Ознакомительная версия.
Всегда можно найти выход. Никто не узнает, что он был не один. Ни одна живая душа. Он возьмет с собой второго. Правда, впоследствии, после того как все будет сделано, этого напарника придется убрать. Убивать собственными руками Кравцов не любил и всячески избегал этого. Но если надо для спасения собственной жизни…
Почему бы и нет?
Да, он прав, на все сто процентов прав. Нельзя идти одному.
Кравцов управлял своей старенькой «тойотой» уверенно. Держась за баранку одной рукой, он вынул из кармана телефон и набрал номер. Ответили ему сразу:
– Алло!
Совершенно бесцветный голос, как и внешность, подумал Кравцов. Ему было жаль использовать именно этого парня, он был слишком хорошим киллером, лучшим из его людей, но это был тот самый случай, когда приходилось жертвовать частью, чтобы получить целое.
– Миша? Кравцов.
– Слушаю вас, Семен Сергеевич.
– Через полчаса жду по варианту номер один. Все. До встречи.
Вариант номер один означал встречу в одном из спокойных московских кафе, причем экипировка должна быть по высшему разряду.
Михаил Володин вошел в небольшой уютный зал кафе и с первого взгляда определил местонахождение Кравцова. Тот, впрочем, сидел на своем обычном месте, у зеркала, в самом углу.
Володин подошел к столу.
Кравцов почувствовал, как знакомое волнение охватывает его. Он всегда немного волновался, когда общался с этим молчаливым человеком. Про себя он давно дал ему банальное, но точное определение – робот.
Машина– убийца.
Волновался Кравцов не потому, что боялся убийц. Отнюдь. Почему-то во время встречи с Володиным его всегда зверски тянуло к проституткам. Обычно он и встречался с ними после общения с «роботом».
Какое– то время они молчали, сидя за столиком друг против друга. Наконец Кравцов глубоко вздохнул и начал разговор:
– Скоро, Миша, мы оба станем свободными. Наши друзья нас покидают.
Он бросил на Володина пытливый взгляд, стараясь определить, какое впечатление на того произвели его слова. Володин молчал, рисуя ложечкой на столе невидимые фигуры.
– Это произойдет на следующей неделе, – продолжал Кравцов. – Сумма, которую они должны нам заплатить, впечатляет.
Володин продолжал водить ложечкой по столу. Казалось, то, что говорит Кравцов, не имело к нему никакого отношения.
Ничего иного Кравцов от него и не ожидал.
– Сейчас мы поедем с тобой на Ленинградский проспект, – сказал Кравцов. – Там есть офис некоего Леонида Радзиевского. Знаешь?
Володин кивнул.
– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Кравцов. – По всему, это будет наше последнее дело, которое мы сделаем для наших друзей. А после того как они покинут нас, мы для себя что-нибудь придумаем.
Внезапно Володин заговорил:
– Мне не верится, что если они уедут, то навсегда. В России столько возможностей для этих ублюдков. Было бы непростительной глупостью с их стороны все это бросать чужому дяде.
Это была самая длинная речь, какую Кравцов когда-либо слышал из уст Володина. Кравцов даже засмеялся. Володин оставался невозмутим.
– Ну как тебе объяснить… – отсмеявшись, сказал Кравцов. – Они столько уже здесь сняли «бабок», что вот-вот подавятся.
Володин, похоже, основательно нарушил свой обет молчания.
– Много «бабок» никогда не бывает, – ответил он.
– Это как посмотреть… – начал Кравцов.
Володин его перебил:
– К тому же в этой продажной стране чем больше денег ты награбил, тем безопаснее.
Кравцов даже растерялся.
– Ты что, Миша, не веришь мне?
Михаил пожал плечами.
– Просто странно это, – сказал он.
– Короче! – решительно заявил Кравцов. – Вообще-то это не наше с тобой дело, но тебе я скажу, чтоб ты успокоился. Есть у меня мыслишка, Миша, что тот, на которого мы с тобой работаем, не просто деловой, но и некоторым образом шпион.
Володин недоверчиво посмотрел на Кравцова:
– Чего-чего?
Кравцов махнул рукой.
– А! – сказал он. – Гулять так гулять. Понимаешь, Миша, человек, о котором идет речь, с достаточной регулярностью посещает городок Ковалев. Как бы рыбалку.
Володин внимательно смотрел на него, ожидая продолжения.
– По некоторым признакам могу предположить, что этот, с позволения сказать, «рыбак» совсем не представляет себе, что такое настоящая рыбалка.
– Ну и что? Может, он просто воздухом дышит.
– Не будь ребенком, Миша. В России много гораздо более живописных мест, чем Ковалев, в котором, как известно, находится один из самых засекреченных институтов.
– Стоп! – прервал его Володин. – Дальше мне неинтересно. Говоришь, они заканчивают свою миссию здесь? Я тоже заканчиваю. Больше я на них не работаю.
