Они поцеловались. Днищев с удивлением уловил легкий запах жасмина, исходящий от ее волос.
— Когда пьянка закончится, я его сниму и верну тебе, — сказал он. — Обратно поеду голым.
— Ни в коем случае! Это мой подарок.
— К сожалению, не могу тебе ответить чем-то в этом роде.
— И не надо. Главное, что приехал. Ты не забыл, о чем мы договаривались?
— Я твой близкий друг.
— Правильно. Поэтому веди себя соответственно своему рангу. Близкому другу позволено почти все.
— И даже немного больше, — добавил Сергей.
С крылечка спускался Олег Кожухов с компанией гостей: все мужчины были в смокингах, а женщины — в умопомрачительных нарядах. Воспользовавшись своим «рангом», Сергей на их глазах небрежно обнял Полину и еще раз поцеловал ее в губы.
— Знакомьтесь.
Полина стала представлять его гостям, и Днищев увидел, как скривилось лицо ее мужа. Похоже, шарообразный Олег готов был разорваться от злости. Пропыхтев что-то невнятное, он протянул Сергею пухлую руку.
— Да ведь мы, кажется, знакомы? — сказал Днищев.
— Припоминаю, — буркнул тот.
— Там, в «Игларе», вышло маленькое недоразумение, — вмешалась Полина. — Просто мы с Сережей знакомы очень давно, но он не может без фокусов. Вместо того чтобы подойти и поздороваться, разыграл какую-то нелепую сцену… Простим его, милый?
— Как скажешь, — согласился Олег, а взгляд его чуть потеплел. — Чувствуйте себя как дома.
Имена остальных гостей Сергей не запомнил — они тотчас же вылетали у него из головы. Уже потом, когда Полина водила его по дому и они угощались коктейлями, она тихонько показывала на прибывших и давала им остроумные характеристики.
— Вон тот высокий негнущийся старик, словно затянутый в корсет, — месье Клецкий из Парижа, крупнейший антиквар, в Чернигове до сих пор помнят, как он шил дубленки партийным боссам и их женам… Молодой и развязный, с усиками — известный тележурналист Налимов, ну, его-то ты, наверное, видел. Недавно женился в четвертый раз, на королеве московских бензоколонок — вон она, кстати, у гобелена, приценивается. Тщательно скрывает свой возраст, хотя ей за пятьдесят… Потешный дядя с моноклем — носит его из озорства — депутат Госдумы Ярченко. Клоун, шут, но с ним весело, все его приглашают. Как-то пришел на одну выставку в чем мать родила. Было презабавно… Эстрадный певец Молоканов, завитый, как барашек, мозгов столько же. Но бараны хоть на шерсть и шашлык годятся. Его молодая любовница, еще школьница. Куколка, правда?.. Там дальше братья Исмаиловы — нефтяные бароны, поговаривают, что запросто могут купить в России какую-нибудь область, Тульскую или Тамбовскую, и устроить там царство-ханство. Но я сомневаюсь: слишком уж все у них напоказ, даже зубы не золотые, а платиновые… Возле них крутится генерал из МВД, сегодня в штатском, лебезит, хочет урвать свой кусок. Наверное, надоест — бросят… Ахеджугова и Абдалов — киношники, скоро нажрутся, выпроводим… Модельер Дашкин — очень сексуален, хотя женщинами не интересуется…
— А нормальные люди водятся? — кисло усмехнулся Сергей. — Какой-нибудь слесарь с шарикоподшипникового или колхозница?
— На них сможешь полюбоваться возле ВДНХ.
— Понятно, сливки общества.
— Конечно. Вон, между прочим, около шторы писатель стоит… или поэт? Вольдемар Муренов. Супруга его заслоняет.
Сергей посмотрел в ту сторону и узнал Светиных родителей. И эти здесь, выбрались покушать на дармовщинку, пока дочь в неволе.
— Ну, ладно, Сережа, ты осваивайся, а я, как хозяйка, пойду других гостей занимать, — сказала Полина, нежно прикоснувшись к нему; она походила на ласковую черную кошечку, которая до поры до времени прячет свои острые коготки. — После коктейля осмотр экспозиции, затем легкий ужин, а ближе к полуночи начнется самое главное.
— Я намеревался уйти раньше, — смущенно сказал он.
— Останься, — жестко произнесла она. — Я прошу тебя.
— Повинуюсь, владычица, — Сергей наклонил голову. — Но ты говорила об укромных уголках в твоем Тадж-Махале?
— Их предостаточно, — заманчиво улыбнулась она и скользнула в сторону.
Сергей проводил ее взглядом, чувствуя, что против такой женщины трудно устоять. Чтобы не-думать больше о соблазнительных изгибах ее тела, он ухватил за локоть пробегающего мимо официанта в белом пиджаке и с подносом в руках. Тот повернулся, и Днищев узнал в нем одного из «бычков»-телохранителей Олега, с которыми он провел сеанс корриды возле «Иглара».
— А-а, племянник, — усмехнулся Сергей. — В новом амплуа, по совместительству?
