отступила за дерево, но я успела увидеть медные волосы, блеснувшие в свете фонаря. Пока я в замешательстве приглядывалась к девушке, пытаясь понять, не пьяна ли она, боковым зрением заметила, что ко мне со стороны кафе уже спешил Макс.
Он замешкался, не найдя меня на той лавочке, где оставил, и я махнула ему рукой. Крикнула:
– Я здесь!
Надо было подойти к этой чокнутой и выяснить, зачем она шляется по парку. Вряд ли следила за мной, скорее всего, бродила, заметив нас случайно. Мое светлое пальто видно издалека, в прошлый раз я тоже была в нем. Пока я думала, что делать, а Макс приближался, Илона развернулась, громко всхлипнула и бросилась вверх по лестнице. А я так и осталась стоять, продолжая таращить глаза в темноту.
Макс уже почти подошел вплотную, и только сейчас до меня дошло: издалека его легко можно было принять за Стаса. Рост у них примерно один и тот же. Широкие плечи, темное пальто. Правда, Макс более поджарый и прихрамывает, но издалека сразу не поймешь. А если она еще и выпила, как прошлый раз…
– Кажется, Илона Мокридина всерьез вбила себе в голову, что Стас влюблен в меня, – заявила я Максу, глядя вслед убегавшей девушке.
– Лучше бы тебе ее переубедить. Мне не нравится, как ее отец легко распоряжается судьбами.
Я покачала головой и еще раз набрала Стаса, но телефон тот так и не включил. Попробовала позвонить брату, надеясь застать их вместе, но прослушала длинные гудки.
По дороге мы заехали за вином и захватили готовой итальянской еды в ресторане «Руккола». Не хотелось тратить время на торчание у плиты. У Макса тоже явно были другие планы на эту ночь, и я была не против.
Несколько последующих часов мир людей волновал нас мало: был только огонь камина, отбрасывающий отблески на панорамное окно, вино и мы. Даже об Илоне и ее отце я ни разу не вспомнила. Дом наполнился теплом и запахами итальянских специй, сделав его даже по-своему уютным. Странно, раньше он казался мне чужим и пустым, а сейчас все словно обрело новое звучание.
Кажется, мы задремали на диване, потому что трель телефона выдернула меня из полузабытья. Наконец-то объявился братец. Макс лежал на спине, обхватив меня рукой. Пришлось осторожно высвободиться. Схватив телефон, я вышла с ним в коридор, стараясь не шуметь.
– Я искала Стаса…Ты не знаешь, где…
Брат перебил меня на полуслове:
– Так ты еще не в курсе?
По его голосу я поняла: что-то случилось. Так и оказалось.
– Опять плохие новости?
– У нас что ни день – новые проблемы. Илона Мокридина наглоталась снотворного.
– Ты уверен? – пробормотала я, пытаясь понять, что происходит, и прикинуть, сколько времени прошло с того момента, когда я видела ее в парке. Гостиница, где она жила, как раз неподалеку…
– Нет, шутки шучу.
– Но… зачем? Что произошло?
– Понятия не имею. Стасу позвонили из гостиницы. Его номер был последним, по которому она звонила много раз. Должно быть, у девицы к нему возникла большая любовь.
– Я же тебе говорила! – воскликнула я, хотя и понимала, что сейчас не время для нравоучений. – И Стаса предупреждала…
– Мы все эти дни были заняты, он ей внимания не уделял. Она названивала часто, это правда. Если честно, я думал, у них просто интрижка.
– Уверена, они со Стасом были знакомы раньше, просто не афишировали.
– Думаешь?
– Он какое-то время часто ездил в Москву.
– Ну да, искал инвесторов. Мы последнее время редко болтали по душам. Он как-то замкнулся. Я думал, это из-за тебя…
– Это тут ни при чем.
– Даже если так. Думаю, они с Илоной по-разному видели свои отношения. Стас уже взрослый мужик, а она… Видимо, решила обратить на себя его внимание. Отправила ему голосовое и устроила представление. Но не рассчитала дозу.
– В какой она больнице?
– А у нас их много? В больнице скорой помощи, конечно. Наверное, на втором этаже. Пару лет назад я там тоже побывал, когда траванулся арбузом от наших уважаемых азиатских товарищей. Хорошо, что горничная в отеле обратила внимание на неприкрытую входную дверь. А то пока бы Стас прослушал сообщение, в номере бы уже нашли ее хладный труп.
Руки у меня дрожали, я едва не выронила телефон.
– Как она? В смысле пришла в себя?
– Надеюсь, все обойдется. Промыли желудок. Стас сейчас там, в больнице. Предки в панике. Придется сообщить ее папаше, а он может сильно разозлиться.
Макс неслышно подошел сзади и встревоженно спросил:
– Что случилось?
– Илона наглоталась таблеток, – прикрыв трубку рукой, прошептала я и быстро нажала отбой.
– Поедем в больницу?
– Не уверена, что она будет рада меня видеть…
– Особенно учитывая, что, скорее всего, ты основная причина ее недовольства, – натягивая джинсы, заявил Макс. – Хорошо еще, если она не оставила записку, в которой подробно излагает свои мысли по поводу тебя и Стаса.
Оставаться дома было тревожно, и мы все-таки поехали в темноту. Оказавшись возле больницы, поняли, что уже поздно. И что нас, скорее всего, никто не пропустит. Конечно, деньги и связи делают чудеса, но посреди ночи искать и то, и другое довольно проблематично. Я бессмысленно смотрела на окна, пока Макс не указал мне на боковой вход. Видимо, там была дверь в приемный покой. С той стороны стояли скорые, и в это время со стороны дороги как раз подъехала темная легковая машина. Мужчина средних лет помог выйти пожилой женщине. Она медленно шла и держалась за область сердца. Аккуратно подхватив ее под локоть, мужчина поднимался по ступенькам.
В это время навстречу ему из больницы спешили, по всей видимости, медицинские работники. Еще одна девушка в куртке поверх белого халата выскользнула на перекур и пристроилась под лестницей. Воспользовавшись суетой, я сделал Максу знак оставаться на месте, а сама устремилась следом за мужчиной, что вел старушку.
Оказавшись внутри, я быстро поднялась на второй этаж. Меня окутали больничные запахи, самым сильным из которых был аромат дезинфицирующих растворов. И уже через пару минут поняла, что никто не будет кричать: «Держите ее!»
Я медленно пошла вдоль по коридору, поглядывая на двери. На посту не оказалось медсестры, из-за закрытой сестринской доносился шум закипающего чайника и веселые голоса. Крайняя палата была приоткрыта, из нее на темный пол коридора падала полоска света, и меня словно потянуло туда магнитом.
Стоя на пороге, я увидела, что из двух кроватей занята только одна. На ней, накрытая белой простыней, лежала Илона. Бледная, волосы растрепаны по подушке. Возле кровати стояла капельница,
