— Какой в этом смысл? Если она решила убежать, то почему не взяла с собой машину? Если она была ей не нужна, мама могла бы продать ее.
— Так она издевалась надо мной. Машина была моим прощальным подарком, и она отвергла его.
— Папа, прекрати, пожалуйста. Ты знаешь, что происходит. Вероятно, что она там тоже зарыта. Вот почему так долго откапывают машину: они не хотят уничтожить улики.
Фоли молча качал головой. С его губ не слетело ни одного слова, но мозг работал — он напряженно думал.
— Она жива! — вдруг воскликнул он, ударив себя в грудь. — Я бы почувствовал это здесь, если б она умерла.
— Я не собираюсь с тобой спорить. Не могли бы мы просто выйти отсюда?
— Сладкая горошинка, ты не виновата в моем состоянии. Я напился из уважения к твоей матери, с которой пил много лет. Это мое прощание. Я отказываюсь от всех прав. Виолетта Салливан свободна. — Он поднял стакан с виски, провозгласив тост за свою жену, прежде чем осушить его.
Я не могла понять, к чему эта патетика. Он казался опасным — раздраженным и непредсказуемым, несмотря на воодушевленную речь. Дейзи взглянула на меня, и мы, без слов поняв друг друга, решили немедленно увести его из бара, пока он не устроил скандал. Я опустила руку ему на плечо и наклонилась.
Когда до него дошло, кто я такая, он слегка откинулся назад.
— Значит, она вас тоже сюда привезла.
— Мы обе за вас тревожимся. Сейчас уже поздно, и мы подумали, что вам лучше отправиться домой.
Его глаза не могли сфокусироваться и немного косили.
— У меня дома нет виски. Пастор бы не одобрил этого. Я живу в церковной келье, которая подошла бы монаху.
— Давайте поедем к Дейзи. Мы могли бы по дороге остановиться где-нибудь поесть, а затем поехать к ней или отвезти вас домой.
— Вы что, работаете в «Обществе лиц, пострадавших от общения с алкоголиками»?
— Нет.
— Это не ваша работа. Она не имеет к вам отношения. Я не нуждаюсь в спасении. Я хочу просто сидеть и получать удовольствие, так что оставьте меня в покое. Я освобождаю вас от всякой ответственности. — Он помахал рукой, словно отпуская меня.
Уголком глаза я увидела, как к нам приближался Макфи, и подумала: «Слава Богу». Он много лет имел дело с пьяным Фоли. Хотя в руках у него ничего не было, он явно собирался вышибить его из бара. За ним шел Джейк Оттвейлер.
Макфи сказал:
— Фоли, я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда.
Взгляд Фоли переходил от Макфи к Джейку. Он был в ярости и насмешливо, громко произнес:
— Вот человек, который спал с моей женой.
— Папа, пожалуйста, потише.
Джейк остановился как вкопанный. Фоли сполз с табурета и старался не шататься. Макфи быстро обхватил его руками, чтобы он не смог двигаться. Фоли повысил голос до крика:
— Ты, сукин сын! Признавайся! Ты использовал мою жену, а потом выбросил ее, как кусок дерьма.
— Довольно, — сказал Макфи. Он поднял Фоли и пронес его через бар. — Если твоя нога когда-нибудь ступит сюда снова, это будет последнее, что ты сделаешь в жизни. Предупреждаю тебя!
В мертвой хватке Макфи ноги Фоли едва касались пола. Он был похож на балерину, стоявшую на пуантах и делавшую легкие элегантные шажки удивительно быстро и грациозно.
— Предупреждаешь меня? А почему бы не предупредить его? Почему не предупредить всех мужчин в городе, у которых такая же красивая жена, какая была у меня? Я говорю правду, которую он чертовски хорошо знает…
Дейзи ухватилась за руку бармена, и он протащил ее за собой.
— Перестань! Отпусти его. Он не знает, что говорит.
— Зато я знаю. Вот попробуй это! — Макфи ногой распахнул дверь и выбросил Фоли на улицу. Тот приземлился на одно бедро, от толчка упав на четвереньки. И прежде чем кто-то успел вмешаться, Макфи ботинком заехал Фоли в физиономию. Носовой хрящ сломался со звуком раскалывающегося об асфальт арбуза. Из носа брызнула кровь, залив губы и подбородок. Ряд белых искусственных зубов остался невредим, но его собственные оказались сломанными, а язык опух, как будто он его прикусил. Глаза закатились, и были видны только белки. Потом он затих. Дейзи закричала.
Мое сердце так сильно стучало в груди, что я подумала, что на следующий день увижу на ней синяки. Дейзи опустилась на колени возле отца, который со стоном перекатился на спину. Она с ужасом посмотрела на Макфи, ожидая второго удара. Но он повернулся и захлопнул за собой дверь, бросив с отвращением:
— Проклятие! Я вызову «скорую» и пришлю лед ему на лицо.
