– Отлично.
– Хотя, если честно, мы с Ксенией практически незнакомы.
– Блестяще.
– Но так как вы считаете, что наша компания может предложить ей место в отделе маркетинга, то я немедленно ее найду и…
– А что, надо искать?
– Да я даже не взял у нее номера телефона, – покаянно склонил голову Антон.
– Что же вы, голубчик, так лопухнулись? возмутился Михаил Иванович. – Не взять домашней телефона у такой прелестной малютки.
– Но я сегодня же после работы постараюсь ее найти.
– Уж постарайтесь. Ксения показалась мне очень серьезной девушкой. Даже строгой.
– Я уверен, ее серьезность не простирается дальше определенных границ, – обнадежил шеф Антон. «Знал бы ты, старый хрыч, откуда я вытащил эту серьезную, строгую девушку. Из массажного салона!»
Михаил Иванович поднялся и протянул главному менеджеру квадратную ладонь с короткими волосатыми пальцами.
– Я думаю, мы с вами сработаемся, Антон. Мы понимаем друг друга, а это прочная база для успешного сотрудничества.
Артемьев зарделся и крепко пожал руку президента.
***
Остатки гигантского торта отправились в квартиру Танечки Литейник. Дирли-Ду и Константин сидели за столом на необычно чистой, отдраенной кухне и обсуждали детали грандиозной авантюры.
– А почему ты не привлек Андрея?
– Думаю, если он узнает, что я состыковался с тобой у него за спиной, то придется мне копить деньги на вставную челюсть.
– Но у нас чисто деловой контакт! – уставилась на капитана сине-зелеными глазищами Дирли-Ду.
– Я не про ревность говорю, Дирли. Я предлагал Андрею раздобыть компромат на Куницына, используя твою помощь и восхитительные внешние данные, но он наотрез отказался. Он считает, что это опасно, и боится за тебя.
– Опасно! – с восторгом повторила Дирли-Ду. – Рассказывай скорее, что я должна делать? Я выпью пепси?
– Конечно, бери. И поэтому, если он узнает о нашей совместной афере, я получу по роже.
– Но Андрей ничего не узнает! – успокоила Дирли-Ду. – Не беспокойся об этом. О, пепси-кола теплая!
– Извини, забыл предупредить. Мне холодильник угробили. Конечно, я и сам не решился бы вовлечь тебя в это подсудное дело, если бы не чувствовал, что мы сумеем блестяще разыграть спектакль. По идее, можно было бы познакомиться с кем-нибудь, кто работает в «Ойлэкспорт интернешнл», войти в доверие, склонить на свою сторону, но ты сама понимаешь, сколько времени это займет. А времени у нас нет.
– Времени нет, – кивнула Дирли-Ду. – Его никогда нет.
– Когда я еще вычислю человека, который согласится сотрудничать… – Очевидно, Константин и сам не был уверен, что поступает правильно, и поэтому продолжал оправдываться.
А Дирли-Ду ни в чем не сомневалась. Она жаждала приключений.
– Костя, рассказывай! – нетерпеливо подтолкнула она капитана.
– Ну, я думаю, для тебя это будет абсолютно безопасно, – неуверенно начал Константин. – Сначала ты постараешься оказаться под колесами его автомобиля… Чтобы Куницын тебя заметил.
Дирли-Ду хихикнула:
– Лучше я разденусь догола. Это приятнее и не так больно. И стопроцентная гарантия, что объект не проедет мимо.
– Да? – засомневался Костя.
– Да. И вообще, где я должна его ловить? В каком месте?
– Когда он поедет домой из штаб-квартиры «Юропиэн ойл трейд компани». Там с восьми до одиннадцати встреча нефтяных директоров в форме банкета, и Куницын – в числе почетных гостей. – Если он там не появится, придется выяснять другие его маршруты.
– Так, первый пункт, считай, у нас в кармане. – Куницын никуда не денется, я сумею привлечь его внимание. И не нужно бросаться под колеса. Я не буду ждать, пока он сядет в автомобиль. Дальше! – командирским тоном потребовала деловая Дирли-Ду.
– Дальше… – отозвался Костя и почесал переносицу. – Ну конечно, Куницын не сможет тебя не заметить. Тебя невозможно не заметить!
Дирли-Ду сделала вид, что смущена. А капитан достал тетрадный листок, испещренный записями и схемами, и авантюристы принялись подробно изучать план действий.
– Здорово ты придумал! – увлеченно воскликнула Дирли-Ду через два часа обсуждений. – Но где же погони, перестрелки?!
Нет, шум нам ни к чему! – решительно отказался Костя. Он уже ни в чем не сомневался, глаза снова горели азартным пламенем, и он с трудом удерживался на табуретке, изнутри бомбардируемый ударами бушующей в нем энергии.
