на асфальте… Позже все выяснилось. Оказалось, что на сестренку напал Константин Скорострельников. Ему тогда еще не исполнилось четырнадцать лет. Он и еще два подростка выпивали и играли в карты в доме у какого-то полукриминального типа. Скорострельников проиграл, а денег, чтобы заплатить долг, у него не оказалось. Тот тип, с которым он играл, оказался «принципиальным» и сказал, что простит долг только в том случае, если Константин лишит жизни девочку со скрипкой в руках… Этот дьявол взял нож, вышел на улицу и стал ждать. Тут появились мы с Кристиной… Мы тогда не знали, что у этого Скорострельникова отец оказался крупной «шишкой» — областным прокурором. Мало того, что по возрасту Скорострельников не подпадал под статью, так еще его отец взял и представил все дело так, что Кристину убил Валентин. Это было настолько чудовищное обвинение, это настолько не укладывалось в рамки здравого смысла, что я сначала даже не могла ничего понять. Но, как вы знаете, сильным мира сего ничего не стоит перетасовать и извратить факты. Не хочу долго говорить о том, как отыскались «нужные свидетели», как были представлены справки из психоневрологического диспансера, в который Константина Скорострельникова срочно госпитализировали, состряпав несуществующее заболевание. Потом, конечно, все следы тщательно уничтожили. В общем, Валю осудили и отправили отбывать срок в колонию под Владимиром. Я поехала вслед за ним. Все это время я была рядом, носила передачи, поддерживала, как могла. Окончился срок, мы с Валей вернулись в Тарасов.
— И решили поквитаться с убийцей своей сестры? — спросила я.
— Да. А как бы вы поступили на нашем месте? — с некоторым вызовом спросила Маргарита.
Впрочем, вопрос был риторический, Овсянникова и не ждала на него ответ.
— Послушайте, Маргарита, а как получилось так, что травматический пистолет, переделанный под боевые патроны, который дочь Александры Николаевны покупала для себя, оказался у вас? — спросила я.
— Так мы с Вероникой были знакомы еще с детства. Я ведь тоже родилась в Петровске, как и Ника. Мы одно время жили с ней по соседству, внешне были похожи, нас часто назвали сестрами. Потом мы с родителями переехали в Тарасов. Но я все равно время от времени приезжала в родной Петровск. Когда Валя освободился, мы с ним приехали сюда. Я узнала, что Вероника теперь находится в Пугачевске. Вероника была в очень плохом состоянии из-за наркотиков. Но она успела мне все рассказать. И о том, как с ней обошелся этот Скорострельников, и о том, что папа-прокурор в очередной раз вытащил мерзавца и посадил невиновного человека. История повторилась: любимый Вероники сел в тюрьму за то, что не совершал. Как и Валентин. Вероника рассказала мне про пистолет и про то, что она собиралась сделать со Скорострельниковым. Но не успела. А я подумала, что я в долгу и перед Кристиночкой, и перед Валей, и, кто знает, возможно, еще перед неизвестными мне людьми, которым этот гад мог испортить жизнь. Он ведь — словно сатана, вылезший из преисподней. Так пусть туда и убирается!
Я покачала головой:
— Маргарита, я вас понимаю, но никто не вправе вершить самосуд.
— Знаете что, Татьяна, вы вот только что сказали, что понимаете меня, но… нет, скорее всего, не понимаете. Мне, собственно, терять уже нечего: я ведь инфицирована, и моя судьба предрешена. У Вали прогрессирует тюремный туберкулез и нервное заболевание. Поэтому — исход один.
— Как вы все это провернули? — полюбопытствовала я.
— Ну как… да обыкновенно, — хмыкнула бойкая женщина. — Сначала следили за этим типом — долго, месяца два, и планировали, как поступим. А в тот вечер, когда решились, Валя к нему подошел — к машине — и пистолетом пригрозил. Тот с нами и поехал. Сначала за рулем. За углом я за руль села, Валя с Костиком на заднем сиденье… Вот.
— Почему стреляли дважды? Он пытался убежать? Или хотели выпытать код от сейфа?
— Нет, — покачал головой Валентин. — Все, что нам надо было — и пароли от кредиток, и код от сейфа — мы выяснили еще в машине. А там… Я… хотел, чтобы он мучился. Но не выдержал. И… в сердце, в общем.
Все остальное сложилось так, как я и предполагала. Мстители вернулись в центр Тарасова, заехали в один из банкоматов и сняли небольшую сумму — проверить, правильный ли пароль им дал Скорострельников. Зашли в супермаркет, взяли вино, хотели вернуться в машину и доехать до дома жертвы, чтобы там ее и оставить. Но полицейские спугнули их.
— Рано нам было в полицию попадать, — пояснила Маргарита. — А там — обчистили сейф, перевели деньги на счет одного из детдомов…
— Слушайте, а почему вы с кредиток смешную сумму сняли? — озадачилась я. — Там на счетах полно денег!
— Да мы прощелкали, получается, — фыркнула иронично Маргарита. — В тот вечер, точнее, уже практически ночью, сейф его обчистили да поехали на квартиру. Сидели, вспоминали прошлое, выпивали, не без этого. На следующий день проснулись уже чуть не ночью. Подумали, что тело могли уже и найти — все-таки там недалеко от дороги, на Кумыске-то, народ ходит. Ну и решили не подставляться…
— Да и в сейфе денег хватило, — добавил Валентин.
— Откуда в доме у Скорострельникова взялся шприц? — задала я еще один вопрос.
— А… это я подбросила, — хмыкнула Маргарита. — Чтобы… ну, чтобы на след Ники вышли, на всю ту грязь, в которую ее Скорострельников запихнул.
— Почему от отпечатков пальцев не избавились?
— Ой, да мало ли кто к нему ходил и в машине катался! — фыркнул презрительно Валентин, дернув головой.
— У него такие дома сходки случались! — подхватила Маргарита. — А ни я, ни Валя не привлекались. Вот и…
Я замолчала, думая, что мне с этими деятелями делать. И задерживать жалко — ту еще гниду уничтожили… Но и отпустить я не имею права. Единственное, что… убедить на чистосердечное. И все равно серьезный срок получится, все-таки предумышленное, не аффект. А с их здоровьем… Додумать я не успела.
— А теперь мы поедем, — сказал Валентин и сел в машину на место пассажира.
Маргарита тут же метнулась на водительское кресло и успела нажать на газ.
— Стойте! — крикнула я и бросилась к своей машине.
Не теряя ни минуты, я бросилась за ними в погоню. Вот уже стал виден железнодорожный переезд. «Москвич» несся вперед.
— Маргарита!! Валентин! Остановитесь! Не делайте этого! — изо всех кричала я на ходу.
Но они продолжали мчаться наперерез идущему поезду.
Сначала послышался отчаянный сигнал машиниста, затем — скрежет металла, когда поезд смял машину. Все почти так же, как
