- Да, это в корне меняет дело, - ядовито согласился Федотов. - Собачья у меня работа, - вдруг признался он. - В кои веки случится что-то занятное, и ведь никому не расскажешь! А расскажешь, так не поверят. В кладовке... Он неожиданно фыркнул в чашку, едва не расплескав кофе. - Анекдот! Ну признайся, Иларион, ты ведь специально это устроил?
Забродов отчаянно замотал головой - Никак нет. Нога попала в колесо, понимаете? Федотов тяжело, по-стариковски развернулся в кресле и некоторое время внимательно разглядывал Нину, которая так же внимательно разглядывала что-то за окном, хотя там уже не было даже голубя. Голубь улетел, оставив после себя лишь пару перышек да несколько живописных визитных карточек.
- Да, - закончив осмотр, согласился генерал. - Это я могу понять. Это мне доступно.
Нина отвернулась от окна и взглянула на него с живым интересом.
- Но-но, - сказал Федотов. - Ты кому глазки строишь, коза? По гауптвахте соскучилась? Твоя школа, - сообщил он Забродову и вдруг посерьезнел, словно его, как телевизор, переключили на другой канал. - У нас мало времени, Иларион. Ведь история, я полагаю, длинная?
- Да не так чтобы очень, - вздохнул Иларион. - Дурацкая - это да. Нелепая - сколько угодно. А длинная... Нет, пожалуй, не длинная.
Он залпом допил кофе и подробно рассказал присутствующим, кто такой Мельник, как и откуда попал к нему пресловутый чемодан и что Мельник должен был с этим чемоданом делать. Не умолчал он и о том, каким образом раздобыл эти сведения, а в качестве завершающего штриха сообщил, что только что видел бывшего владельца чемодана по телевизору, и описал его плачевное "состояние. Рассказ получился сжатым, весьма информативным и имел законченную форму, то есть сильно напоминал идеально составленный рапорт, в представлении генерала Федотова. В этом рапорте было одно-единственное слабое место, но опытный взгляд генерала сразу же за него зацепился.
- А как, собственно, ты вышел на этого Мельника? - спросил генерал.
- Погода сегодня чудесная, - невпопад ответил Забродов. - Вылечу, наверное, точно по расписанию. Главное, чтобы в пункте назначения не было тумана. Вы прогноз погоды не слышали, товарищ генерал?
Федотов побарабанил ногтями по краю кофейной чашки, и та отозвалась мелодичным звоном.
- Вот что, капитан, - сказал он. Иларион удивленно вскинул брови, но Федотов смотрел не на него, а на Нину. - Поезжай-ка ты, дочка, в нашу контору и пробей этого... Беслана, да?.. Пробей его по всем нашим каналам. Можешь связаться с ФСБ, с Потапчуком. Сошлись на меня, он поможет. Этого стервеца надо взять, он многое может рассказать, и тянется за ним немало и по нашей линии, и по какой угодно...
Нина торопливо поднялась и направилась к двери, но на полпути остановилась и посмотрела на Илариона.
Федотов неловко завозился в кресле, покряхтел и сердито сказал:
- Сами выходите, если вам надо. Я пожилой человек, и кресло удобное... Мне и тут неплохо. Могу отвернуться, если хотите.
Иларион медленно покачал головой и встал. Нина уже была в куртке. Она улыбнулась Забродову, вынула из кармана шариковую ручку, записала прямо на дверном косяке какой-то номер, кивнула обоим мужчинам и быстро вышла.
- Телефон, - уверенно сказал Федотов, когда за ней захлопнулась дверь.
Иларион промолчал. Он и без Федотова видел, что это телефонный номер.
- Интересно, чем ты их берешь? - спросил генерал.
- Начитанностью, - буркнул Забродов, падая обратно в кресло.
Генерал взял со стола метательный нож, задумчиво поковырял его кончиком под ногтем большого пальца, укололся, коротко выругался, положил нож на место и принялся сосать палец.
- Как насчет моей просьбы? - поинтересовался Иларион.
- Насчет медали, что ли? - спросил генерал, озабоченно разглядывая палец.
- Насчет медали все ясно, - усмехнулся Забродов. - Бойцам невидимого фронта - невидимые правительственные награды... Посмертно. Я насчет чемодана, аэропорта и всего прочего.
- Чемодан тебе скоро привезут, - проворчал генерал. - Если не взорвутся к чертовой матери, конечно. Времени-то маловато, а ради тебя они в лепешку расшибутся. Если бы ты вечером позвонил, было бы другое дело. Но ведь ты же был занят!
- Нечего вам на меня ворчать, - сказал Иларион. - Во-первых, была уже ночь, а никакой не вечер. Нормальные люди в это время уже спят, и вы в том числе. Я вам выспаться дал! Вы бы полночи нервничали, людей собирали, а потом они бы все равно взорвались - не впопыхах, так спросонья... Какая разница?
Генерал ответил в рифму - образно, но совершенно неприлично. Забродов вздохнул.
- Хотите еще кофе?
