Ознакомительная версия.
Подъехав к Васильковой пустоши, Дмитрий заглушил мотор байка, слез и повел его рядом. Привлекать чье-либо внимание шумом мотоциклетного мотора было ни к чему. Дорогу он знает и в темноте. И без лишних хлопот откроет люк, спустится вниз и избавится от девки. Ее нельзя было оставлять в живых. Но сделать это нужно было самому. Без свидетелей. Свидетелей, по сути, вообще не осталось! Свидетелей его злодеяний. Лев мертв. Сомов умер от передоза. Сам выбрал себе участь. Дмитрий предлагал ему выбор: либо игла, либо из окна. Сашка выбрал первое. Правда, глодало сомнение насчет охранников. Кто-то из них тогда был на пустоши, чей-то силуэт мелькнул в тот самый момент, когда они с Сашкой тащили труп Льва от лаза в заросли. Только вот кто?!
Правда, был еще некто Свиридов – частный детектив, прибывший в их город по следу Сашки. Но он ничего не видел и знать не может. Он может лишь – что? Правильно, догадываться! А догадки к делу не пришьешь. Нужны факты, свидетельские показания!
Он угадал, что цистерны – совсем рядом, по сгустившейся черноте впереди. Сейчас байк можно было и не прятать. Темнота кромешная.
– Чертова ночь нам в помощь! – как любил скалить зубы Сашка.
Дмитрий прислонил мотоцикл к одному из швеллеров, присел на корточки и принялся разгребать пыль рукой в перчатке. Нащупал крохотный пластиковый квадратик, сдвинул его в сторону и сунул ключ в замочную скважину, залитую Сашкой каким-то составом, что замок не брал металлоискатель. Повернул дважды ключ и потянул потайную ручку. Крохотная дверь – пятьдесят на сорок сантиметров – бесшумно скользнула в пазах в сторону. Из лаза пахнуло химикатами и сыростью. Дмитрий включил фонарик, зажал его зубами и свесил ноги в лаз… Спуск – два метра вниз по железным прутьям. Там, согнувшись, метра четыре вперед. И уже там располагался сводчатый зал, который обнаружили копатели, которых Сашка нанимал. Во время взрыва в прошлом столетии почти все своды рухнули. Кроме этого. Зал был метров двадцать. Этого оказалось достаточно, чтобы соорудить здесь лабораторию, оборудовать вытяжку, запитаться от генератора электричеством. Все было продумано, буквально все. Кроме того разве, что кому-то захочется сунуть нос в его дела.
Ноги прочно встали сразу на четвертую ступеньку металлической лестницы. Дмитрий погасил фонарь, там есть электричество. Сунул фонарь в карман куртки, ухватился за верхнюю перекладину руками и…
И тут же его голова будто попала в пасть громадного чудовища. Даже кровь остановилась, когда его сдавили в области ушей и потащили вверх.
– Твою мать! – взвизгнул Дмитрий и попытался увернуться.
Но лаз был тесным, он был зажат в бетонном мешке, который Сашка любовно штукатурил собственными руками.
– Пусти! Пусти, гад! – орал он, даже не зная, к кому обращается. – Пусти!
Его уложили лицом в землю, заломили руки за спину, защелкнули на запястьях наручники, и знакомый голос капитана Алексеева начал зачитывать ему права. А кто-то из его помощников снимал все действо на камеру. И еще две пары ног – типа понятые – топтались чуть в сторонке.
Научились!
– Где девушка, гражданин Дворов? – Алексеев присел перед ним на корточки.
– Какая девушка? – пробормотал он.
– Лиза где? Девушка вашего водителя. Не советую врать. У него в телефоне осталось ваше сообщение. Да и она все расскажет. Этот шприц был для нее, так? – Алексеев показал изъятый из нагрудного кармана Дворова заполненный шприц с колпачком на игле.
– Что там, гражданин Дворов? Яд? Наркотик? Какую смерть вы уготовили бедной девушке? В чем ее-то вина? Ну и сволочь же вы, гражданин Дворов! Ну и сволочь! Брата убил, напарника убил. Специально его в квартире Льва поселил? Чтобы на брата тень бросить? Людей на пустыре постреляли, пожгли. Двадцатка вам, гражданин Дворов, светит! Но… Но вы имеете право хранить молчание…
Сухая трава, пыль забивали ноздри, и поэтому нечем было дышать. Или не поэтому?! А потому, что это был конец! Ничего не будет! Больше ничего не будет! Ни Снежанны, ни ее влиятельного отца, ни комфортного будущего! Ничего! Его швырнут на нары на ссаный матрас, и какой-нибудь поганый урка будет помыкать им. А то и еще чего похуже!
