решила «сознаться» Вероника. – Угадал. – И поспешила перевести разговор: – Теперь мне хоть понятно, почему они на этом шоу друг друга в клочья порвать готовы!
– Вот и я о чем, – кивнул Саша. – Хотя Корсаков с Соколовой даже меня удивили. Это ж надо было додуматься с мукой! Не удивлюсь, если сама Соколова Загорцеву такой вариант и предложила… Теперь уж у него не спросишь. А эти двое, понятное дело, все на него спихнут. А еще мне самому уже интересно, для чего твоя Измайлова в Москве осталась. Вдруг тоже у любовника живет? Продюсера какого-нибудь?
– А Измайлова что – в Москве? – Вероника почувствовала, как сердце кольнуло страхом.
Мелькнуло воспоминание, слова, произнесенные хриплым голосом: «Это она». И раскроенная об асфальт голова Загорцева…
«Она» – женщина, у которой не дрогнула рука столкнуть человека с восьмого этажа. Такая уже наверняка ни перед чем не остановится.
Вероника вдруг поняла, что, оказывается, ничего так не ждала, как небрежных слов Саши: «Дома твоя Измайлова. Я проверил – сидит спокойно у себя в Нальчике». И тогда Тимофею пришлось бы придумывать другую версию. И еще какое-то время можно было бы не бояться…
– Ага, – кивнул Саша. – Она сразу предупредила, что задержится. Город посмотрит, по магазинам полазит. Живет то ли у сестры, то ли еще у какой-то родственницы. Она и адрес ее дала, и телефон – под подписку о невыезде положено второй номер для связи оставлять… Эй! С тобой все нормально?
– Да. – Вероника с трудом выдавила улыбку. – Спасибо. Просто жарко тут.
«Это всего лишь телефонный звонок», – уговаривала себя Вероника, глядя на записанный номер.
Набрать его не решалась вот уже полчаса – с тех пор, как Саша, с насмешливым пониманием понаблюдав за тем, как она нетерпеливо ерзает на стуле, распрощался и ушел.
Вероника дважды набрала Тимофея – вдруг он передумал, вдруг уже не надо звонить Леопардихе? Но Тимофей не отвечал. Наверное, все еще в полиции. Эх, надо было все-таки согласиться на Сашино предложение проводить ее домой и звонить из дома! Мой дом – моя крепость, там спокойнее. С одной стороны. А с другой – дома она одна, а здесь – кафе, кругом люди. Здесь Леопардиха не рискнет ее убивать…
«Да что за чушь! – одернула себя Вероника. – Какое, на фиг, убийство? Леопардиха понятия не имеет, кто ты такая. И даже если бы знала, где ты находишься, – Загорцев мертв. Леопардиха уверена, что теперь уж полиция ее не заподозрит. Да и звонит все-таки не абы кто, а представитель потенциального работодателя. Грех не пообщаться… Все. Решено. Выкидывай этот бред из головы – и вперед».
Она тяжело выдохнула и набрала номер. Хоть бы и этот выключен. Хоть бы отложить проклятый разговор…
Гудки. Долгие. И недоверчивый старческий голос:
– Алло?
В том, что недоверчивый, ничего удивительного нет. Пожилым людям звонят с незнакомых номеров либо спамеры, либо мошенники.
Пару лет назад Веронике пришлось провести серьезную разъяснительную беседу среди собственной мамы – о том, что если ей вдруг позвонят с незнакомого номера сообщить, что дочь попала в аварию, в больницу, в полицию или вляпалась куда-то еще, а для того, чтобы ей помочь, срочно нужны деньги, то первое, что нужно сделать, – перезвонить дочери. Потому что со своими неприятностями она, Вероника, разбирается сама. А если это не так, то смотри пункт первый. При сообщении «я звоню из банка такого-то» нужно просто класть трубку, после чего блокировать номер. Потому что, даже если это будет реальный звонок из банка, ничего такого, о чем не знала бы Вероника, служащие не сообщат.
– Здравствуйте. – Вероника постаралась собрать в голосе всю приветливость, на какую была способна. – Могу я поговорить с Сабиной Сулеймановной?
– А кто ее спрашивает? – еще больше насторожилась женщина. – Сабиночка сейчас не может подойти.
– Ох, как жаль. Это очень важно! А вы, наверное, ее тетя, да? – Вероника мысленно прокляла Сашу за небрежное отношение к делу. Мог бы за такие деньги и подробную информацию о родственнице предоставить.
– Нет. Троюродная сестра.
– Ох. Простите.
Блин. Леопардихе-то на вид – лет тридцать пять, не больше. Саша, оказывается, про сестру правильно сказал. А она могла бы сообразить, что родственные связи, особенно дальние, – та еще штука. Встречаются племянники, которые на десятки лет старше тетей и дядей. А встречается и разница между братьями-сестрами в десятки лет.
– Извините, пожалуйста, я, видимо, перепутала. Сестра, конечно.
– А откуда у вас мой номер?
К этому вопросу Вероника была готова. Важно проговорила:
– У нас свои источники информации. Видите ли, я представитель владельца ресторанной сети More-more. – Она выдержала паузу, надеясь на узнавание, но старушка настороженно молчала. В отличие от Сабины, в ресторанах явно не разбиралась. – Наш владелец смотрел все выпуски кулинарного шоу – жаль, что оно так трагически закончилось. Но он не сомневается, что Сабина непременно победила бы! Он следил за ее успехами с самого начала. И хотел бы встретиться, чтобы обсудить детали возможного сотрудничества.
В трубке по-прежнему молчали.
– Алло? – осторожно окликнула Вероника.
– Это… Вы, что ли, Сабиночке работу предлагаете? – Все это время женщина, видимо, пыталась вникнуть в смысл умных красивых слов.
– Пока еще нет. Окончательное решение будет принято после личной встречи. А я звоню для того, чтобы согласовать эту встречу. Вы можете пригласить Сабину к телефону?
– Нет, я же сказала, – снова рассердилась женщина. – Сейчас она никак не может подойти.
– Настолько занята, что не готова рассмотреть предложение одного из ведущих рестораторов страны? – изумилась Вероника.
– Сабиночка вам перезвонит, – уклончиво проговорила женщина. – На этот номер?
– Да.
– Перезвонит обязательно.
– А когда?
Женщина не ответила. В трубке загудели гудки.
И, не успела Вероника выругаться, как позвонил Тимофей. Начал в своей обычной манере, не здороваясь:
– Я не мог разговаривать, общался с начальником твоего Саши. Что там у тебя?
Polly Anna.
Полина вглядывалась в свою улыбающуюся аватарку рядом с ником, под которым регистрировалась на всех сайтах. Фотография теперь казалась лживой, да и ник – тоже. Сменить то и другое? Потратить полдня на выбор нового имени, подходящей фотографии… Как будто все это имеет какое-то значение. Просто разум ищет хоть какого-то убежища.
А сколько можно сидеть в убежище, а? Она всю жизнь в нем сидела, за спиной у мамы, в безопасности. Теперь пора выйти наружу и – бороться, несмотря на то, что коленки дрожат и нет даже отдаленного понимания, что делать.
Телефон Софьи с утра был недоступен. На работе,
