— Не лгите! То, что вы перенесли действие в восьмидесятые годы, не делает события менее узнаваемыми. Такое ограбление было один раз за всю историю золотодобывающей промышленности Ленского района! «Захватили пистолет Макарова и карабин „Сайга“» — сердито процитировал он. — Так и было! Количество золота — правда!
— Об этом тогда много писали в газетах. В том числе, и о количестве золота, и о карабине «Сайга»…
— И о том, что золото должен был вывезти Антипов? Не говорите ерунды! Повторяю: в вашей рукописи все — правда! И знаете, что еще правда? То, что начиная с этого момента, вы — медсестра с неясным прошлым — начинаете просто купаться в деньгах! Почему вы скрываете, что жили в это время в Новосибирске?
— Я там не жила.
— Жили! Ваша подруга это подтверждает. И у вас был друг в это время. «Темная личность» — сказала ваша подруга. С вашей стороны было не очень-то порядочно втравливать ее в эту историю. Зачем вы приписали ей то, чего она не делала?
— Это вы убили Нину? — тихо спросила Елена.
— Мы потом поговорим об этом.
— Я не скажу больше ни слова, пока вы не ответите на этот вопрос.
— Нахалка! — сказал Комаров. — Впрочем, узнаю антиповский стиль. Вы ему кто: дочь, жена, любовница?
— Это вы убили Нину?
— Никто ее не убивал! Мы за ней следили, это правда. Все-таки в вашей рукописи она играет слишком важную роль, чтобы просто так отмахнуться. Но она была невменяемая. Человек, который следил за ней, говорит, что она сама бросилась под машину. Не под его машину, прошу заметить! У нее были неприятности, кажется?
— Скажите, вы выполняете заказы на преступления? — спросила Елена. — Можете набить морду человеку, которого я вам укажу? Это один главврач. Я хорошо заплачу.
— Деньгами сорите? — зло улыбнувшись, спросил он. — Можете себе позволить! Мы, кажется, говорили о вашей биографии? Почему вы сменили фамилию, прописку, все документы?
— Фамилию — потому что мне было неприятно вспоминать о фиктивном браке с одним алкоголиком, — Елена зло дернула головой. — Прописки у меня и так не было. Паспорт я получила в Омске, потому что там был блат. А в Новосибирске я была проездом. В Омске был туман…
— Летом! Туман!
— Сидели в Омске? Хорошо знаете его климат?
— Я везде сидел.
— Как же вы теперь возглавляете банк?
— Я не возглавляю, я владею… Через других лиц.
— А зачем вы купили дом Штейнера? Искали золото?
— Мне плевать на золото! — сказал он. — Теперь это мелочь. Меня волнует другое.
— Евгений Евгеньевич, — помолчав, сказала Елена. — А давайте я сейчас реконструирую события? Чтобы доказать вам, что любые события гораздо более предсказуемы, чем нам бы хотелось?
— Попробуйте… Кстати, вы утверждаете, что Антипов мертв. Его убили?
— Разумеется.
— Кто?
— Можно сказать, что Штейнер.
Комаров засмеялся сухо и неприятно.
— Штейнер! Какие глупости!
— Евгений Евгеньевич, вся эта история началась с одного огромного просчета Антипова, о котором вы, скорее всего, не знаете. Он не сказал вам об этом, и не потому что побоялся, а потому что был уверен — это не просчет. Он не обратил на него внимания, и это, я думаю, свидетельствует о том, что Антипов уже был стар для таких дел… Вы его хорошо знали?
— Это был мой друг. Насколько можно было говорить о дружбе в нашем положении… Я ему верил безоговорочно.
— Вы вместе сидели?
— Да… Но были и другие поводы для дружбы… Однажды он спас мне жизнь…
— Он был осторожный человек, кажется?
— Самый осторожный из всех, кого я знаю… Вы хотите продолжать ломать эту комедию? Я имею в виду ваше так называемое реконструирование событий?
— Вы торопитесь?
— Да нет. Целая ночь впереди. А также день…
— Тогда уделите мне полчаса?
— По жанру это будет «Тысяча и одна ночь». Так я отношусь к вашим словам… Можно называть вас Шахерезадой?
— Называйте как угодно.
Он насмешливо кивнул.
— Думаю, вас было четверо — участников ограбления старательской машины, — сказала Елена. — Вы, Антипов, заместитель начальника артели и водитель. Кто был инициатор? Заместитель начальника? Вы? Ну, неважно. При наличии сообщников в самой артели, никакой особой интеллектуальной работы это преступление не требовало — нужны были только дерзость и скорость. Главная сложность заключалась в том, чтобы вывезти золото из Бодайбо. Обеспечить это должны были заместитель начальника артели и Антипов. Правильно? Вы сами в это время жили там?