– Миша!
Кравцов испугался. Этот парень никогда не бросал слов на ветер. А он ему был сейчас очень нужен. Можно сказать, жизненно необходим.
– Я все сказал! – отрезал Володин.
– Послушай…
– Семен Сергеевич! – Володин не отводил от него своего тусклого взгляда. – Знаете, как я стал киллером?
Кравцову показалось, что Володин кричит. Он даже огляделся по сторонам. Никто на них не обращал внимания. Кравцов успокоился. И вдруг понял, что Володин не кричал, просто в его тихом голосе была такая сила, что она показалась ему криком.
– Ну рассказывай, как же ты стал?…
И Володин начал. Очень странно начал, будто произносил заученные наизусть слова.
– Когда-то я служил в элитном подразделении органов безопасности. Нам втолковывали, что ничего дороже родины нет. И это вошло в мою плоть и кровь. Для меня Россия – не пустой звук. Когда эти, – он глазами показал наверх, – когда эти сволочи стали разваливать страну, когда они разогнали тех, кто верой и правдой служил родине, когда они развалили органы и понаставили на все места некомпетентных людишек, тогда я поклялся: все равно буду действовать на благо России. Только теперь я сам буду избирать методы. Я убивал и женщин, и стариков. У меня нет предрассудков на этот счет. Высшая цель жертв не выбирает. Если жертвы нужны – они будут. Дело не в этом. Я убивал тех, кто вольно или невольно помогал тем, кто по кусочкам растаскивает страну. Ну и конечно, самих этих тварей, которые присосались к России. Это вам понятно?
Первое, о чем подумал Кравцов, услышав эти слова, было – маньяк. Убивал, убивал, как последний палач, а теперь подвел под все это идейную базу. Шалишь, милок, даже тот, кто не убивал своими руками, а лишь приказывал и действительно был прикрыт великими идеями, не избежал проклятия. Но он не собирался ввязываться с этим киллером в высокий теоретический спор, тем более что Володин еще не закончил свой монолог.
– И я не собираюсь, – говорил Володин, – работать на тех, кто, пользуясь временными трудностями нашей страны, пытается добить ее в спину. Поэтому повторяю: свою работу на ваших хозяев я заканчиваю.
Кравцов молчал. Он понимал, что слова сейчас не помогут. Володин был ему нужен.
– И вы немедленно, – продолжал Володин, – скажете мне имя того, на кого мы с вами работаем.
Кравцов натянуто улыбнулся.
– Зачем оно тебе, Миша? – спросил он. – Ты что, хочешь сдать его властям?
– Нет, – отрицательно покачал тот головой, – такой подарок они от меня не получат. Я просто убью его, – спокойно сообщил он.
– Я не ослышался?
– Нет, – сказал Володин. – Сделаю то, что вы слышали. Убью его. Вам об этом говорю, потому что не боюсь, что вы мне помешаете. А имя вы мне назовете. Это ваш единственный шанс выжить.
– То есть?
– Если вы мне не скажете, как зовут вашего хозяина, – объяснил Володин, – я вас убью. Легко.
– Миша…
– Имя! – В тусклых глазах Володина что-то сверкнуло, и Кравцов понял, что дело плохо.
Нужно было срочно искать выход из создавшегося положения.
Кравцов был старым профессионалом. Не только аналитическое мышление отличает настоящего мастера от дилетанта. Во многом это еще и умение держать удар, и вести войну нервов, и умение блефовать.
И хотя перед ним сидел опасный противник, Кравцов знал, как должен сейчас себя с ним вести.
Он унял волнение и спокойно произнес:
– Перестань впадать в истерику, Миша.
Глаза Володина тут же погасли, и Кравцов про себя порадовался этому факту. Но Володину все это не понравилось.
– Я вас не понял. Кто впадает в истерику?
– Ты, – жестко сказал Кравцов. – Впадаешь в самую настоящую бабью истерику. Возьми себя в руки. Имя я тебе скажу. Но только после того, как мы сделаем дело. Только после этого.
Володин хотел что-то возразить, но Кравцов жестом остановил его.
– Сегодня ты разговаривал со мной непозволительным тоном. Сейчас я тебе расскажу кое-что про свою жизнь. Я тоже не вчера на свет появился. И у меня тоже есть кое-какая биография. Я тебе больше скажу: у меня к этому дяде тоже немало претензий. Но в отличие от тебя они носят, скажем так, личный характер. Имя этого дяди я тебе назову, но не сейчас. И не нужно мне угрожать. Я достаточно тертый калач, чтобы не бояться никаких угроз. Я не боюсь, если хочешь знать, даже смерти. Единственное, чего я боюсь, так это потерять такого крутого парня, как ты. Надеюсь, ты меня понимаешь.
Ознакомительная версия.
