Ознакомительная версия.
– Но они же не лежат в свободном доступе, так?
– Разумеется, нет. Но не стоит забывать, что Алена провела в клинике долгое время и знала там каждый уголок. Знала о пересменках, о привычках медсестер и тому подобном. Судя по записи, Алена скрылась за углом, а вышла лишь через десять минут. Клиника Ткаченко – элитарное заведение, там не лечат наркоманов, так что ключи от процедурной могли лежать на видном месте, пока сестра ходила в туалет или перекусить. В процедурном кабинете обычно готовят порции лекарств заранее, и она вполне могла взять пару шприцов прямо из шкафа. Известно одно: Алена провела в той части коридора десять минут и вышла, держа руку в кармане. Жест несознательный, свойственен человеку, который взял нечто, ему не принадлежащее.
– Вы хотите сказать, – медленно проговорил Огибин, – что Алена, подслушав разговор, который, как она предположила, врачи вели именно о ней, решила заранее подготовиться к самоубийству? Бред какой-то!
– Почему же бред?
– Да потому, что люди хотя бы оставляют предсмертную записку, если хотят добровольно уйти из жизни.
– И опять ты ошибаешься, меря всех по одной мерке, лейтенант. Алена вовсе не хотела тихо расстаться с жизнью, у нее была цель, и она почти добилась желаемого.
– Цель помимо самоубийства? – уточнил Егор.
– Алена производила впечатление этакого ангелочка – ты сам видел ее фотографии.
Огибин согласно кивнул.
– Она казалась тепличным растением, – продолжал Курепов. Лицо его при этом приобрело жесткое выражение. – Но у этой голубой розы имелись шипы с палец длиной. Алена умело пользовалась окружающими для достижения собственных целей. Она манипулировала собственным мужем, родителями, друзьями, которые считали ее беззащитной. На самом деле этот маленький монстр паразитировал на всех, кто ее любил и жалел. Даже из собственной болезни Алена извлекала выгоду. Вокруг нее постоянно суетились близкие, все в их жизни было подчинено ее интересам, и Алена, по-видимому, находила маниакальное удовлетворение в таком положении вещей. Она умирала, но вместе с ней загибались и ее родные, испытывая постоянное чувство вины перед больной – просто потому, что живут. Это напоминает мне обряды жертвенного погребения в некоторых цивилизациях, когда все, что покойный любил до ухода в другой мир, укладывают в его усыпальницу, в том числе лошадей или собак. Или жен. Для Алены в роли такого посмертного жертвоприношения выступал ее муж. Она мучила его при жизни и захотела, так сказать, забрать с собой после смерти.
По моим прикидкам, события последнего дня развивались примерно так. Утром или днем Алена случайно подслушала разговор ординаторов и приняла его на свой счет. Для нее это явилось ударом. Затем явилась Анжела и полностью подтвердила ее опасения, что муж завел другую. Для меня до сих пор загадка, зачем Сумская это сделала. Возможно, она знала о существовании Марины и пыталась руками Алены разрушить отношения этой женщины и Юрия, не знаю. Однако Алена в сложившихся обстоятельствах решила действовать по-своему. Она, как ей казалось, умирает, а ее драгоценный муженек преспокойно перейдет во владение другой женщины? Такого Алена допустить не могла, ведь она считала мужа своей неотъемлемой собственностью! Помимо прочего, Алена боялась не столько самой смерти, сколько возвращения болезни. После триумфального выздоровления, избавления от болей и слабости она страшилась рецидива. Итак, в ее мозгу созрел дикий план. Алена встретилась с матерью, убедила ту, что у Юрия есть другая женщина и что она боится, что стала помехой для него. Она слишком хитра, чтобы прямо заявить Элеоноре о том, что муж якобы намеревается физически устранить ее. Но после того как той же ночью Алена умирает, ее мать не может не вспомнить их последний разговор и инициирует расследование, делая именно то, на что рассчитывала дочь. А Алена обеспечивает себе спокойный и безболезненный уход, не дожидаясь, пока новая волна болезни уничтожит ее окончательно. Она ушла, удовлетворенная сознанием, что Юрий поплатится за свою неверность и не сможет наслаждаться жизнью после ее смерти. К счастью, Алена допустила ошибку – позвонила Антону. Ей, очевидно, необходимо было с кем-то поделиться, и она выбрала Антона, который всегда и во всем ее поддерживал. В последнее время он, однако, изменил свое отношение к Алене. Не знаю, чем это вызвано. Ты ведь видел этого парня и наверняка понял, что он не скажет лишнего. Несомненно, у него имелись веские причины. Возможно, как большинство самоубийц, Алена втайне желала, чтобы ее остановили. Она ожидала, что Антон сорвется и примчится в клинику – как всегда, утешать и утирать слезы. Но он этого не сделал. А она не нашла другого выхода, кроме как осуществить свой план. Приняла таблетку, которую обычно медсестра оставляла ей на тумбочке, и ввела себе два шприца того же препарата, надеясь, что дозы окажется достаточно. Так оно и получилось. Ткаченко сказал, что действует лекарство не сразу. Алена вполне успевала выбросить пустые шприцы, погасить свет и вернуться в постель. И умереть.
