было юное девичье лицо. Незнакомая девушка смотрела с фотографии веселыми круглыми глазами.
— О господи! — Агата прижала ладонь ко рту.
— Это не она, — тихо сказал Роман.
Это была не Ксения. У девушки на фото было круглое лицо, прямые светлые волосы до плеч и ямочка на подбородке.
— Подожди! — Агата лихорадочно соображала. — Откуда эта фотка? Это то, что прислала секретарша?
— Да, — кивнул Роман. — На твоей флешке фотка вот такая…
Он открыл новый файл.
На втором снимке овальные фотографии выпускников во втором ряду были раздвинуты. Фото Ксении Валерьевны Васильковой не было.
— Я тебе говорила, что флешку украли, а потом подбросили! Я тебе говорила, а ты не верил!
— В компе, который сейчас у Павла, Ксении на фотке тоже нет. Мы же сверяли файлы.
— Я помню! Это что же… Она убрала свою фотку из компа, когда я отдала его Павлу. Кроме нее, это никто не мог сделать. Потом украла мою флешку и подменила файл там? Она могла это сделать, она приходила к нам в офис и ждала меня здесь. Вынуть из сумки флешку одна секунда.
— Или украл и подменил Кирилл.
— Зачем она это сделала? Могла бы сказать, что тогда училась ее однофамилица, тезка.
В дверь заглянул Павел. Агата и Роман замерли около экрана.
— Когда ты видела Николая? — спросил Павел.
— Я вчера разговаривала с ним по телефону, — соврала Агата.
Смотреть на Павла ей было страшно. Еще страшнее было объяснять, что Николай Антонович выслеживал Ксению. То есть женщину, которая выдает себя за Ксению. Ничего другого около фитнес-центра, который она посещала, делать Николаю Антоновичу было нечего.
— Когда? Во сколько?
— Утром. Часов в десять. Вечером он обещал позвонить, но не позвонил.
Павел закрыл дверь.
— У Николая Антоновича уже сутки не отвечает телефон, — тихо сказала Агата. — Я встретила его вчера утром около фитнес-центра, в который Ксения ходит. Он обещал мне позвонить и не позвонил. Рома, скажем Павлу?
— Подожди. Сначала подумаем! — Роман посмотрел на Агату и притянул к себе одной рукой. — Ксения мошенница, но она может не иметь отношения к убийствам. И вообще… — Он помолчал. — Если бы ты кого-нибудь убила, я бы попытался тебя спасти.
— Нет, — не согласилась Агата. — Ты бы перестал меня любить в ту же секунду.
— Я никогда не перестану тебя любить.
— И я тебя, только давай никого не убивать, — Агата улыбнулась и потерлась лбом о его плечо.
— Сейчас попробуем кое-что проверить. — Роман отпустил Агату. — Мне нужна фотка Ксении.
Фото Ксении им найти не удалось. У Агаты совместных фотографий не было, а в соцсетях они о Ксении ничего не нашли.
Утром Павел не выдержал, сам позвонил Борису. Тот уже подъезжал к вокзалу. Павел прикинул и предложил:
— Я вас встречу. Вместе поедем в отель. Стойте у вагона, я подойду.
Борис не то чтобы обрадовался, но не возражал. Впрочем, трудно радоваться, когда исчез собственный отец.
Ксения смотрела на Павла тревожными глазами.
— Съезжу вместе с ним в отель, — объяснил Павел.
Вчера он рассказал жене об исчезновении Николая, и Ксения, ахнув, молчала весь вечер, понимая, что Павлу не хочется пустой болтовни.
— Ты потерпи, когда все закончится, я буду делать все, что ты захочешь, — пообещал Павел.
— У меня есть все, чего я хочу, — грустно улыбнулась Ксения. — Я хочу быть с тобой.
Павел успел вовремя, поезд еще стоял на платформе. Он пробрался сквозь встречный людской поток, огляделся, полез в карман льняных брюк за телефоном. Доставать его не пришлось, рядом появился парень лет на пять моложе Павла и тихо сказал:
— Я Борис. Здравствуйте.
Он был поразительно похож на отца. Такая же чуть нескладная невысокая фигура, те же умные глаза. Намечающаяся лысина.
В руках у него была небольшая дорожная сумка.
— Майя показывала вашу фотографию, — объяснил Борис. — Я вас узнал.
— Не знал, что вы успели познакомиться, — вырвалось у Павла. — Пойдемте.
К стоянке пришлось пробираться сквозь вокзальную суету, Борис заговорил, только сев в машину рядом с Павлом:
— Майя к нам приезжала. Они с папой две недели у нас в городе прожили, потом ему пришлось в Москву уехать.
— В отель? — Павел тронул машину.
— Конечно, — Борис сжимал кулаки, не замечая этого.
— Простите, а ваши родители?.. Ваша мать жива?
— Конечно. Родители разошлись, когда я маленький был. У мамы другой муж. Мы все радовались, когда папа встретил Майю.
Машин было еще немного, стоять приходилось только у светофоров.
Зазвонил телефон, Борис приложил его к уху, тихо сказал:
— Павел меня встретил, мама. Мы едем в отель. Конечно…
Он не объяснил, кто такой Павел. Его мать знала о новых родственниках.
Павел едва ли стал бы слушать свою мать, если бы ей пришло в голову рассказывать о семье Николая.
— Почему ваши родители разошлись? — бестактно спросил он и, спохватившись, добавил: — Не говорите, если вам неприятно.
Он бы никому не стал рассказывать о том, какие отношения между его домочадцами.
— Не знаю, — равнодушно ответил Борис. — Какая мне разница. Они меня любят, и я их люблю.
Павел остановил машину около отеля.
За стойкой стояла другая девушка, не вчерашняя. Борис протянул ей паспорт, начал объяснять, что ищет отца. Павел, как и вчера, попросил позвонить в номер. Эта девушка оказалась непреклоннее вчерашней, давать информацию о постояльцах отказалась категорически. Возможно, потому что к стойке подходили люди.
Борис сдался первым. Отвернулся от стойки и тихо сказал:
— Пойду в полицию.
В полицию Павел с ним не пошел. Остался ждать в машине около ближайшего отделения. Народу на солнечной улице было много. Павел равнодушно смотрел, как мимо прошла девушка в открытом коротком платье, проехал на самокате парень в шортах. Держась за руки, прошествовала пожилая пара. Веселые, довольные люди, у которых все в порядке, у них никого не убивают, не пропадают родственники.
Как ни странно, ждать пришлось недолго. Борис сбежал с крыльца отделения полиции, сел рядом с Павлом.
— Он жив. В больнице, в реанимации, — Борис устало улыбался.
— Слава богу!
— До больницы я сам доберусь. И так много времени у вас отнял.
Его ждет и скучает Ксения, а в реанимацию его все равно не пустят.
— Вместе поедем, — решительно не согласился Павел.
В реанимацию его действительно не пустили,