– Хотя бы маскарад! – попросила Дирли-Ду. – Представь себе картину: блестящие черные волосы, подстриженные идеальным каре, ярко-синие – линзы! – глаза, красные губы…
– Зачем? – удивился Костя. – Куницын и так с тобой не знаком. У меня вариант привлекательнее: водопад огненно-рыжих волос, изумительный рот – не важно, какого цвета губная помада, пленительный овал лица, волшебные огромные глаза, бархат нежной кожи…
Дирли-Ду с удивлением смотрела на Константина. Тот внезапно оборвал свою речь.
– Извини, я увлекся.
– Ничего-ничего, продолжай… – зачарованно мяукнула Дирли-Ду.
– Итак, решено. Переодевания в принципе ни к чему, но если тебе сильно хочется, надень какой-нибудь парик. У тебя есть парик? Это пресловутое черное каре?
– Нет.
– Тогда не будем тратить времени на поиски. – Вставай. Едем к штаб-квартире.
– Как, прямо сейчас? – ужаснулась Дирли-Ду.
– Но мы же обо всем договорились! – не понял Костя. – Мы обсудили план, ты со всем согласилась.
– Но я думала, что мы будем грабить Куницына, как минимум, через неделю-две. Или месяц. Прямо сейчас?! Я не готова. И морально не готова, и переодеться хотя бы надо.
– Но ведь я сказал, что совещание сегодня с восьми до одиннадцати.
– Сегодня?! Я не поняла, что сегодня. Хотя бы забрось меня в «Фламинго». Я приведу себя в порядок. Ведь раньше одиннадцати Куницын все равно никуда не денется.
– Вперед!
Как всегда без объявления войны, нагрянул Макс и стал выворачивать наизнанку холодильник на предмет наличия пива.
– Ты что такой невеселый? – с интересом оглядел он мрачного Андрея. – И почему это мы такие грустненькие, удивленно спросил священник у приговоренного к смерти. А… знаю, знаю. Твоя таинственная пташка испарилась, оставив в ладони разноцветное перышко, а в груди – измученное сердце. Влюбился, что ли?
Максим удобно расположился в кресле, разместив на журнальном столике три банки пива и еду.
– Она сказала, что пойдет на выставку авангарда. Больше я ее не видел, – уныло отозвался Андрей.
– Значит, пронзила сердце нового плейбоя, – бессердечно объяснил Макс. – Когда починишь микроволновку? Я вынужден есть холодный бифштекс. Ты, естественно, не плейбой, мальчик целомудренный (в некоторые часы суток), это я для блеска фразы так выразился, но Дирли-Ду – откровенная плейгерл, прости уж меня. Ты помнишь, как она стреляла в «Энрике» своими глазищами? Я думал, все, сейчас попадет в голову – снесет полчерепа. Если б ты, негодяй, в тот момент под боком не шамкал осетринкой, была б Дирли-Ду моей. Знойная девочка. Провокационная. Пикантная, как мускатный орех. И полезная для организма.
– Почему? – вяло спросил Пряжников.
– Что – почему?
– Почему полезная для организма?
– Совсем ты, Эндрю, отупел. Тебе приятно воздержание? Твое тело не пело от восторга, когда общалось с телом Дирли-Ду?
– Подобрался-таки к излюбленной теме.
Вовсе нет, – обиделся Макс. – Ваши брачные игры меня не интересуют. Тем более, что они бесславно закончились. Слушай, где ты купил это печенье? Вкусное какое! Да, Дирли-Ду тебя бросила. Бросила тебя Дирли-Ду. Правильно сделала! А как мой роман? Небось и не открывал.
– Открывал. Гениально. Как и все, что ты пишешь, помимо газетной деятельности, – грустно ответил Андрей.
Максим замер. Наверное, он не ожидал такой лояльности.
– Ты шутишь, – недоверчиво и настороженно предположил он.
– Правда очень интересно. Мне понравилось. – Только следователь у тебя там такой дегенерат, что страшно становится.
– Да, я, возможно, перегнул палку, – сразу согласился Максим, все еще не веря в искренность друга. – Нет, тебе правда понравилось? А что конкретно? А Катюша – здорово я ее нарисовал? А не маловато ли трупов?
– В самый раз. Вообще ты молодец. Упиваюсь твоим языком. Кайфую.
Макс обмяк, растаял, смущенно заулыбался.
– Эндрю, друг… Ты… Мне твое мнение очень важно. Хотя я, конечно, не сомневаюсь в своем таланте. Знаешь, Дирли-Ду, наверное, просто дрыхнет у себя дома. А завтра утром снова нарисуется. Не расстраивайся.
– Могла бы позвонить.
О, вспомнил! Сейчас я тебя развлеку. Но сначала пообещай, что, как закончишь дело Батурского, подбросишь мне сюжетец для нового романа. Эксклюзивчик.
– Нет.
– Не будь скотиной. Я из этого состряпаю конфетку. Страниц на шестьсот.
– Нет.
– Андрюшечка!
– Нет.
– Тогда не скажу тебе, что собирался сказать.
