как племяшка, – я планирую расслабиться, отмени все визиты, у меня двухнедельный отпуск. Иногда еще в ретриты потом уезжала, долечивалась… – Современное словцо бойко слетело с ее губ.
– Вы знаете клиники, где Олеся лечилась после запоев?
– Да всегда в одной и той же, на Шаболовке.
Бабкин сделал пометку: проверить клинику.
– Когда в последний раз у нее был такой отдых? – спросил Макар.
Сергей отметил, как старательно Илюшин избегает слова «запой».
– Три месяца назад, весной.
– Вчера, прежде чем уехать, Олеся сказала вам что-нибудь еще? Ни о чем не предупреждала?
– Да какое там! Слетела с крыльца, чисто Золушка с бала, чуть туфлю не потеряла! Шмыг в такси – и укатила! На меня – ноль внимания. А мне теперь это все расхлебывай…
Макар задумался о чем-то, барабаня по подлокотнику.
– Вы здесь случайно кота рыжего не встречали? – перехватил инициативу Сергей. – Без глаза и с одним ухом?
– Какого еще кота? – враждебно спросила женщина. – Во дворе, что ли?
– Сама Олеся не привозила такого?
– С какой радости? – удивилась Ирина.
– Ну вдруг… – неопределенно ответил Сергей. – И в разговорах не упоминала про кота?
– Да что ты привязался со своим котом? – рассердилась она. – Вот заладил глупость. Отродясь не водилось тут ни кошек, ни собак, ни тараканов.
Илюшин очнулся от размышлений:
– Ирина Алексеевна, посмотрите, пожалуйста: кто-нибудь из этих людей вам знаком?
Он открыл фотографии на смартфоне и быстро пролистал в начало папки. Бабкин узнал участников «Тук-тука». Илюшин успел незаметно сфотографировать всех, и только у Эльзы Страут лицо было не в фокусе: она отвернулась, и в кадре осталась размытая щека и разлетевшиеся волосы.
Макар протянул смартфон Ирине. Она с детским любопытством уставилась на снимки.
– Вроде бы никого не знаю… Эту не видала, этого тоже… Ой, а эту знаю! – Она обрадованно ткнула в снимок. – Ходила к Олесе два раза в неделю, как на массаж! Весь последний месяц!
Она вернула телефон, и сыщики переглянулись.
С фотографии смотрела Любовь Яровая.
1
На следующий день снова позвонила Татьяна. Спросила, не сможет ли Наталья Леонидовна заглянуть к маме, провести занятие. «По тем расценкам, которые вас устроят! В любой удобный день!» По виноватому Татьяниному голосу и не характерному для нее многословию Наташа поняла, что Татьяна очень смущена сценой, которую устроил ее муж, и пытается таким образом извиниться.
Наташа побаюкала в себе обиду. Подула на тлеющие огоньки, присмотрелась: разгорится злость или нет? Что-то слабенько прошипело, пыхнуло и затихло. И обижаться было глупо, и злиться не на что.
– Давайте сегодня, – предложила Наташа. – В четыре удобно?
Татьяна обрадовалась. Заверила, что они с мамой будут счастливы. Наташа понадеялась, что Татьяна не собирается приносить ей извинения лично – это было бы совсем уж странно. В конце концов, они не подруги.
Без десяти четыре она входила в квартиру Федосеевой.
Сюрприз номер раз: обе дочери ее ждали. Татьяна, помогая Наташе снять легкий плащик, ничего говорить не стала, только молча улыбнулась. Зато Алина принесла тапочки и, глядя с собачьей преданностью, шепнула: «Не забудьте, вы обещали с мамой поговорить!»
В Наташе глухо всколыхнулось раздражение. Что за назойливая дуреха… И откуда теперь ее мать достанет деньги – из лифчика?
Алина безмятежно плавала в дымном пространстве квартиры – на кухне что-то чадило из духовки, – появлялась то слева от Наташи, то справа со своей рассеянной улыбкой и внимательными глазами.