Дворов заворочался, угадав в лобастых ботинках обувь своего водителя. Не дай бог его девка без сознания сейчас! Он же ему своими тупыми носами все ребра переломает. Но она ведь жива, так? А шприц он мог для себя в кармане таскать. Тут хрен чего докажешь. Так, что еще? Убийства на него не спихнут. Сомов тут виноват. Пусть и отвечает с того света!
– Не докажете! – промычал он, отплевываясь от пыли. – Ничего не докажете! У меня на все алиби есть!
– На все, да не на все. – Алексеев почти любовно погладил его по голове. – Массовое убийство организовали вы. И принимали даже в нем участие. Четверо вас было: ваши телохранители, ваш химик и вы.
– Чушь! – взвизгнул Дворов и тут же поперхнулся пылью, пахнувшей гудроном.
– Нет, правда. Ваши телохранители уже дали признательные показания. Думаете, почему мы вас тут взяли, гражданин Дворов? Да потому что задержали ваших ребят сразу, как они от дома отъехали. И заставили вам позвонить. И за вами след в след. А вы расслабились и не замечали, что там сзади, кто там… И вот один из ваших телохранителей утверждает, что видел вас и Сомова в вечер убийства вашего брата.
– И что?! Меня в тот вечер уйма народу видела! – Дмитрий закашлялся, завозился. – Да поставьте меня на ноги, мать вашу!
Алексеев с кем-то схватили его за локти, сделалось больно, он взвыл. Поставили его на ноги. Дворов огляделся. А народу-то, народу! И спецназ тут, будто из-под земли сейчас банда полезет! Придурки! Все оцепили, прожекторы нацелены прямо на него, хоть серенаду затягивай, как на сцене!
– Он не просто вас видел, – продолжил Алексеев, отряхивая руки и принимаясь вытирать их влажными салфетками, услужливо подсовываемыми его помощником. – Он видел, как вы тащили его по пустырю. Истерзанного и расстрелянного. И еще он сказал, что вы забрали из машины Сомова какой-то подарочный пакет. Что за пакет, Дмитрий Дмитриевич?
– Не ваше дело! – рявкнул он, разглядев сквозь слепящий глаза свет юркого Свиридова, вылезающего из лаза и вытаскивающего оттуда всхлипывающую девку.
– Что за пакет? – тихо повторил Алексеев. – Не тот, который сегодня в ваш дом принесла Снежанна Берегова? Ваш охранник его узнал, сказал, тот самый. Так что?
– А ничего! Подарок! Это был подарок для Снежанны! Я его купил заранее, он в машине Сашки Сомова лежал. Я его оттуда и забрал, – на ходу соорудил ложь Дворов и тут же по ехидному тихому смеху Алексеева понял, что совершил глупость.
– Вот вы только что на камеру признались, что были знакомы с Сомовым, что в ту ночь были здесь и забрали из его машины подарочный пакет с элитным нижним бельем.
– И что?! – огрызнулся Дмитрий.
Мысли, бьющие в виски, были тяжелыми и страшными. Он пропал! Он точно пропал!
– А то, что в ту ночь вы еще не были знакомы со Снежанной Береговой. Ваше знакомство состоялось позже. И подарок вы не могли ей покупать.
– Не ей, так еще кому-то! – заорал Дмитрий и снова закашлялся: чертова гудронная пыль забила все легкие. – Какая разница, кому я его купил, белье это чертово?
– Разница в том, что не вы его купили. А ваш брат. Купил в магазине элитного белья, перед тем как сесть в машину к Сомову. Этот комплект – авторская модель, очень дорогая. И была в единственном экземпляре. И купил ее ваш брат своей жене. И оставил в машине. А вы потом… Вы не смогли от жадности даже с этим расстаться. Как гадко! Как же гадко!..
Гадко, вообще-то, сейчас было ему, а не капитану! Того теперь наградят наверняка. И если причастность Дмитрия ко всем этим убийствам им еще предстоит доказывать, и сомнительно, что докажут, то химическая лаборатория, обнаруженная под землей, будет капитану стоить повышения по службе и новых звезд на погонах. А ему – Дмитрию Дворову – эта лаборатория будет стоить солидного срока. Доказательной базы там внизу хоть отбавляй! И пальчиков его там полно. И личная чашка кофейная со следами ДНК. И даже фотки за процессом приготовления. Сомов – упырь сентиментальный – сделал. Все ржал, что для истории. Не для истории, получается, а для солидного срока!
И особенно гадко сделалось Дмитрию, когда капитан, усаживая его в машину и с силой нажимая на макушку, начал рассказывать о Насте. Как у нее все сейчас удачно должно сложиться. Мало того, что он лично решил отвечать за ее безопасность. Так еще и Симонов – мерзкая жирная колода – предложил ей свое покровительство. И Настя, вернувшись домой, пообещала подумать над этими предложениями.
Капитан Алексеев, правда, забыл упомянуть, что, отвечая Симонову, Настя досадливо хмурилась. А отвечая ему, улыбнулась и сказала:
Ознакомительная версия.