Приехала «скорая», из нее выскочили трое парамедиков и бросились к Фоли как на пожар. Он уже поднялся на ноги и был готов драться с сукиным сыном, выбросившим его на улицу. Он был настроен очень воинственно, лягаясь и ругая медиков, оказывавших ему первую помощь. С кровью, текущей из носа и верхней губы, он походил на вампира, которому помешали во время его кровавого пиршества. Официантка принесла ему пластиковый пакет со льдом, завернутый в кухонное полотенце. Она с брезгливой гримасой передала его мне и быстренько ретировалась. Верхний мост Фоли вылетел, а нижние зубы прокусили губу. Он приложил пакет к носу, и полотенце сразу сделалось красным. Поскольку больной отказался от медицинской помощи, парамедикам не оставалось ничего другого, кроме как уехать.
Фоли опустился на деревянные ступени и прислонился к перилам, разговаривая с самим собой. Дейзи склонилась над ним.
— Папа, послушай меня. Ты меня слышишь? Тебе нужен врач.
— Не нужен мне врач. Оставь меня в покое. — Он осмотрелся вокруг косящими глазами. — Где моя челюсть? Я с трудом могу говорить без зубов.
— Не волнуйся. Она у меня. Дай мне свои ключи.
Он наклонился в сторону, едва не потеряв равновесия, залез в карман брюк и извлек ключи.
Дейзи взяла их и передала мне, прежде чем повернуться к отцу.
— Я хочу, чтобы ты сел в машину. Я отвезу тебя в травматологическое отделение. Кинси поедет за нами. И не спорь.
— Я и не спорю, — ворчливо проговорил он слабым голосом.
Мы помогли ему подняться на ноги. Он пошатывался от виски и от удара по лицу. Мы проводили его, спотыкающегося, к машине Дейзи, которая была припаркована на улице, к счастью, близко от входа. Она открыла дверь со стороны пассажирского сиденья. Фоли отверг нашу дальнейшую помощь, заявив, что справится сам. Он облокотился на дверцу, подтянулся, а затем со стоном рухнул на сиденье.
— Ты сам виноват, — сердито бросила ему Дейзи. — Убери руку.
Ему удалось убрать руку с дверцы за секунду до того, как она ее захлопнула. Дейзи достала из багажника спортивную сумку, потом снова открыла дверцу и с отвращением бросила отцу полотенце.
— Не запачкай кровью сиденье.
Дейзи указала мне на стоявший на парковке отцовский пикап и, обходя свою «хонду», захлопнула багажник. Пока она заводила машину, я забралась в пикап Фоли. Она подождала, пока я вырулила с парковки, прежде чем выехать на улицу и обойти меня.
Дейзи отвезла отца в травматологическое отделение больницы, где работала. К этому времени Фоли затих, возможно, осознав чудовищность своих грехов. В глазах дочери даже перелом носа не являлся достаточным наказанием, чтобы искупить их. Она записала его в регистрационный журнал и, когда его вызвали, прошла вместе с ним в смотровой кабинет. Я сидела в комнате ожидания, перелистывая иллюстрированный журнал, пока врач трудился над Фоли. Через сорок минут появилась Дейзи и опустилась на соседний со мной стул.
— Как дела? — спросила я.
— Он будет в порядке. Они вызвали отоларинголога, чтобы вправить ему нос. Доктор также направил его на компьютерную томографию, поскольку у него была короткая потеря сознания. Они сказали, что вызовут меня, когда закончат.
— Они оставят его на ночь?
— Вряд ли, — сказала она, вставая. — Я хочу посмотреть, нет ли здесь телефона-автомата, и позвонить пастору. Я не смогу отвезти его к себе домой.
Она взяла сумочку и направилась в вестибюль. Меньше чем через пять минут она вернулась.
— Да благословит Бог этого человека. Он задал лишь несколько вопросов, а потом сказал, что будет ждать папу, когда бы его ни выпустили из больницы. Дом пастора находится рядом с церковью, и он сказал, что папа может оставаться его гостем на все время, пока ему нужна будет помощь. Не представляю, что бы мы делали без этого человека.
Вечером в пятницу в приемном покое «скорой помощи» врачи стоят на ушах. Сюда непрерывно поступают пациенты с травмами, ранами, болями, в состоянии, близком к смерти. Привезли ребенка, у которого в носу застряла горошинка. У женщины, больной гриппом, был жар и сильный кашель, а у мужчины с вывихом лодыжки нога распухла до слоновьих размеров. У мальчика большой палец руки был сломан дверцей машины и выглядел так ужасно, что я чуть не упала в обморок.
Дейзи вынула из прически шпильки и собрала волосы в аккуратный пучок, прежде чем заколоть их снова. Обвинение Фоли насчет связи Джейка с Виолеттой словно повисло в воздухе между нами.