— Чего угодно-с? — вышколенно отозвался тот, хотя и узнал Днищева: глаза злобно вспыхнули.
— Что от тебя может быть «угодно», кроме стаканов? — поддразнил его Сергей.
Он сгреб сразу три бокала с коктейлями и скучающим взглядом обвел собравшихся. Потом, подумав немного, направился к Светиным родителям.
— Решил угостить старых приятелей, — сказал он, появляясь перед ними.
Глава одиннадцатая
ШАПКА МОСКОВСКОГО КНЯЗЯ
Вольдемар Муренов оказался чуть ли не единственным на вернисаже, кто явился в обычном костюме. И он, и его супруга искренне обрадовались Сергею.
— О, в какие заповедники вы залетаете, молодой человек! — сказал папа, похлопывая его по плечу.
— Я здесь в качестве охотника, а не дикой утки, — скромно отозвался Днищев.
— А Света так и не объявилась, — произнесла мама. — После вашего вчерашнего звонка мы очень надеялись… Володя ходил в милицию, будут объявлять розыск.
— Да-да… — подтвердил тот. — Ужасно. Если бы не необходимость, мы бы никогда не пришли сюда в такое время.
«Сейчас слезу выдавит», — подумал Сергей, но ошибся.
— У меня есть сведения, что она находится в «Братстве отца Назария», — сказал он. — Есть такая религиозная секта.
— Что же вы молчали? Надо срочно ехать!.. — воскликнул поэт. — Потом, после вернисажа, — добавил он.
— Ну, разумеется, сначала необходимо поужинать, — согласился Сергей.
Он ухватил еще пару бокалов, решив подавить коктейлем неприятное ощущение в груди. Складывалось такое впечатление, что все они предают Светлану. Кому нужен человек в этом мире, если даже его родители в своей беспомощности отдают предпочтение куску жареного поросенка? А он, недолго сопротивляясь, переспал с ее подругой! Отчуждение от царившего вокруг гомона стало еще острее. Сергей подумал: «А не бросить ли всю эту мишуру и не отправиться ли в Семхоз?»
— Прошу вниз! — позвал гостей Кожухов, двинувшись впереди всех по мраморной лестнице.
Там, под домом, был оборудован еще один этаж, где и находилась сама выставочная экспозиция. Помещение представляло собой большой теплоизоляционный зал, ярко освещенный хрустальными люстрами. Паркетный пол был отполирован до блеска. Вход в зал защищала мощная бронированная дверь. Внутри стояли длинные столики с антикварными изделиями, редчайшими предметами старины из кости, янтаря, фарфора, бронзы, а на стенах висели полотна мастеров прошлого. Тут была представлена и русская, и зарубежная живопись, работы Зубова, Перова, Орловского, Янсена, Понтормо, Ван Балена… Сергей никак не ожидал увидеть здесь собрание столь разных и замечательных художников. Глаза разбегались… Он почему-то решил, что вся эта коллекция — заслуга Полины, поскольку ее муж никак не производил впечатление тонкого ценителя искусств. Вероятнее всего, именно она направляла его в выборе полотен. И похоже, так оно и было на самом деле: Полина останавливала гостей возле какой-либо картины и рассказывала о ней и ее авторе настолько подробно, что ей мог позавидовать профессиональный экскурсовод музея.
Но самый большой сюрприз ожидал всех в центре зала, где на отдельном столике, покрытом бархатом, лежала царственная шапка, блестя драгоценными камнями и золотыми украшениями. Выкупленная из Оружейной палаты консорциумом антикваров, она временно находилась у одного из ее нынешних совладельцев.
— Этот венец был изготовлен в честь покорения Казанского ханства в 1552 году, — зачарованно произнесла Полина, наслаждаясь вздохами собравшихся. — Говорят, что было создано два экземпляра: один в Кремле, а другой, как видите, здесь.
— Может быть, в таком случае устроим венчание кого-нибудь из нас на царство? — шутливо спросил депутат Ярченко.
Предложение вызвало восторг, к шапке уже потянулись руки братьев Исмаиловых, но Полина загородила ее.
— В эту игру мы сыграем попозже, — мягко сказала она. — После ужина.
Стоявший рядом с Днищевым месье Клецкий сокрушенно качал головой и приговаривал:
— Какая красота… Шик!.. Держава! Вы, молодой человек, наверное, этого не понимаете, — повернулся он к Сергею.
— Пытаюсь.
Его забавляли разинутые рты гостей, их неподдельная зависть к обладателю сокровища — Олегу Кожухову, застывшему словно солдат из кремлевской охраны у Мавзолея Ленина. Тележурналист Налимов несколько раз щелкнул фотоаппаратом, а генерал МВД зачем-то стал втягивать носом воздух, как бы принюхиваясь, не пахнет ли тут жареным. Но жареным пахло не здесь — тянуло с лестницы, через открытые в зал двери. Где-то на кухне колдовали над кушаньями повара, выписанные из лучших московских ресторанов.
