- И что же эта девчонка сделала? - спросил Мишка, понемногу увлекавшийся моей историей.
- Она сперва испугалась, конечно. Но потом, когда про деньги услышала, жадность её обуяла. А почему бы не хапнуть? Ну, раз уж Шиндарь тут оказался замешан, то, надо полагать, она сперва с Шиндарем решила посоветоваться, от которого без ума была и в хитрость которого свято верила. В общем, поняла она, что её за Екатерину Кузьмичеву принимают, хозяйку дома, и спросила: "А если я соглашусь вам дом продать, то какой вы мне задаток дадите?" Они, считая, что с хозяйкой имеют дело - то есть, с девахой, толк в домах и в деньгах знающей - и сказали... Ну, много сказали. Тысячу долларов назвали.
- Две, - спокойно вставила Татьяна. - Две тысячи.
- Тем более, - сказал я. - У неё и от одной тысячи глазенки бы остекленели, а тут две дают! И ответила она, что, хорошо, но дайте мне время на раздумье, самое короткое, до завтра, хотя бы. Злые разбойники согласились. А она, едва они ушли, бегом к Шиндарю: мол, так и так, есть возможность две тысячи долларов прикарманить, только как бы нас потом за этот обман не положили?.. А Шиндарь из тех хитрецов, у которых лишняя хитрость в дурость порой превращается, он ей и говорит, что ты, мол, главное, деньги хватай и пиши расписку, от имени этой Кузьмичевой, а уж как тебя прикрыть, мы придумаем. Так она и сделала. И что Шиндарь учудил? Тут, думаю, не без помощи Ирки-оторвы, потому что она одно время санитаркой в больнице числилась, и, вроде даже, иногда по-настоящему там работала. Слушай, говорит, нашу подругу надо спрятать, потому что она на воровстве засыпалась, так ты выбери какую-нибудь бомжиху или алкоголичку без документов, совсем доходягу, которая уже не жилица, и только вопрос часов, когда она концы отдаст, и желательно, чтобы лицо у неё было изувеченное, и чтобы хоть цветом волос на "таджичку" походила, и отдай врачам паспорт "таджички", будто этой бомжихи паспорт: мол, случайно, вдруг, среди шмоток этой доходяги документ нашла, в подкладку пальто зашитый, или ещё как спрятанный. А мы тебе за это... ну, допустим, тысячу рублей он ей предложил.
- Верно, тысячу, - кивнула Татьяна. - Тут ты в самую точку угадал.
- Для здешних мест, деньги немалые, даже очень немалые. - прикинул Мишка.. - А в абсолютном измерении, меньше пятидесяти долларов. От двух тысяч долларов можно и отстегнуть пятьдесят, чтобы с остальным без проблем смыться.
- Вот то-то и оно, - сказал я. - Как за тысячу рублей такую пустяковину не сделать? Вот Ирка-оторва и подыскала в морге подходящий труп: молодой девки беспаспортной, подобранной на улице с воспалением легких, обмороком от малокровия или с чем там, и быстро догоревшей, внешне сколько-то на "таджичку" похожей, но при этом настолько вид потерявшей, что только в закрытом гробу и можно хоронить. И паспорт врачам отнесла: вот, мол, нашла случайно в укромном месте, вещи покойницы разбирая. Эту покойницу и схоронили как "таджичку". А "таджичка" тем временем деньги с бандитов взяла, расписку от имени Екатерины Кузьмичевой написала - да и деру дала. И хорошую жизнь начала где-то - не очень далеко от наших мест. Чтобы, понятное дело, с Шиндарем встречаться. А бандиты подождали, подождали, да и поняли, что их кинули! Тут они озверели. Чтоб тебя на две тысячи "зеленых" накололи - это не шутки. Наверно, сперва они в местную администрацию заглянули: где, мол, Екатерина Кузьмичева, куда уехала и когда назад приедет? А в местной администрации им и говорят: да и не приезжала она, и вот, даже заявление о том, чтобы её в права наследства ввели и дом на неё переписали, по почте прислала. Бандюги глядят - и видят, что документы были из Череповца аккурат в то время отправлены, когда они какой-то девчонке две тысячи отсчитывали. Ну, тут уж все понятно. Могли они, конечно, и в Череповец прогуляться, на Катерину насесть, но решили, видимо, что наседать на неё особого смысла пока не имеется. Что её тогда надо в оборот брать, когда она окончательно дом на себя переоформит и полной, законной и единственной собственницей станет. Но прежде всего, они все силы бросили на то, чтобы мошенников найти. Да, все силы и всю ярость свою на это устремили. Для них-то, может, две тысячи - сумма относительно плевая, но им принцип был важен, и потом, непереносимо было сознавать, что их, таких крутых, прокатили будто последних лохов. Искали они долго, пока им не повезло: кто-то засек на толкучке Виталика Горбылкина, продававшего вещи, про которые бандитам было известно наверняка, что они - из этого