-- Если не раздумали, завтра утром поедем.
Пришлось выбирать между встречей с банкиром-заказчиком и поездкой
к фронтовому старшине. Посоветовавшись, компаньоны решили, что гонорар
никуда не денется, его можно получить и вечером, а вот Сидякины могут
легко передумать...
* * *
"Вольво" неторопливо ехала в плотном потоке машин. Рядом с водителем сидела Надежда Ларионовна, ее муж устроился на заднем сидении между сыщиками. Говорил безостановочно, перескакивая с коммерческих тем на чисто бытовые, мешая политику с экономикой, оплевывая конкурентов и превознося друзей по бизнесу. Единственно чего не касался необычно многословный предприниматель - предстоящей встречу с дедом. Видимо, боялся выболтать что-то опасное, за что можно получить от бывшего старшины болезненную оплеуху.
Выехав за пределы Москвы, водитель прибавил скорость. Через час машина свернула на узкую асфальтированную дорогу, ведущую в какой-то поселок Романов не удосужился поинтересоваться в какой именно. Еще полчаса езды, два поворота на грунтовые проселки и легковушка остановилась перед воротами участка, обнесенного забором из железобетонных панелей, украшенного поверху тремя рядами колючки.
Не хватает сторожевых вышек и амбразур с пулеметами, подумал детектив, с любопытством оглядывая окружающий лес и двухэтажный особняк, высящийся в середине участка. Ай да героический дед, ай да фронтовой старшина! Откуда только взял немалые деньги на строительство этакой махины? И зачем престарелому герою войны подобный укрепленный замок?
Калитка открылась, к машине вышел узколобый парень в камуфляже.
-- Ромка, это же один из похитителей Видовой! - едва шевеля губами, прошептал на ухо компаньону Петька. - Ей-бо, он! Не зря заныло мое сломанное ребро, не зря...
Не поворачиваясь к другу, Романов двинул его локтем в бок. Молчи, дескать, все понятно и без особых пояснений.
В"ехав на территорию, машина остановилась возле под"езда коттеджа. Выносной козырек держится на четырех украшенных резьбой колоннах, в дом ведут стекляные двери с позолоченными ручками. Короче, настоящий барский дворец, принадлежащий новорусскому графу или герцогу. В стороне от особняка - многоворотный гараж с асфальтированной площадкой перед ним. На площадке стоит хорошо знакомый Дружинину "каблучек", возле него со шлангом в руке ехидно усмехается волосатый парень.
Ни узколобый верзила, ни его длиноволосый приятель не прячутся, наоборот, демонстрируют полную безнаказанность. А за что их арестовывать, где доказательства вины? Показания частного детектива? Без соответствующих снимков либо магнитофонных пленок с записями - обычное словоблудие!
Кажется, интуиция не подвела сыщика - ниточка протянулась с тридцатых годов до девяностых, похищение Видовой каким-то образом связано с бывшим старшиной.
Приехавших встретила кокетливая девица, чем-то похожая на Дашку. Такие же шаловливые огоньки в глазах, такая же насмешливая улыбка на пухлых губешках.
В сопровождении горничной гости миновали обширный холл с непременным медведем, держащим в лапах поднос. Дверь направо вывела в большой зал с несколькими креслами и великолепным камином.
-- Хозяин сейчас пожалует, - поклонившись, промурлыкала девица и ушла в другую комнату.
Не спрашивая согласия, Ефим Маркович прикатил к креслам столик на колесиках, достал с первого его "этажа" узорчатую бутылку и несколько фужеров. Рядом поставил блюдо с фруктами.
-- Батя старенький, пока соберется - времени пройдет немало, - в голосе старшинского внука - нескрываемое уважение к старости и преклонение перед героем войны. - Мы пока подзакусим.
Сидякин-младший ошибся. Не прошло и пяти минут, как в зал вкатилась инвалидная коляска. В ней - старичок с редкой седой бородкой, маскирующей уродливо выдвинутый подбородок. Сморщенное лицо и молодые, слегка прищуренные глаза, беспомощные ноги и сильные, выложенные на плед, закрывающий колени, мускулистые руки. Лысая голова накрыта чепчиком, похожим на еврейскую ермолку. С узких плеч свисает бархатный халат.
-- Здравствуйте, дедушка.
Надежда Ларионовна поцеловала старика в подставленую щеку, внук - в другую. Будто приложились к иконе. Инвалид ничего не ответил - смотрел на двух неизвестных ему мужчин. Напористо, требовательно.
-- С твоего разрешения привез гостей, - будто извиняясь за совершенный проступок, тихо проговорил Ефим Маркович. Все же, с разрешения, подумал Романов. - Прошу любить и жаловать, оба - мои близкие друзья.
Старик продолжал зондировать приехавших все тем же требовательным взглядом.
