Ознакомительная версия.
– Я думаю, она была там пособницей своего мужа, а здесь стала искать себе нового сообщника. И нашла его в лице Самородова. Они украли драгоценности Чужанина из банковской конторы, они разбойничали на дорогах, они…
– Они убили мою жену, потому что Вера ненавидела ее, и они убили эту бедную девушку, потому что Вера решила, будто я хочу на ней жениться, – печально продолжил Григорий Васильевич.
Я взяла его за руку и тихонько пожала. Он в ответ стиснул мои пальцы, а потом прижал мою руку к губам.
Мы обнялись и постояли так несколько минут, а потом Григорий Васильевич помог мне сесть верхом, сам вскочил в седло своего коня, которого мы нашли привязанным к дереву у околицы Самородова, и мы направились в Демино.
– Неужели Иван Сергеевич даже не подозревал о преступлениях сестры? – с изумлением спросила я.
– Кто знает, – пожал плечами Григорий Васильевич. – Мы с ним знакомы с детских лет. Он очень слабый человек и боится любой ответственности. Оттого и не женился так долго, оттого и смотрел сквозь пальцы на то, что сестра сначала за мной гонялась, потом выскочила за первого попавшегося англичанина, а потом вступила в связь с Самородовым. Про то, что они любовники, давно слухи ходили, да только никто не мог предположить, что они еще и злодейские пособники…
Мы остановились. Последние вечерние краски догорали в небесах, и меня вдруг пробрал озноб. Вещий холодок закрался в сердце.
– Нужно вернуться в Заярское! – воскликнула я.
– Почему? – удивился Григорий Васильевич.
– Что-то случилось… я не знаю что, но стряслась какая-то беда!
Вдруг до нас долетел топот копыт. Кто-то стремглав летел навстречу.
– Эй, стой! – крикнул Григорий Васильевич, снимая с плеча ружье. – Стреляю!
– Барин Григорий Васильевич! – раздался знакомый голос. – Не погубите! Это я, Мишка!
– Мишка! – удивилась я, узнав рыжего конюха. – Ты уже вернулся из Демина?!
– Я туда не доехал, – отвечал Мишка. – Я всех на полпути встретил, ну и подскакал к господину полицейскому и записку вашу ему передал. А уж темно было. Пока свет ему подали, пока он прочитал, пока то да се…
– Не может быть! – в ярости вскричал Григорий Васильевич. – Не может быть, чтобы Самородов ускользнул!
– Он-то не ускользнул, его в самый последний миг схватили, да барыня наша исчезла.
– Почему? – резко спросил Григорий Васильевич.
Я понимала его напряжение. Ведь Мишка не знал, что пособницей Самородова была Вера Сергеевна. Этого никто не знал, кроме нас!
– Да ведь господин Самородов на нее донес! – простодушно воскликнул Мишка. – Как начали стражники ему руки крутить, он как закричит: «Вот она, главная злодейка! Вот она, волчица! Ее хватайте!» А она шпоры Вороне своей дала – да и улетела. Куда – никто не знает!
– В Заярское! – крикнула я, и мы, повернув коней, помчались что есть духу, и даже я не отставала от мужчин, потому что чувствовала всем сердцем: грядет беда!
* * *
Доктор Игорь! Тот самый – из тридцать пятой больницы! Тот самый – от которого Лидия сбежала!
Нет, ерунда, она видела его только мельком, столкнувшись около лифта, вряд ли это он… Но если это и не он, то и не Макс, точно. Железный волк перепутал кровати? Макс лежит на соседней?
В это мгновение Игорь – или кто он там был? – осторожно подтянул руку Лидии к своим губам. Коснулся ими ладони, потом прижал ее к своей щеке и прошелестел чуть слышно:
– Тише. Отойдите вон туда, справа от двери. И прижмитесь к стене.
– У него пистолет, – выдохнула Лидия.
– Быстро к стене, – повторил Игорь так же тихо. Но Лидия не трогалась с места, потому что он по-прежнему прижимал ее руку к щеке, а убирать ее она не хотела. Это был словно бы последний глоток воздуха перед тем, как задохнуться, капля жизни перед тем, как умереть!
Кажется, Игорь понял, что с ней происходит, потому что снова коснулся ее ладони мгновенным поцелуем – и отпустил руку. Лидия прижала руку к груди, черпая силу в теплоте его губ, которую все еще ощущала. Отвернулась, сделала шаг к двери – и обомлела, увидев, что около двери кто-то стоит!
В первую минуту показалось, что железный волк уже пробрался в палату, пока она делала внутримышечный укол матрасу и пока Игорь внушал ей, как действовать. Но этот человек был ниже ростом и тоньше железного волка. Он сделал быстрый жест, показывая Лидии на противоположную сторону двери, и она узнала Грушина.