– Чем мы сегодня займемся? – бодро спросила Мария Семёновна и крикнула: – Таня, у тебя что-то пригорело! Люди в доме, а у нас пожар!
Выглядела она лучше, чем в их последнюю встречу. Снова командовала, снова шпыняла старшую дочь и даже на Наташу поглядывала повелительно, словно размышляла, как бы и ее приспособить к делу.
– Сегодня рисуем домашнего питомца, – сказала Наташа.
Суть задания Федосеева уловила быстро. Домашним питомцем она выбрала тигра. Ничего фантастического в нем не было, и никаких дополнительных способностей Мария Семёновна не стала изобретать; просто тигр, который охраняет ее и готов растерзать любого, на кого покажут. С удовольствием выкрашивала кисточкой полосы. Особое внимание уделила когтям и клыкам. Болтала на отвлеченные темы.
– …А вы на холку мою посмотрите, Наталья Леонидовна! Вдовий горбик уменьшается! Значит, занятия с Жанной идут на пользу. В Китае, между прочим, есть государственные программы по поддержанию здоровья пенсионеров. А у нас что? Разруха, как обычно!
– У нас есть группы здоровья в «Московском долголетии», – машинально заметила Наташа.
Мария Семёновна отреагировала без воодушевления. Советы ей не требовались. И уж конечно, как запоздало сообразила Наташа, она не променяла бы частные занятия с Жанной на групповые.
Дверь в комнату была приоткрыта, и до Наташи доносился из кухни разговор сестер вперемешку с коротким постукиванием ножа.
– …Она меня зовет проехаться до Нового Иерусалима, послушать ее программу… Автобус с паломниками. Если мне понравится, она готова пристроить меня на свое место. Я раскладывала для нее карты, и знаешь, что они показали? Надо переезжать. Она уже вещи собрала, познакомилась с одним там мужчиной, по Интернету, конечно, но человек очень многообещающий…
– Алина, да ты ж не знаешь ни бельмеса… – озадаченный голос Татьяны. – Как ты будешь вести экскурсию? Ты хоть догадываешься, где находится Новый Иерусалим?
– В Израиле, – обиженно отозвалась Алина.
В ответ раздался приглушенный смех.
– От тебя нет никакой поддержки, – сердито заговорила Алина. Постукивание ножа стало громче. – Я стою на перепутье, обдумываю будущую карьеру… Карты дают двойственные советы, я в ситуации непростого выбора…
– Какая карьера? Будешь ездить на Истру и обратно, рассказывать про центр русского паломничества и объект культурного наследия.
– На Истру? – растерянно переспросила Алина.
– Ну не в Израиль же. На автобусе.
– Алина, не растрачивай попусту свой талант! – вдруг зычно крикнула Мария Семёновна над ухом у Наташи, которая как раз наклонилась поправить кисточкой растекшееся тигриное брюхо. – Нельзя тебе в экскурсоводы! Связки надо беречь.
И доверительно добавила, обращаясь к Наташе:
– Знаете, как она подражает голосам? Попросите ее как-нибудь показать. Хоть Ельцина вам изобразит, хоть Мирей Матье. Однажды, лет двадцать назад, она меня разыграла. Звонит телефон, я поднимаю трубку, а из трубки директриса их школы мне говорит: «Вам, Мария Семёновна, следует наградить вашу дочь за выдающиеся успехи в учебе. Выдайте ей пятьсот рублей». – Федосеева затряслась от смеха. – Пятьсот рублей, Наталья Леонидовна, можете себе представить?
В дверном проеме возникли сестры. Высокая темноволосая Татьяна в шортах и рубашке с высоко закатанными рукавами и Алина в желтом сарафане, с пламенеющей своей рыжей головкой.
– Простите, мы вам помешали. – Татьяна пыталась закрыть дверь.
Алина