- Не хочу я твоего кофе, - ворчливо ответил Федотов. - У меня от него мотор стучит. Насчет аэропорта не волнуйся. Пройдешь мимо контроля, я уже договорился. Ну за дополнительный вес, конечно, придется раскошелиться.
- Тридцать кило! - возмутился Забродов.
- Это была твоя идея, - напомнил генерал. - Не понимаю, на кой черт тебе это надо.
- Долг платежом красен, - сказал Забродов. - Каждому воздается по делам его, понимаете? Пускай прочувствует на собственной шкуре, каково это - быть жертвой террористического акта.
Говоря это, он улыбался, но глаза оставались непривычно жесткими, как будто он сидел не за столом в собственной квартире, а в засаде. Федотов подумал, что давно не видел Илариона Забродова таким, и мысленно посочувствовал незнакомому японцу.
- Ты давай, - сказал он, - собирайся потихоньку. Я, с твоего позволения, пока посижу здесь. Все равно работать не смогу, пока ты не улетишь. Не обращай на меня внимания, ладно? Собирайся.
- Да я уже давно собрался, - ответил Иларион, но все-таки встал. Книжку вам дать? Скучно ведь, наверное.
- Хотел бы я немного поскучать, - вздохнул Федотов. - Да разве ж вы дадите?
- А вы подайте рапорт и ступайте себе на пенсию, - тоном профессионального провокатора сказал Иларион. - Мещеряков давно по генеральским погонам тоскует. Будете рыбку удить, помидоры выращивать, скучать перед телевизором... А когда вашему преемнику от вас что-нибудь потребуется, он вам машину изуродует, сумасшедшую бабу подсунет, хулиганов каких-нибудь на вас натравит, потому что прямо попросить о помощи ему будет неудобно. Неловко, знаете, пенсионера по пустякам беспокоить...
Генерал крякнул.
- Ну извини, - сказал он. - И вообще, это была идея твоего закадычного приятеля. Забродов посмотрел на часы.
- Время еще есть, - задумчиво проговорил он. - Может, наведаться в госпиталь? Перекрыть ему, гаду, кислород, или что там у него... А то, не ровен час, оклемается и еще что-нибудь учудит. Нет, серьезно, от него одни неприятности. Если бы не он, я бы нипочем об этот чертов чемодан не споткнулся. Поедемте вдвоем, а? Вы на стреме постоите, а я его подушкой придушу. Или наоборот.
- Давай свою книжку, - вздохнул генерал и вынул из внутреннего кармана футляр с очками. - От твоего юмора и в самом деле удавиться хочется.
Иларион озадаченно почесал в затылке, прикидывая, какое чтиво предложить генералу, а потом взял с дивана томик японских поэтов.
- Вот, - сказал он, - полюбопытствуйте. Ознакомьтесь с психологическим портретом противника.
Федотов подозрительно оглядел обложку и перелистал несколько страниц.
- Так это же стихи, - сказал он. Иларион пожал плечами.
- Конечно. Причем в довольно приличном переводе. Я вам уже говорил, что одиннадцатое сентября задумал поэт.
- Ты все-таки считаешь, что наш японец имеет отношение к одиннадцатому сентября?
- А вы, товарищ генерал, разве так не считаете? Даже после этой истории с чемоданом? Вы только представьте себе, что могла натворить эта штука, если бы она взорвалась в вестибюле гостиницы "Россия"!
Федотов не спеша водрузил на нос очки и закрылся книгой. Воцарилось молчание, нарушаемое только шелестом переворачиваемых страниц. Воспользовавшись паузой, Иларион навел в комнате порядок, то есть отнес на кухню поднос с кофейной посудой и убрал на место все еще спрятанное под прошлогодней газетой постельное белье.
Потом привезли чемодан. В квартиру его внес Матвей Брузгин, и Забродов понял, что это не случайно: генерал Федотов принял меры к тому, чтобы сузить круг людей, посвященных в эту историю. Наблюдая за тем, как Брузгин протискивается в прихожую, Иларион в который уже раз подумал, как, наверное, хорошо быть простым обывателем. Ходи себе на работу, смотри по выходным футбол, пей пиво и ни о чем не думай. Если ты не полный идиот, все у тебя будет хорошо и гладко, и тебе даже в голову не придет, что вот только что, сию минуту, в каком-нибудь неприметном, забрызганном грязью автомобильчике мимо тебя провезли ядерный заряд, способный стереть с лица земли пол-Москвы. И если даже отголосок чего-нибудь подобного ненароком просочится в газеты, ты только пожмешь плечами и, раздраженно отшвырнув скомканный лист, проворчишь: "Брехня. Надоело..."
Квадратный и приземистый Матвей Брузгин управлялся с чемоданом легко и небрежно, словно тот весил не тридцать килограммов, а три. Иларион даже заподозрил подмену и поспешил с ненужной предупредительностью принять у Матвея чемодан. Подмены не было: проклятая штуковина весила столько же, сколько и вчера, и даже еще больше, потому что спецы из управления упрятали ее в другой чемодан, с виду неотличимый от обычного дорожного кейса.