Не чуя ног, не соображая ничего, она шагнула, куда ей показали, прижалась спиной к стене, судорожно сглатывая. В комнате было темно – только с улицы лился слабый свет фонаря. У Лидии вдруг заломило лоб, заболели глаза – и комната странным образом расслоилась, как бы расползлась: она по-прежнему видела телевизор на стене и две кровати, столик и кресла, но тут же, словно в глубине изображения, появился книжный шкаф, похожий на пенал, высокое бюро и неудобный стул на тонких ножках и с гнутой спинкой… И вовсе не уличный свет рассеивал темноту – перед дверью в оловянном подсвечнике горела оплывшая свеча, и огонек ее трепетал так же тревожно, так же испуганно, как сердце Лидии – и сердце зеленоглазого мальчика, сидевшего между стенкой и шкафом.
Непостижимым образом Лидия сейчас смотрела и его глазами, и своими – оттого видела комнату как бы в разных ракурсах. И она обнаружила, что в комнате есть кто-то еще – кто-то, притаившийся рядом с Грушиным!
Стало легче, что он не один… правда, этот неизвестный носил какую-то странную темную одежду, длинную юбку… это была очень бледная и очень молодая девушка. Лидия видела, что в ее руке зажат маленький топорик.
Мальчик вздрогнул испуганно – вздрогнула и Лидия. Теперь все их внимание было приковано к двери.
Мальчик увидел, как приоткрылась дверь и оттуда появилась высокая обнаженная женщина с длинными распущенными волосами. Ее бледное тело было призрачно-прозрачным, и сквозь него Лидия отчетливо разглядела железного волка с пистолетом в руках, входящего в двадцать вторую палату.
– Alex, where are you, my child? – прошелестела женщина. – Алекс, где ты, дитя мое?
– Лидия, где ты, тварь? – прошептал в унисон железный волк.
Он двинулся в комнату, ступая в ногу с обнаженной женщиной, и в это время Грушин и стоявшая рядом с ним девушка резко рванули створку двери к себе, а потом с силой двинули ее вперед – так, что она защемила и обнаженную женщину, и железного волка. Те хором вскрикнули от боли, и тогда Грушин и девушка выскочили из-за двери, взмахнули руками и обрушили удары на голову железного волка и женщины.
Мальчик прижал ладонь ко рту, давя вопль. Лидия тоже.
Подсвечник закачался, пламя заплясало по стенам, тени минувшего и нынешнего слились в странный хоровод, и теперь Лидии было все труднее их различать. Но все-таки она видела, что железный волк простерся на полу. Обнаженная женщина лежала рядом. Чудилось, кудри ее змеятся и расползаются, но, присмотревшись, Лидия увидела: это кровь струилась из ее головы, путалась с локонами и расползалась по темным половицам.
Железный волк лежал неподвижно. Пистолет вылетел из его руки, но женщина крепко держала свое оружие… это были словно бы железные челюсти, надетые на правую руку…
– Все в порядке, Лидия, – сказал Грушин, поднимая с пола пистолет и защелкивая наручники на запястьях железного волка.
– Сашенька, все хорошо! – воскликнула девушка, протягивая к мальчику руки, и он бросился в ее объятия. Они не замечали ничего, потрясенные, почти задыхающиеся от облегчения, но Лидия-то видела, что женщина медленно поднимает окровавленную голову, потом вдруг рывком вскакивает и бросается на девушку, протягивая вперед свое страшное оружие!
– Берегись! – вскричала Лидия, а мальчик взмахнул своим перочинным ножичком, пытаясь защитить себя и девушку. В это мгновение грянул выстрел… страшная женщина с распущенными волосами сильно качнулась вперед, ударилась о шкаф всем телом и сползла на пол с кровавой раной в спине.
Железная волчья челюсть, которую она продолжала сжимать, лязгнула в последний раз.
Мальчик с изумлением смотрел на свой ножик, половина лезвия которого была словно откушена.
В комнату вошел высокий мужчина с ружьем, ствол которого еще дымился, – Лидия даже ощутила кисловатый запах пороха. Мужчина мгновение смотрел на залитое кровью тело, потом отбросил ружье, протянул руки – девушка и мальчик кинулись к нему, прижались…
– Все кончилось, – сказал он голосом, который, как почудилось Лидии, состоял из двух голосов: Грушина и Игоря. – Все кончилось, Лидия Александровна!
Расплывчатая картина сфокусировалась, собралась так быстро, что у Лидии словно бы огненная карусель пронеслась перед глазами. Миг – и перед ней оказалась ярко освещенная палата: две кровати, холодильник, телевизор на стене.
Ознакомительная версия.
