Скорее всего следующим образом: если я и вправду повисла у него на «хвосте» с самого начала, то вовсе не по приказу Калиновского, а по поручению УБЭПа. Миллионера никакого нету, а если всё же есть, то он тоже из органов. Ну, конечно, Фантом решит, что я агент! И побоится меня трогать. Кстати, к таким же выводам может прийти и сам неведомый мне Калиновский, снабдивший Мордвинова японским «дипломатом» с фальшивой начинкой.
В свете этих логических построений мне стало ясно, что непосредственной опасности для моей драгоценной жизни в настоящий момент не существует.
Это меня, само собой, очень обрадовало. Но на всякий случай я велела Юле и Пашке быть поосторожнее. И так еле отговорила девчонку, она ведь хотела попробовать устроиться в банк Дорофеева уборщицей. Это после своего появления там в роли юной миллионерши, додумалась, нечего сказать! Сделаю им втык, якобы от имени Макара Захаровича, и пригрожу тем же, на что он мне намекнул. Что в случае проявления повышенного авантюризма нас всех просто тихо и незаметно изолируют до самого конца операции. Хватит с них и слежки за Ритой, которая после пропажи женишка бесится в снятой им квартире.
Со времени недавнего исчезновения Фантома во мне все больше крепло убеждение, что финал этой истории уже не за горами. Вот только неизвестно пока, каким именно он будет.
Надо выстроить его по собственному, а не по шутиловскому сценарию.
Я взглянула на часы. До появления ребят еще оставалось немного времени. Заварив кофе, я сняла с полки две книги П.С. Таранова: «Приемы влияния на людей» и «Методы 100 % победы». Пора обратиться к практической психологии и технике манипулирования людьми. На одной интуиции недолго и в болото провалиться.
В замке заворочались ключи, и в мою штаб-квартиру вошла ослепительно яркая блондинка с черными глазами.
— Я готова! — весело объявила она. — Гожусь я для работы на автомобильной выставке?
Я критически оглядела ее с ног до головы и убежденно сказала:
— Вполне. Поехали, радость моя, трудоустраиваться.
* * *
«Молодая семья» занималась шпионажем.
Пашка, зевая во всю пасть, тупо всматривался в экран хитроумного видика, демонстрирующего, как именно бесится пребывающая в полном одиночестве Рита Дорофеева. Юля спокойно читала учебник староанглийского языка, сидя рядом с телефонным аппаратом, и время от времени бросала иронические взгляды в сторону Гения.
— Эй, супруг, ты там челюсть еще не вывихнул? — спросила она.
— А-у-ы-и… Отстань, Христа ради! Только и знаешь, что издеваться, лучше бы кофе мужу сварила. Когда Карина появится?
— Скоро. А кофе сам свари да угости бедную жену, у которой, между прочим, через две недели сдача курсовой работы!
— Господи, за какие грехи ты наказал меня такой умной спутницей жизни? Это ведь жена мужа должна обслуживать, по принципам домостроя, а она эксплуатировать меня решила до конца времен. Не выйдет! О боже, как она мне надоела, — без перехода заявил Пашка, уныло пялясь на Риту, которая ходила по комнате кругами, словно тигр по клетке.
— Кто, жена? То есть я? Ну, муженек, дождешься ты у меня, ка-ак приложу сковородкой по макушке вместо ужина! — рассмеялась Юля.
— Да не ты, а эта идиотка, — Пашка ткнул пальцем в экран.
В эту минуту в Ритиной квартире раздался звонок в дверь. Благодаря чуткой аппаратуре для наблюдателей он прозвучал чуть ли не громче, чем для самой Дорофеевой.
— Это Карина! — Юля отбросила учебник, схватила стул и пристроилась рядом с Пашкой у экрана.
Объектив «поехал» за Ритой в прихожую, и ребята увидели, как она впускает в квартиру красавицу — блондинку с черными глазами.
После непродолжительной беседы Рита нацепила на лицо вежливую улыбку и проводила гостью в комнату.
Вновь раздался звонок в дверь, на сей раз не у Риты.
— Иди открой, — велела Юля, не отрывая взгляда от экрана, — это наша выдумщица.
Пашка, пятясь задом, как восточный вельможа, уполз в коридор, пытаясь не упускать из виду картинку на экране.
* * *
Влетев к ребятам, я сорвала куртку, плюхнулась на стул рядом с Пашкой и впилась в изображение расширенными от возбуждения глазами. Юля тихонько подсунула нам пиво, и мы втроем принялись синхронно его поглощать, наслаждаясь спектаклем, который Карина разыгрывала в одной из квартир соседнего подъезда.
Делала она это с присущим ей артистизмом.
