поздно настигнет кара. Я, собственно, приехала для того, чтобы вручить Алене награду, денежный приз, — я назвала большую круглую сумму. — Придется сделать это посмертно.
— Наверное, так не положено? — скромно уточнила Дронова.
— Положено! — возразила я и привела на ходу придуманный пример. — У нас уже был случай, когда награда вручалась не призеру, а его жене. Дело в том, что автор победившей работы был фотокорреспондентом и погиб в Сирии. Мне просто надо будет взять копию свидетельства о смерти.
— У меня копии нет, последнюю отдала в жилконтору.
— Ничего, я могу сфотографировать оригинал, — сказала я для пущей важности.
Светлана Михайловна открыла старенький шкаф, достала коробку из-под обуви, покопалась в ней и дрожащей рукой подала мне свидетельство о смерти. Я сфотографировала его мобильником. Потом я выдала Дроновой диплом о том, что Алена Дронова заняла первое место в фотоконкурсе «Наша планета», и конверт с деньгами.
— Я таких денег сроду в руках не держала, — растрогалась женщина. — Они мне сейчас кстати: долги отдать надо, здоровье поправить, ремонт кое-какой сделать. Выходит, дочка мне с того света помогла.
— У вас очень талантливая дочь, — сказала я, обведя взглядом фотографии, развешанные на стенах. — Вы можете ею гордиться.
— Спасибо вам за то, что не поленились и приехали сюда.
— Это моя работа, — ответила я, направляясь в прихожую.
* * *
Супруги Селезневы вернулись из поездки по Золотому кольцу. И уже буквально на следующий день они столкнулись на рынке с Антониной. Увидев Николая, она остолбенела, побелела и едва не упала в обморок.
— Тоня, да не пугайся ты так, — сказал Селезнев, подхватив ее под руки, — да, это я, живой.
— Голос тот же… Но как же? — Бочарова повернулась к Анне. — Ты же… Я же… Нет, этого не может быть.
— Может, Тоня, может, — сказал Николай. — Давай отойдем в сторонку, и я тебе все объясню.
— Аня, это правда твой муж? Может, у него был брат-близнец? — Антонина все никак не хотела верить в то, что Селезнев жив.
— Не было у него никакого брата. А похороны были инсценировкой.
— Но зачем вам это понадобилось? — недоумевала Бочарова.
— Ты же знаешь, я был следователем, — стал разъяснять ситуацию Николай. — Кое-кто из моих бывших подследственных заказал меня. Пришлось пойти на крайние меры и инсценировать свою собственную смерть.
— Но нам-то вы могли сказать правду? — спросила Антонина, даже не догадываясь, что тем подследственным был ее сын.
— Не могли! — категорично заявил Селезнев.
— Прости, Тоня, что наша семья ввела тебя в заблуждение, — повинилась перед ней Анна и перевела разговор в другое русло: — Я слышала, что у Сергея проблемы…
— Да, это так, — призналась Бочарова. — Его обвиняют в том, чего он не совершал. Коля, раз ты жив, помоги!
— Как же я помогу? Я в отставке. Скажи, а кто следователь?
— Тимирчук.
— Ну этот обязательно докопается до истины. Если Сергей ни в чем, как ты говоришь, не виноват, его скоро выпустят, а если виновен, то…
— Не виноват! — бросила в лицо Селезневу Антонина и направилась к выходу с рынка.
— Ну вот все и встало на свои места, — проговорила Анна Павловна, глядя вслед своей приятельнице. — Ты «воскрес», а Сергей сидит в СИЗО. Скажи, а ему много дадут?
— Ему вменяют распространение наркотиков в особо крупных размерах в составе преступной группы, вооруженное сопротивление сотруднику полиции и еще несколько статей помельче… Думаю, лет пятнадцать, не меньше.
* * *
Я попросила Женьку Крючкова, чтобы он нашел способ передать в камеру, где сидит Бочаров, копию свидетельства об Алениной смерти. Пусть Сергей знает, что его тайна не ушла в могилу.
