в золоченой раме. Во всяком случае, так мне показалось. По обе стороны кровати находились тумбочки, на которых стояли настольные лампы с абажурами в виде шаров.
Я вышла из спальни и направилась на кухню. Она была просторной и включала в себя целый комплекс, состоящий из электрической плиты, духового шкафа и холодильника. Кухонный интерьер дополнял шкаф для посуды. Я открыла его дверцы и увидела стеклянные емкости для круп, а также упаковки кофе. Содержимого в емкостях было не очень много, кофе же самого высокого качества – гораздо больше. Середину кухни занимала обеденная группа, состоящая из стола и четырех стульев. Огромный холодильник с системой ноу-фрост стоял в углу. Я подошла к нему и заглянула внутрь. Продуктов в нем не было.
– Я убрала продукты, а то они бы испортились, – объяснила Екатерина, показавшись в дверном проеме, – кстати, их было не так уж и много. Владик всегда предпочитал питаться вне дома.
– Понятно.
Я открыла дверь в санузел. Все предметы и аксессуары в нем – ванна, унитаз и умывальник – были кипенно-белого цвета. Очень необычно смотрелся на белом фоне выложенный разно-цветной мозаикой пол. Надо сказать, что дизайнер жилища Владислава Дубовицкого потрудился на славу. Квартира выглядела дорого и престижно.
Теперь надо бы осмотреть компьютер Владислава Дубовицкого. Может быть, мне повезет, и я откопаю нечто, что подскажет, где искать убийцу. Компьютер стоял в спальне на специальной подставке, напоминающей письменный стол. Но комп был запаролен. Я попыталась открыть его, но после нескольких бесплодных попыток оставила эту затею. Кстати, почему полицейские не забрали домашний компьютер Дубовицкого? Рабочий, насколько я помню, конфисковали.
Я еще раз начала осматривать квартиру, теперь уже на четвереньках. Иногда улики лежат под самым носом, а порой их приходится искать. И я искала. Проползая около винтажного столика, я едва не зацепила его. Столик опасно накренился в сторону, обнажая примятый участок ковра. Мне показалось, что там что-то блеснуло. Да нет, не показалось. Это была перламутровая пуговица. Забилась в пушистый ворс, да практически под самую ножку столика, вот криминалисты ее и упустили, насколько я могу предполагать. Кстати, по всей видимости, это та самая пуговица с пиджака Маргариты Старожиловой! Интересно, как она здесь оказалась? Я осторожно подхватила находку носовым платком, убрала в пластиковый пакетик для вещдоков и спрятала в сумку. Вернула столик на место и поняла, почему полицейские могли не обнаружить такую мелочь. Она запуталась в густом ворсе дорогого ковра, да еще и под ножку столика угодила.
Ладно, теперь надо бы поговорить с соседями Дубовицкого. Они, возможно, смогут что-то прояснить.
– Екатерина Григорьевна, где вы? – окликнула я сестру Дубовицкого.
– Я была на лоджии, Татьяна Александровна, – отозвалась женщина и появилась в холле.
– Так, я закончила осмотр, – сообщила я. – Думаю, что совсем скоро я смогу сообщить вам более точные сведения по поводу расследования.
– Буду с нетерпением ждать вашего звонка, Татьяна Александровна, – сказала на прощание сестра Владислава Дубовицкого.
Я подошла к квартире, которая располагалась рядом с квартирой Владислава, и уже собиралась нажать кнопку звонка, но остановилась, потому что услышала громкие голоса.
Похоже, это супруги выясняли отношения. Женский голос возмущенно кричал:
– Какая же ты скотина! Снова ведь нажрался! Как ты еще умудрился квартиру не перепутать!
– Да н-нет, н-нет, ты… ты это… заблуж… ошибаешь…
Пьяница не договаривал окончания, но все-таки не оставлял попыток объясниться.
– Я ж, И-ирочка, совсем-совсем чут… чуточку всего…
– Какая там «чуточка»?! Нет, вы слышали? Говорит, что выпил он совсем чуть-чуть! Пьяная морда! Ирод! На бровях ведь, скотина, приполз!
– Ну, И-иришень… чка, не ругай ты… меня… щас тихо… нечко я лягу и…
Супруги, видимо, уже отошли вглубь квартиры, потому что я практически уже ничего не слышала, до меня доносился только какой-то невнятный бубнеж.
Мне эта сцена напомнила анекдот в тему.
«Пьяница добрался до своей квартиры и снял ботинки. Жена, уперев руки в бока, молча смотрит на него. Тогда мужчина вновь начал надевать обувь. И вот тут-то жену прорвало:
– Ты куда это снова намылился? Только ведь приперся, пьянь подзаборная! Куда тебя снова черти понесли? Не нализался еще? Не все еще вылакал, алкаш позорный?
– Ну вот, теперь я точно знаю, что попал в свою квартиру, – отвечает муж. – А то ты молчишь, и я уже подумал, что пришел не к себе».
Конечно, я не стала звонить в соседнюю квартиру, для того чтобы поговорить о Владиславе Дубовицком. Это было бы плохой идеей. Я подошла к квартире в этом же тамбуре, которая была расположена как раз напротив квартиры директора театра.
На мой звонок к двери почти сразу же подошла женщина и спросила:
– Кто?
– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив и расследую убийство вашего соседа, Владислава Григорьевича Дубовицкого. Мы можем поговорить?
Дверь открылась, и на пороге показалась женщина пенсионного возраста в цветастом фартуке.
– Проходите, – приветливо пригласила она. – Только давайте пройдем на кухню, а то у меня там баклажанная икра готовится.
Мы прошли в маленькую, но уютную и чистую кухню, и хозяйка усадила меня за стол.
– Извините, но я сейчас не могу оставить плиту, а то баклажаны пригорят.
– Ничего страшного, я подожду.
Наконец женщина выключила плиту и пригласила меня в гостиную.
– Располагайтесь вот здесь, – сказала она, кивнув на диван, – а то на кухне очень уж жарко.
Я села на диван, а хозяйка устроилась рядом, в кресле.
– Так вы, значит, частный детектив? – спросила женщина.
– Да. Простите, а как к вам можно обращаться? – спросила я.
– Ой, а я же вам и не представилась, – спохватилась женщина, – совсем закрутилась с этой икрой. Меня зовут Олимпиада Константиновна.
– Олимпиада Константиновна, скажите, а вы давно знаете Владислава Григорьевича? – спросила я.
– Ну не сказать что очень давно. Но все-таки порядочное время. Я-то здесь живу с самого заселения дома. А вот Владислав Григорьевич переехал сюда гораздо позднее, – пояснила женщина.
– Понятно. А что вы можете сказать о вашем соседе? – задала я следующий вопрос.
– О Владиславе Григорьевиче? Ну, что сказать… Человек он был интеллигентный, вежливый. Мы всегда при встрече с ним здоровались, и, как воспитанный человек, Владислав Григорьевич пропускал меня вперед. Ну, вот в лифте, например, или при выходе из подъезда. В целом про него можно сказать, что это был положительный мужчина. Никакие подозрительные личности к нему не приходили, пьяные – тем более. Вот тут у него в соседях как раз такой алкаш живет. Постоянно в запое пребывает. А Владислав Григорьевич даже пытался убедить его бросить пить. Да куда там! – женщина махнула рукой. – Как говорится, горбатого только
