долгу. Узнать, кто вы, не составит труда…
— Вы нагло пользуетесь моим безвыходным положением, — хохотнул незнакомец.
Ткачёв театрально развёл руками.
— А что делать…
— Хорошо. Я согласен, черт вас побери! И когда меняемся?
— После того, как всё закончится. Мой человек найдет вас.
— Даже так?! — не поверил незнакомец.
— А вы думали? — усмехнулся Ткачёв. — Я же на своей территории. И помните — мы договорились. Как себя оправдать я уж найду…
Приготовления к прилёту в Ташкент Генерального секретаря ЦК КПСС начались загодя. Райкомы и парткомы мобилизовали всех, чтобы встреча проходила на должном уровне партийного пафоса — упаси аллах, если Леониду Ильичу не понравится! Плакаты с призывом в светлое будущее писались и рисовались сотнями, подкрашивалась облупившаяся краска на фасадах, строились трибуны для выступлений.
— Викторыч, ты был прав, — сказал Хмель, переводя дух — в Ташкенте заметно потеплело. — Трибуну для встречи генсека на заводе поставили в сборочном цеху. Вот посмотри…
Агент нарисовал схему и указал расположение трибуны. Проход к ней шёл между двух корпусов строящихся лайнеров.
— Слушай, — задумался генерал. — А как эти махины держаться на полу?
— На специальных кронштейнах. Рядом с корпусами самолетов сборочные леса в три этажа.
Ткачёв сообразил быстро.
— Хмель, наша задача будет в следующем…
Андрей Викторович не сомневался, что куратор из ЦРУ преподнесёт ему «сюрприз» и даже надеялся на это.
Ночью двадцать четвёртого марта Ткачёва срочно вызвал к себе командир части.
Полковник выглядел растерянным и потерянным, передавая телефонную трубку генералу.
— Слушаю, Ткачёв…
— Андрей Викторович, — послышался слегка раздраженный голос Андропова. — Мне тут передали документ. Написано, что какая-то ерунда произойдёт на авиационном заводе имени Чкалова. Вы, там, на месте что-то знаете об этом? А если знаете, то почему не докладываете?
— Юрий Владимирович, мне пять минут назад тоже попал в руки документ. Я как раз его читаю, — соврал Ткачёв. — Вы меня просто опередили. Виноват…
— Понятно, — уже более спокойно произнес Андропов. — И что вы думаете по этому поводу?
— Думаю, что не стоит сбрасывать это со счетов. И посоветовать обратить внимание на этот факт начальника личной охраны. На заводе, скорее всего, будет много народу. Это хороший шанс затеряться в толпе. Может быть, мне с группой стоит подстраховать местных коллег?
Андропов раздумывал с минуту.
— Подстрахуйте. Но незаметно.
Связь прервалась.
Ткачёв улыбнулся. Андропов понял замысел Ткачёва и дал добро. А подстраховать все же стоило — эти ЦРУшники не умели держать слово. И придётся операцию страховать, опасаясь их вмешательства. Потом и ЦРУ достанется…
Хмель выяснил, кто приходил на встречу с Ткачёвым. Куратором из ЦРУ был некто Джон Кэрдайн — советник атташе по научным связям американского посольства. Он уже успел «засветиться» в Афганистане. Пантера и Шмель вылетели в Москву, чтобы хорошенько разработать этого советника.
Утром двадцать пятого группа Кума получила последние указания и все поехали к авиационному заводу. Оставалось надеяться только на упрямство Брежнева, страх Рашидова и твердолобость Адылова. В последнем Ткачёв не сомневался.
Как и рассчитывал Андрей Викторович, приехав к заводу, согнанных на митинг рабочих отпустили. Обрадованные тем, что не придётся торчать несколько часов на митинге, рабочие не спешили покидать территорию и толпились около заводских ворот, шумно переговариваясь.
Время шло, а ничего не происходило. Ткачёв прикусил губу — Брежнев, наверное, все же послушал своего начальника охраны. Но тут к генералу подошёл Хмель, буквально вынырнув из уходящей толпы.
— Адылов едет на завод, — шепнул агент, проходя мимо. — Наших «конкурентов» я не заметил.
Это он имел в виду ЦРУ.
Ткачёв сделал знак Куму, обозначая начало операции. Тот кивнул и медленно пошёл к сборочному цеху.
Громкие сигналы автомобиля толпу перед воротами разволновали. Рабочие как-то засуетились, толкая друг друга. Андрей Викторович нашёл возвышение в виде грузовика и попытался оценить происходящее.
Ахмаджон Адылов сгонял рабочих обратно на территорию завода, но получалось плохо — у ворот образовалась людская пробка. В ней и увязла подъехавшая к воротам головная машина небольшого кортежа автомобилей.
Ткачёв понял, что нужно охране нужно будет убрать рабочих от ворот, и тогда кортеж проедет внутрь завода. Чем сейчас активно занимался Адылов — небольшого роста, плотный и властный. Но рабочие, увидев в машине Брежнева, наоборот, идти в сборочный цех не спешили — любопытство и жажда увидеть генсека вблизи толкали их к кортежу.
Брежневу пришлось выйти из машины, и он с Рашидовым в кольце охраны пошёл пешком.
Народу на завод согнали много — несколько тысяч. И руководить такой толпой, и в таком хаосе было невозможно.
Пока генсек с Рашидовым перед сборочным цехом говорили с директором завода, Андрей Викторович протолкнулся сквозь толпу к входу в цех. Быстро осмотрел проход к трибуне между двумя самолётами. Заметил Кума и его бойцов. Потом нашёл в толпе взглядом человека, похожего на мелкого партработника. Тот раздавал какие-то указания рабочим.
Андрей Викторович подошёл к нему сзади и тихо сказал:
— Ахмаджон велел передать, что Брежнева поведут к трибуне. Надо расставить рабочих на сборочных лесах.
И тут же затерялся в толпе, хлопая, как и все, очередному, громко сказанному лозунгу. Обернулся. Партработник хватал рабочих за рукав и рукой показывал им на сборочные леса.
Брежнев с четырьмя охранниками, Рашидовым и директором завода заходил в сборочный цех. Народу на лесах собралось уже достаточно, но ещё люди все же лезли на них, стараясь быть ближе к генсеку. Стараясь уловить слова его благодарности. Охрана в довольно узком проходе между самолётами с трудом сдерживала патриотический натиск людских тел.
— Ну, Кумушка, не подведи, — прошептал Ткачёв и закричал. — Слава Коммунистической Партии Советского Союза!
Тысячи голосов подхватили этот лозунг, и в нём утонул треск ломающегося металла. Сборочные леса у одного из самолётов покачнулись и под давлением массы людей медленно рухнули. Тела потерявших равновесие рабочих покатились на упавшую площадку длиной во весь фюзеляж.
Митинг, конечно, не состоялся. Четыре охранника чудом удержали на себе тяжесть площадки. Из-под неё вытащили окровавленного Брежнева. Как потом оказалось, с переломанной ключицей и разодранным ухом.
Ткачёв с группой Кума собрался в Москву только в конце апреля. Много времени ушло на опрос рабочих завода имени Чкалова. Очень многие показали, что людей на сборочные леса заставляли лезть по распоряжению Ахмаджона Адылова.
Приказ Андропова Ткачёву был предельно ясен — установить зачинщика покушения на Брежнева и доложить. Андрей Викторович на время расследования получил широкие полномочия, вплоть до допроса самого Рашидова. Но допросить его не удалось — Ткачёв был вызван Андроповым в Москву.
Андрей Викторович приказал и группе Хмеля возвращаться в