-- Простите за непрошенное вторжение. - вступил в беседу сыщик. - Дело в том, что я внук вашего фронтового побратима. Вот и решил...
-- Фамилие, имя?
Многозначительное упоминание о "побратимстве" не особенно удивило, тем более, обрадовало старика. Он потребовал большей конкретности. Пришлось представиться.
-- Внук Николая? Как же, как же, приятно. А почему не пожаловал он сам? Или болеет ветеран?
Весть о смерти Романова-деда тоже не произвело ожидаемого эффекта. Сидякин ограничился горестным вздохом, дескать, ничего не поделаешь, возраст, раны.
-- И что же вы хотите узнать?
Вопрос походит на пожелание поскорей расстаться. Не тут-то было, сыщик вцепился в старика мертвой хваткой. Кто знает, доведется ли еще раз посетить укрепленный замок, нужно выудить из бывшего старшины как можно большую информацию.
-- Дед как-то рассказал мне о происшествии на фронтовой дороге. Имеется в виду налет на батальонную колонну мессеров. Тогда погиб капитан Видов. Хотелось бы знать подробности.
-- Зачем?
Пришлось фантазировать. Бегло упомянуть о том, что он собирается писать книгу о войне, в частности, о батальоне Видова, погоревать по поводу недостающего фактического материала, о преждевременной смерти участников давних сражений.
Старик благожелательно кивал, сочувственно вздыхал, но ни одним словом не обмолвился. Будто речь шла не о родном батальоне - о совершенно другой воинской части.
-- Может быть у вас сохранились письма, заметки, статьи дивизионной газеты? Буду благодарен.
Не отреагировать на прямо заданный вопрос невозможно. Но и тут старик умудрился уйти от конкретного обещания. Дескать, подумает, просмотрит старые записи. На очередной настырный вопрос, когда можно наведаться, не ответил. Нажал клавишу на поручне кресла, в соседней комнате раздался призывный звонок. Тут же в зал впорхнула давешняя девица.
-- Простите, хозяину пора принимать лекарство, - сухо об"явила она. Все готово, Прохор Назарович.
Инвалидная коляска, ведомая опытной твердой рукой, крутнулась на месте и покатила в раскрытую дверь. Ни до свиданья, ни пошли к черту! "Вольво" с работающим двигателем стояло возле под"езда. Волосатик попрежнему трудолюбиво поливал водой "каблучек". Узколобый верзила стоял возле ворот.
Возвратиться бы в особняк, сославшись на якобы забытые перчатки либо записную книжку, да пошарить по комнатам и подвальным помещениям! Вдруг в одном из них сидит закованная в наручники Видова. Но оба парня отслеживают каждое движение гостей, в карманах у них, наверняка, кроме носовых платков, лежит по стволу.
Романов изгнал из головы вредные мысли. Возле первой же станции метро попросил притормозить и, стараясь не видеть умоляющего взгляда компаньона, попрощался с Сидякиными.
На общественном транспорте до банка - с час езды. Осилил. Остробородый банкир, получив исчерпывающие данные о пропавших докуиентах, с легкостью расстался с договорной суммой гонорара. Но возвращение бумаг не заказал видимо, для этих целей у него имеются более надежные шестерки.
К десяти вечера Роман добрался, наконец, домой. Наспех поужинав, уселся на свое рабочее место и достал из баула первую общую тетрадь. Медленно перелистывая страницы, автоматически спросил приемную дочь о самочувствии и успехах.
-- Какие там успехи? - отмахнулась девушка. - Глафира обиделась на твое поведение и вкатила мне жирную двойку...
-- Сама виновна. Занялась сватовством, вот и получила!
-- Кстати, о сватовстве, папашка. На следующей неделе у нас - гости. Готовься.
Последнего Романов не услышал. На одной из страниц промелькнула фамилия старшины...
Г л а в а 15
"... сын бывшего старшины, Марк, тощий, бледный с
болезненным румянцем. В тюрьме и на зоне заработал
туберкулез. Каждый день навещает. Похоже у Сидякина
тайн от сына нет, а он, в свою очередь, передает их
мне..."
Запись деда в коричневой тетради.
Известие о вечеринке, которая плавно перешла в свадьбу, в очередной раз покоробило завистливого Прошку. Прежде всего, обидело то, что его не пригласили, не посчитали достойным разделить с обыкновенным старшиной праздничное застолье.
Но не это - главное. Снова Видов обошел его, снова лидирует! Глядишь, наследник появится - неважно, законный или незаконный, но - наследник. А недавно получивший статус сверхсрочника, вместе со старшинскими погонами, Сидякин попрежнему одинок. Ни кола, ни двора, ни семьи, ни настоящих родителей. Бывших скотника и доярку родителями он не считал - ведь главное не заделать и родить, а обеспечить отпрыску безбедное существование, солидную будущность. А что можно ожидать от полуграмотных и полунищих людей?