дома. Ну, и взяли Виталика, а потом и дядю его, за грудки и за жабры: от кого эти вещи получили? Те и кивнули на Шиндаря. А Шиндарь что, не он ведь с бандитами переговоры вел, расписку давал и деньги загребал, он и жил открыто, не таясь. А как его взяли - так он, конечно, сразу же "таджичку" выдал. Своя-то шкура завсегда дороже. Вот они и поехали в то место, где "таджичка" пряталась, и схватили её. А дальше уж расправы начались... "Таджичку" и Шиндаря сразу за обман положили, поизмывавшись над ними перед этим. То есть, Шиндаря убили позже "таджички", через день-другой, прямо перед тем, как бандюги к нам в дом пожаловали. Иначе бы не настолько свежий он был, чтобы ещё кровь пускать. Да оно и понятно. Нельзя было его грохать, пока до "таджички" не доберутся. А вдруг он соврал бандюгам, где она находится? Тогда его надобно по-новой трясти. Да и допросить ещё раз они его думали. Полагали, что ещё что-то важное он может знать, поперву им утаенное... А потом - Ирку-оторву. То есть, насчет Ирки-оторвы не знаю. То ли действительно этот Грязнов её топором пригладил, то ли подчистили её, подставив Грязнова, который очень вовремя подвернулся. Поскольку она очень много знала и могла догадаться, кто именно Шиндаря убил. А догадавшись, начать шантажировать - слава шантажистки далеко вокруг неё разошлась. Вот и подчистили её, как лишнюю свидетельницу и лишнюю незадачу. Горбылкины тоже лишними свидетелями получались, но насчет них бандиты к окончательному выводу ещё не пришли. Размышляли, то ли закопать их, то ли повернуть дело так, чтобы на них какие-то преступления повесить и спровадить куда подальше. Во всяком случае, при себе держали, на короткой цепи, чтобы не сбегли. Только Виталик-придурок сумел эту цепь порвать... Ну, тут еще, вопросы возникают, но и на них ответ найдется, так?
- Так, - сказала Татьяна, вытягивая очередную сигарету из пачки.
- Даешь, батя! - с восхищением сказал Мишка. - Вот разложил, как по полочкам. Я и думать не думал, что у тебя котелок так варит!
- Да, молодец, дядя Яков, - Татьяна раскурила сигарету, аккуратно так. - Выходит, надо с тобой поосторожней быть. Высоко сидишь, далеко глядишь... И как это у тебя все выстроилось?
- Да просто довольно, - ответил я. - Я всего лишь представил наконец, какие дела нашей деревне свойственны, по какому шкурному интересу и убить могут, а по какому шкурному интересу и любых бандюг крутануть. И вот понял я, что почти любой мужик и любая девка, если б бандиты им деньги предложили за то, что им не принадлежит, охотно бы эти деньги взяли да и смылись бы, про любой страх смерти забыв и о любых последствиях не думая. Я скажу, что и сам я, наверно бы, точно так поступил, если б подвалили ко мне бандитские рожи и сказали: "Слышь, как тебя там, продай нам этот дом, а мы тебе и аванс отстегнем", - и показали бы на любой дом случайный. Я бы этот аванс ухватил - и бегом за самогонкой, точно вам говорю! Говорю ж, общее свойство, на русский авось надеяться да на кривую, которая как-нибудь вывезет. А "таджичка" никак исключением из этого общего свойства не была. Ну, и ещё кое-что добавилось. Детали, про которые я рассказать могу, а могу и не рассказывать, потому что они уже не существенны, раз я в точку попал.
- В самую точку! - усмехнулась Татьяна. - И теперь, говоришь, у тебя другие вопросы возникают?
- Возникают! - согласился я. - Я...
Но тут Гришка с Катериной вернулись.
- Батя! - ахнул он. - Да где ж тебя носило и как назад занесло? Мы весь сад обыскали, да и по дороге пошарили.
- Да ладно вам, - усмехнулся я. - Знамо, как вы искали. Что по кусточкам - это да, а вот только что вы по этим кусточкам выглядывали, старого батьку или молодую радость, это вопрос... - Катерина краснеть начала, а я ей подмигнул. - А ты на шутку да на подначку не вспыхивай. Присаживайтесь лучше, да пригрейтесь. Небось, зябкость взяла, с ночной-то росы.
И, разведя гармошку, я запел:
Шумел камыш, деревья гнулись,
А ночка темная была,
Одна возлюбленная пара
Всю ночь гуляла до утра.
А поутру они проснулись,
Кругом примятая трава...
- Понесло, батя? - сказал Гришка, наливая себе самогону в стопарь. Аккуратно наливая, на два пальца. По-моему, Катерине хотел лишний раз показать, какой он степенный и соображающий, без заносов. А вот перебил меня малость торопливо: видно, не по душе ему было, чтобы я допел про "Ах, не одна трава примята, Примята девичья краса!.." Занервничал, понимай, и за себя, и за Катерину. - Когда до "Камыша" доходят, то это уже показатель градуса.. С чего ты развеселился так?
