– Шашлыки давно стали традицией...
Артур начал нанизывать мясо на шампуры. Помня рассказ Даши под гипнозом, он прекрасно понимал, отчего дым так подействовал на нее, и где она видела перевернутую землю. Он разложил над угольями шампуры, сбрызнул из полиэтиленовой бутылки с дырочками в пробке пивом, замахал дощечкой, разгоняя дымок. Подошел Иван, успевший окунуться в ручье, братья начали спорить, как лучше готовить шашлыки. Даша отметила, что Артур намного выигрывает внешне в сравнении с Иваном, хотя младший, надо признать, чертовски обаятелен.
Дуська бегала по даче и предупредительно тявкала на гостей. Даша вдруг перенеслась далеко: ночь, пахнущая фиалками, яркие звезды, влажный воздух, Дружок, поскуливающий у будки...
– О чем ты задумалась?
На корточках сидел Артур, заглядывая в глаза. Даша погладила его по щеке:
– Ни о чем. Ты очень хороший, тебе это говорили?
– Когда я делаю больно, мне говорят, что я садист. А вообще-то я исключительный человек, странно, что ты раньше не замечала.
– Замечала, – вздохнула она с грустью.
Вкус шашлыков оказался божественный. Похвалы наперебой завоевывали Иван и Артур, один убеждал, что главное – замариновать мясо, другой – что зажарить. Гости старались хвалить обоих. К одиннадцати часам половина гостей разъехались, самые близкие друзья остались на ночь. Пока кто-то пел в доме под пианино старые песни, остальные танцевали под магнитофон на площадке перед верандой. Артур и Даша, двигаясь в медленном танце, наблюдали, как Иван и симпатичная адвокатесса комично изображали аргентинское танго под довольно спокойную музыку. За ними с истеричным лаем носилась Дуська.
– Ты боишься собак? – спросил Артур Дашу, сосредоточившуюся на Дуське.
– Нет, – очнулась она. – Просто Дуська мне напоминает... сама не знаю что. Опять deja vu...
– Ранее виденное? Это со многими бывает.
– Но у меня слишком часто последнее время. Может, оттого, что я головой стукнулась? Знаешь, бывает, на человека падает кирпич, но не убивает. Он очнулся и вдруг начинает говорить на языке, которого никогда раньше не знал. Со мной чуть-чуть иначе... Не обращай внимания, давай танцевать.
Она смелее обняла его за шею и уткнулась лбом в плечо. Его руки скользили по спине, иногда чуть сильнее сжимали. Но ничего большего. Как это понимать? Относится к ней, как к старинному другу? И все? Прямо выяснить не в ее характере. К ним подошла Алла Константиновна:
– Дашенька, Артур любит спать на балконе, я вам там постелила. Только, Артур, одень ее потеплее, ночи холодные сейчас. И сам оденься.
Он поспешил предупредить Дашу шепотом и на ухо:
– Она знает, что ты живешь у меня и думает... словом, ты понимаешь. Не разочаровывай ее.
– И не собираюсь, – пожала плечами Даша.
День выдался чересчур насыщенным, следующие посиделки за столом она не выдержала. Артур, заставив надеть Дашу старый спортивный костюм, свитер и шерстяные, толстой вязки носки, отвел ее на огромный балкон. Попав в объятия натуральной перины, Даша, как говорится, словила кайф. Какой дурак сказал, что на твердом ложе удобнее? Казалось, сон должен прийти мгновенно, но хаотично носились мысли, мешая сну.
Там, где заканчивается навес над балконом, виден кусок неба со звездами... а на юге они крупнее и ярче... И звезды, и ночная прохлада, и белобрысый, и Евгения, и Дуська с сегодняшним праздником – все перемешалось, слишком много впечатлений. Внизу становилось тише.
На балконе появился Иван, который со стоном удовольствия растянулся на второй кровати, Артур, тоже тепло одетый, скользнул под одеяло к Даше, притворившейся спящей. Некоторое время братья тихо говорили, затем и они угомонились.
Даша подумала, что... А почему нет? И прижалась к Артуру, интересно, что делать будет. Он же просунул руку под нее так, что голова оказалась на его плече, другой обнял, притянув к себе. Тут-то внутри и наступил покой, умиротворение. Сейчас она была полностью уверена, что из их жизни исчезнут Гарелин и белобрысый, время излечит и все наладится, будет хорошо, как сейчас. И, как в подтверждение тому, о чем она думала, ощутила дыхание Артура на лице, затем поцелуй... «Дурак, – подумала, улыбаясь, – мог бы это сделать, когда я не сплю. Он, кажется, боится меня? Фигушки Евгения получит Артура, фигушки!»
Солнце безжалостно светило в лицо. Как ни старалась Даша возобновить сон, не удавалось, сквозь веки проникали лучи. Она приподнялась. Артур тут же открыл глаза.