— За пятьсот километров оттуда. Но, считайте, там. Я всегда интересовался золотом.
— Вы, кажется, теперь имеете отношение к акционированию золотодобывающих предприятий?
— Косвенное.
— Ну еще бы, с такой биографией.
— Вы обещали говорить не обо мне, а об Антипове.
— Да-да, я помню… Итак, трое из вас проживали в этом регионе, а Антипов приехал со стороны. Где он жил тогда?
— Он вам не рассказывал?
— Не успел. Только помахал рукой. Вот так… — И она, прижав руку к телу, помахала кистью.
— Экранизируете собственное произведение?
— Вроде того. Так где жил Антипов тогда?
— В Красноярском крае. По крайней мере, там я с ним встречался для обсуждения.
— Понятно. Он приехал в Кропоткин в конце мая. Все уже было готово. Вы просто ждали, когда наберется достаточное количество золота и его повезут. Вы ждали сигнала от замначальника артели. Причем, вы лично — за пятьсот километров оттуда. Поэтому вы и не узнали, что Антипов внезапно встретил в Кропоткине своего земляка — Штейнера.
— Которому голову отрезали?
— Нет, его дядьку. Пожилого человека, работника одной из старательских артелей. Конечно, Антипов должен был встревожиться, что его узнали на улице, он должен был понимать, что, когда поднимется шум, этот факт может показаться кому-то подозрительным. Как сказала соседка дядьки, Кропоткин — не Ялта, чтобы случайно встречать там друзей детства.
— Это был бы провал.
— Да. Если бы вы, приехав в Кропоткин, узнали о встрече, то, наверное, отменили бы дело? Но вы о ней не узнали. Причем Антипов не рассказал вам о ней не из-за какого-то умысла, а потому, что этот Штейнер был весьма своеобразной личностью. Брат авторитетного в криминальном мире человека, коренной корчаковец, а это значит, человек скрытный, понимающий толк в конфиденциальности. Антипов совершенно не встревожился по его поводу. И, в общем-то, не ошибся. Потом, когда милиция начала копать это дело, Штейнер-старший даже не пикнул, что видел Антипова в Кропоткине.
— Так в чем же был просчет?
— Да в том, Евгений Евгеньевич, что Штейнер-старший никогда не стал бы сотрудничать с властями, но никакой воровской кодекс не запрещал ему рассказать об Антипове своему племяннику! Он позвонил ему в Корчаковку в конце мая, рассказал о необычной встрече. Думаю, этот звонок был случайным — просто дядя соскучился по племяннику. Но когда ограбление произошло, когда вся Сибирь гудела по поводу украденных слитков стоимостью в миллион долларов, он не удержался и снова связался со Штейнером-младшим, чтобы похвастаться: вот, мол, какой он проницательный. Вот и вся вина бедного дядьки — тщеславие. Я думаю, он заплатил за нее достаточно: милиция его теребила больше года… Все-таки, какой стойкий гражданин оказался! Он ведь был под подозрением, но ни разу не попытался свалить вину на того, кого справедливо считал виноватым. А вас разве не допрашивали по его поводу? Не пытались навязать вам этого сообщника?
— Мне кого только не пытались навязать тогда… Может, и про него говорили. Я не помню, прошло много лет.
— Иногда, когда припрет, начинаешь вспоминать и не такое! Мне из-за ваших преследований пришлось вспомнить то, чего я вообще не знала! Историю этого ограбления, например.
Комаров хмыкнул.
— Гладко рассказываете.
— Это потому, что у истории было гладкое начало, — пояснила Елена. — Потом, к сожалению, все пошло не так гладко. Вы с Антиповым, конечно, не собирались брать в долю водителя — вы его убили, как только отошли от машины в глубь тайги. Дальше ваши дороги разделились — нужно было выбираться поодиночке. Вы взяли незначительное количество золота — пятнадцать килограммов. Антипов с замначальника артели должны были вывезти остальное. Потом Антипов должен был убить и его?
Комаров неопределенно покачал головой.
— Не хотите говорить? Тогда я буду продолжать реконструировать. Думаю, Антипов должен был убить замначальника артели после того, как тот поможет пронести или припрятать золото. Думаю также, что он это сделал. Где вы должны были встретиться? В Корчаковке?
Теперь Комаров покачал головой отрицательно.
— В Красноярском крае? Где-то еще? Но что тогда он делал в Корчаковке?
— Я думал, это вы мне расскажете, — сказал Комаров.
