class="p1">— Вот, — я достала из сумочки документы. — Можешь убедиться.
Даша посмотрела и отдала обратно мне.
— И что же от меня понадобилось частному детективу? — весело поинтересовалась она.
— Я хочу поговорить о твоей подруге Алене Рахимовой.
— Бывшей подруге, — поправила меня девушка. — Мы давно не общаемся.
— Но ведь общались когда-то?
— Да, и довольно долго. А что, с ней что-то случилось?
— Нет, с Аленой все в порядке. А вот ее младшую сестру убили.
— Карину? — глаза Кривцовой округлились. — Господи, ужас-то какой. Кто? За что?
— Вот это я и хочу выяснить.
— Я даже не знаю, чем вам помочь. Карину-то я мало знала. Так, видела в школе. Ну и еще несколько раз, когда у Аленки дома была. А так мы даже не общались толком.
— Понимаешь, Даша, есть подозрение, что к этому мог быть причастен кто-то из знакомых Алены. Не ты, конечно, — поспешила заверить я.
— Еще бы. Я — человек миролюбивый, и меня очень трудно разозлить.
— Расскажи, пожалуйста, о знакомых Алены. О людях, с которыми она чаще всего общалась.
Кривцова хмыкнула.
— Таких людей — раз-два и обчелся. В универе она с двумя девчонками дружила. Одна — ее одногруппница, Юлька. Я ее немного знаю. Вторая вроде с филфака или с философского. Не помню, как зовут. В круглых очках и с косичкой. Парень у нее был, Вадик. Может, конечно, и сейчас есть, но не удивлюсь, если они разбежались.
— Ты угадала.
— Неудивительно. Аленку мало кто может вытерпеть.
— Такой сложный человек?
— Именно. Часто ходит с такой кислой мордой, что у самого заядлого оптимиста настроение испортится. Вся из себя бедная, несчастная, никто ее не понимает. Я долгое время жалела ее. Да и сейчас жалею, если честно, — призналась девушка.
— Почему?
— Да потому что Алена действительно очень несчастный человек. Зациклилась на своих обидах и проблемах, ничего хорошего в жизни не хочет видеть. Когда она с Вадиком начала встречаться, то немного повеселела, даже почти не ныла. Я тогда порадовалась за нее, думала, наконец-то у нее все наладилось. А потом что-то ей в голову стукнуло, и все пошло по-новой.
— Вы из-за этого перестали общаться? — аккуратно спросила я.
— Да. — Даша выбросила в урну бычок. — Просто однажды я не выдержала и высказала Алене все, что о ней думаю. Даже наговорила ей грубых слов. И сказала, что лучше уж общаться с занудами и придурками, чем с таким вечно унылым говном, как она. Да, я перегнула палку, о чем потом жалела. Но зато сказала честно. Просто накипело тогда.
— И с тех пор вы не общались?
— Нет.
— А когда это случилось?
— В начале марта. Как раз перед праздником.
— Скажи, Даша, а у Алены не было знакомых с криминальным прошлым? Ну или каких-нибудь сомнительных, подозрительных личностей?
Девушка слегка призадумалась.
— Нет. По крайней мере, я таких не знаю. Понимаете, Алена не больно-то подпускала к себе людей. Сначала как бы просеивала их, прогоняла через собственные фильтры. И решала, дружить с ними или нет. Да не то что дружить, а даже общаться.
— А теоретически у нее такие знакомые могли быть?
— Возможно. Я же с ней уже полгода не общаюсь. Даже не видела Аленку ни разу с той ссоры. Может, и появились. Думаете, она познакомилась с каким-нибудь убийцей?
— Я ничего не исключаю. Даша, как мне сказали, у Алены с младшей сестрой были напряженные отношения.
— Это мягко сказано. Аленка Карину всю жизнь терпеть не могла. У меня самой двое братьев — старший и младший. Да, мы, бывает, поссоримся, поругаемся. В детстве даже могли подраться. Но всегда мирились, и я знаю, что мои братья — это мои близкие люди. А Аленка всегда вела себя так, будто Карина — ее враг. Если не хуже. Но Аленка вряд ли подняла бы на сестру руку, — уверенно предположила Даша. — Она только и может, что злиться да оскорблять.
— Ясно. Ладно, спасибо тебе, Даша. Больше не задерживаю.
— Всего доброго, — улыбнулась Кривцова. — И удачи вам.
Я улыбнулась в ответ и кивнула.
Девушка скрылась за дверью здания техникума, а я не торопясь вернулась к машине.
«Ну, дорогуша, что мы имеем в итоге?»
Все возможные свидетели опрошены, а толку — ноль без палочки. Одни подозрения, и то мутные и неясные. Все, кто более или менее общался с Аленой, не знают ее возможного подельника, который мог бы приложить руку к убийству ее сестры и ограблению квартиры. У Карины таких знакомых точно не было. Оставалась надежда на наружное наблюдение, которое ведут Кирины ребята. Может, там хоть что-то промелькнет.
Еще остался недочитанный дневник Карины. Может, в нем будут хотя бы какие-нибудь намеки на того, кто напрямую причастен к трагедии. Или вообще что-то, что могло пригодиться в этом деле. Иначе акцент в поиске убийцы смещается на саму семейку Рахимовых, то бишь на Алену, Ирину Евгеньевну и ее бывшего мужа Виктора.
Бред, конечно, хотя бывает всякое. Я бы еще подумала, если бы Рахимовы вели совместный бизнес. Или, ладно, даже хотя бы каждый по отдельности. А так-то они кто? Дизайнер в фирме да начальник на заводе, пусть и высокого уровня. Не тот профиль, чтобы могли нагадить возможные или реальные конкуренты.
Зато новая пища для размышлений. Но ее я отложу на потом. Надо успеть съездить домой, слегка привести себя в порядок и отправляться на встречу с Максимом. Хоть разок на этой загруженной неделе увижу моего любимого философа.
* * *
Сегодня погодка явно благоволила встрече. Максим уже ждал меня в назначенном месте, хоть я и не опоздала.
Увидев меня, мужчина улыбнулся. Я тоже улыбнулась и, не сдержавшись, обняла его. Философ откликнулся на мои объятия.
— Соскучилась? — весело спросил он.
— Ага. А ты?
— И я. — Он взял меня под руку. — Пойдем?
— Пойдем.
Мы не спеша пошли по улице, беспечно болтая.
Разговоры с Максимом на разные темы всегда доставляли мне удовольствие. Не только потому, что он рассказывал что-то интересное из своей философской области. Мы могли обсуждать какие-то бытовые темы, говорить о местах, в которых побывали, о книгах, фильмах, музыке… Мне даже казалось, что наши темы для бесед просто неисчерпаемы. Но сегодня в голову нет-нет да и закрадывались мыслишки.
Я никак не могла понять, кто же убийца Карины и как его найти. Плюс еще раз мысленно подумала о правоте Кирьянова, что из Алены вышел бы хороший шпион. Я старалась гнать все это от себя, но думы оказались упрямыми. А не обсудить ли мне все это с Максимом? Он умный, может,