– Ты не спишь? – спросила.
– Давно.
– Почему не встаешь?
– Да ты навалилась на меня, так придавила, никак не вылезти...
– Ну тебя, – отвернулась Даша.
Не поймешь его! Целовать женщину, когда та спит, а утром отстраненно бросать шуточки, словно она ему до лампочки.
– Хорошо спала? – услышала потягивающегося Артура.
– Нормально. Я не мешала тебе?
– Не храпела и даже не стонала, как обычно.
– Это ты храпишь, – и села, растирая глаза. – Ну что, встаем?
Выпив чая с бутербродами, двинули на ручей. Вслед Алла Константиновна кричала:
– Не вздумайте купаться!
– Аллочка, они люди взрослые, – остановил ее Иван Иванович. – Ну-с, нальем по маленькой?
Человек десять «престарелых», как обозвала их Катя, продолжили отмечать день рождения. Артур нырнул первым. Нырнул – сильно сказано, вода доходила ему до пояса. В запруде можно только приседать, но не плавать, этого достаточно, чтобы оценить ледяную воду. Артур выбирался, а Иван прыгнул, громко вопя.
– Не хочешь попробовать острых ощущений? – спросил Артур Дашу. – Только осторожно, течение очень сильное. Один приятель отца нырнул навстречу потоку, с него стянуло трусы и унесло. Несчастный сидел в воде, пока не принесли ему штаны. Если бы ты видела, как он бежал к водке... Так попробуешь?
– У меня нет купальника, а во вторых... – Она окунула ступню, тут же отдернула. – Минус двадцать градусов. Температура мне не подходит.
– Зря, – и прыг в воду.
Катерина окуналась без криков, лишь недовольно морщась, будто ее заставляли лезть в ледяную воду. От неожиданности Даша громко завизжала – Артур сгреб ее в охапку и прыгнул с ней в воду. Она едва успела набрать в легкие воздуха, но, погрузившись под воду, пулей вылетела наверх – вода обожгла.
– Ненормальный! – ругалась она, пытаясь взобраться по скользким камням на берег. – Ты должен тепло любить, а не...
– А это за ненормального. – Артур бросил ее в воду.
– Ты спятил! – Даша колотила его куда придется.
На них прыгнул Иван, и вновь ушли под воду. Мышцы покалывало, словно иголками. Даша вырвалась, ругаясь, взобралась на камень, несколько раз чихнула. Иван накрыл ее полотенцем:
– Закутайся, а то простудишься еще. – Тебе конец! – пригрозила она взбирающемуся Артуру.
Он полетел в воду, уж Даша постаралась вложить всю силу в руки, толкая его обратно. И на всякий случай поспешила наверх.
– Детский сад, – заключила Катя, потом подумала и презрительно фыркнула.
– Господи, что вы с Дашей сделали? – встретила их Алла Константиновна.
– Искупали, – доложил Иван.
– Мерзавцы, – сказал добродушно Иван Иванович. – Даша, пей коньяк, сугубо сугревающий эликсир.
Она проглотила полную рюмку, после чего Алла Константиновна увела ее на второй этаж и, пока Даша, стуча зубами, облачалась в спортивный костюм и свитер, в которых спала, она осторожно спросила:
– У вас серьезно с Артуром?
Даша лихорадочно придумывала уклончивый ответ (позицию Артура не знает на этот счет), но его мама женщина проницательная, поняла, что вопрос несвоевременный, а потому продолжила:
– Он ведь так и не женился, хотя были девушки... Думаю, из-за тебя. Мужчина по-настоящему может любить только одну-единственную женщину. Если она встречается ему, то либо он становится счастливым, либо глубоко несчастным. А мы, женщины, можем любить многих... Даже заставить себя можем, так уж мы устроены.
Прозвучало грустно и с упреком. Неловко. Даша не может сказать ничего, сама ни в чем не уверена. Неожиданно она спросила:
– Вам трудно было?
– С Артуром? Именно с ним легко. А с людьми очень трудно. Взять хотя бы родственников Вани, чуть не убили меня и его. Он ведь вторично женат. Первый раз его заставили жениться. Буквально накануне нашей встречи он развелся, «насладившись» браком три месяца, был страшно зол. Представь: знакомит он меня и Артура с родными, называет семьей, мы-то уже поженились. Что было! Не постеснялись оскорблять нас в нашем же присутствии. Иван Иванович до рождения Вани не поддерживал с ними отношений, да и потом они не очень-то приняли меня. Иногда я думаю, что женился он на мне назло родным, утверждался таким образом, но никогда не утверждался на нас. Нас он любил...
Невольно Даша вспомнила Игоря, годы мучений, вот дура была!
– Вам повезло, – сказала.
– Конечно. Тебе тоже, дорогая, знай это. Береги Артура, мы его очень любим.
Даша чмокнула ее в щеку, улыбнулась.