Небрежно крутя на изящной смуглой ручке массивный серебряный браслет, любимая боевая подруга оплетала Риту Дорофееву сетями умело сочиненных мною реплик. Комплименты сыпались из Карины, как из рога изобилия, и на пухлых губках Ритулечки потихоньку расцветала уже не принужденно-светская, а вполне естественная улыбка польщенной идиотки.
— Ах, как бы я хотела работать вместе с вами! — Карина томно закатила свои чарующие черные глазищи. — Конечно, у меня нет таких данных, как у вас, но, может быть, вы могли бы мне посодействовать? Через папу мне не очень удобно. У нас и так пресса из себя выходит по поводу вековых традиций российского блата, а поскольку папа работает на престижном телеканале… Вы понимаете меня, не так ли?
— Разумеется, понимаю, — важно кивнула Рита.
Юля хихикнула:
— Девочка заглотила наживку вместе с крючком!
— А хорошая легенда, верно? — похвалила я саму себя.
— Отменная, — Пашка отхлебнул пива, — наша Риточка вряд ли устоит перед возможностью сняться в клипе и прославить свою точеную фигуру по всей Руси-матушке.
А Карина продолжала соблазнять Дорофееву не хуже библейского змия.
— Мне думается, все получилось бы самым чудным образом, — мурлыкала она, — вы устраиваете меня на выставку, а я через папу приглашаю вас поработать на съемках музыкальных клипов наших звезд! У нас очень солидные гонорары, я уж не говорю о том, что скоро у вас не будет отбоя от поклонников. Впрочем, не сомневаюсь, у вас их и так немало.
При упоминании о поклонниках Ритино личико несколько напряглось.
— Самый трудный момент, — прошептала я, не замечая, что пиво льется на мои джинсы. — Ну, Кара, не подкачай!
— Кстати, это не вас ли я видела недавно у Славочки Зайцева? — прощебетала Карина. — С вами еще был такой интересный высокий брюнет, похожий на артиста Виторгана.
— Вряд ли, — деревянным голосом ответила Рита, закуривая длинную ментоловую сигарету. — К Зайцеву я не хожу. Предпочитаю модели от Диора.
— Ах, наверное, это было где-нибудь еще, — томно протянула Карина, доставая серебряную сигаретницу. — Сами знаете, дорогая, в моей жизни подобные светские тусовки происходят так часто, что все не упомнить. Но я вас точно видела, совсем недавно, причем именно с этим человеком. Где же это было? — Карина прикрыла глаза и склонила набок голову, усиленно «вспоминая». — В «Праге»? Или на выставке художника-абсурдиста Куролесова?..
Рита нервно заерзала на стуле, но промолчала. Разговор о высоком брюнете с внешностью Виторгана явно пришелся ей не по вкусу. Но прерывать телевизионную диву ей было, конечно же, не с руки.
А Карина все пыталась «вспомнить», старательно доводя Ритулю до белого каления.
И наконец ей это удалось.
Резким движением Рита загасила в пепельнице сигарету:
— Простите, Карина Давидовна, давайте лучше поговорим о наших делах. Не стоит так долго вспоминать, где вы могли видеть меня с моим женихом. Что вы говорили о клипах?
— Ах, так он ваш жених? — радостно воскликнула Карина. — Поздравляю вас, такой обаятельный мужчина! Только… — Она вдруг испуганно прикрыла ладонью рот и уставилась на Риту с выражением крайнего смущения.
— Что — «только»? — несколько визгливо переспросила Рита.
— Ах, нет, ничего, уверяю вас, абсолютно ничего, — забормотала Карина, умело заливаясь румянцем до ушей. — Пустяки, право, пустяки!
— Карина Давидовна! Что — пустяки? Я вас не понимаю.
— Ух, аж в жар бросило, — я поежилась, — как бы Ритка мою подругу не прикончила за подобные сведения…
— Цыц! — Юля погрозила мне кулаком.
Карина между тем окончательно смутилась и принялась колупать пальчиком свой серебряный портсигар.
— Ах, какая я неловкая, — пробормотала она, — мой язык вечно меня подводит…
— Говорите же! — инквизиторским тоном приказала Рита.
Карина, словно решившись, подняла на нее виноватые глаза:
— Дело в том, что позавчера я видела вашего жениха с другой женщиной. И они… В общем, сразу было видно, как он к ней относится.
Ритины холеные пальчики хищно сжались в кулаки.
— И где же это счастливое событие имело место быть? — спросила она с обманчивым спокойствием.
— В Пушкинском музее, — промямлила Карина. — Он подвел ее к одной из картин Дега и сказал — я слышала это совершенно отчетливо, так как стояла рядом, — что ее рыжие волосы привели бы художника в восторг и он немедленно начал бы ее писать, если бы имел счастье быть ее современником.