Курепов замолчал. Егор потрясенно смотрел на него.
– Это кажется невероятным, – пробормотал он наконец. – И все же мне ее жаль.
– А мне нет, – резко ответил майор. – Она не просто решилась на самоубийство, полагая, что болезнь вернулась, а задумала утащить за собой того, кого, как она утверждала, любила! Елена Димитриади совершила преступление, за которое не ответит лишь потому, что мертва. На долю ее мужа выпали тяжелые испытания, из-за которых он загремел в больницу. Отчасти этому поспособствовала и Алена. Перед смертью, казалось бы, человек должен примириться сам с собой, подумать о вечном…
– Вы же, товарищ майор, неверующий? – недоверчиво заметил Егор.
– Совесть – понятие не религиозное, – возразил тот. – Порой поступки, совершенные из эгоистических побуждений, могут убивать не хуже оружия. Вот так-то, друг мой. А на ужин приходи, а то жена с дочкой обидятся.
Мила положила последнюю пачку бумаг в стол и оглядела пустое помещение. Что ж, она вряд ли станет скучать по этому месту. Пожалуй, единственным, кто ей действительно нравился, был Юрка Димитриади. Жаль, очень жаль, что с ним все так печально вышло. Надо бы навестить его в больнице. Кажется, кто-то говорил, что его перевели из реанимации?
Мила чувствовала себя слегка виноватой, но была уверена, что Юрия непременно оправдают. Ведь он и в самом деле не имел отношения к трагедии в Юкках – уж кому, как не ей, знать. Разумеется, все в конце концов свалят на Андрея Данилина. Это ведь он подмахнул Анжеле на подпись контракт с липовой фирмой, подделав подпись Юрия. Анжела не сочла нужным вникать в подробности, и произошло несчастье. Мила видела документ, но не собиралась вмешиваться. Все, что шло во вред Анжеле, было ей на руку. Андрей получил деньги на игру, много денег, Анжела – судебное разбирательство, только вот Димитриади… Но Мила сделала все, чтобы он не пострадал. Соответствующие бумаги подготовлены и лежат на самом видном месте, доступном для тех, кто придет разбираться с катастрофой. Теперь, когда Анжелы нет, здесь все перекопают, и она не сможет помешать тому, чтобы правда выплыла на поверхность. И Юрку обязательно оправдают, ведь Мила тщательно собирала компромат на Анжелу и Андрея. Димитриади вообще повезло, что он загремел в больницу с инфарктом и не видел последних событий. Нет, он совершенно не вписывался в этот мир акул-людоедов, в мир Анжелы…
Просто кошмар, что с ней произошло. Мила передернула плечами, отгоняя от себя страшную картину. Кажется, Анжелу застрелила собственная кузина. Как же много людей ненавидело ее бывшую работодательницу! Милу это не удивляло: за время работы с Анжелой она успела узнать ее как облупленную, и под скорлупой вырисовывался отнюдь не самый привлекательный образ.
Разумеется, Мила не желала Анжеле смерти, это было бы слишком жестоко, тем более что Анжела относилась к ней лучше, чем ко многим другим. Она ведь даже хотела оплатить обучение секретарши в каком-нибудь вузе. Мила с улыбкой вспомнила о двух своих дипломах – бакалавра юриспруденции и магистра филологии. Но Анжеле было простительно считать себя ее благодетельницей, ведь она и понятия об этом не имела. Нет, Мила не желала ей гибели, тем более такой нелепой. Миле следовало лишь вовремя сливать на сторону важную информацию – ничего больше.
Она еще раз прошлась по своей бывшей приемной. Шаги гулко отдавались эхом в просторном помещении. «Словно Анжелы никогда и не существовало!» – пронеслось в голове девушки.
– Вот и все, пожалуй, – пробормотала Мила себе под нос. Подхватила сумку и пластиковый пакет с документами, которые не были предназначены для посторонних глаз, и направилась к дверям. Ей, Миле, не в чем себя обвинить, ведь она никого не ограбила, не убила. Она всего лишь удовлетворила свою маленькую слабость – любовь к деньгам, к возможностям, которые они открывают. Дорогие вещи, путешествия, рестораны, доступ в места, куда большинству простых смертных вход заказан. Что здесь плохого?
Ознакомительная версия.
