Ознакомительная версия.
Какое-то мгновение она продолжала стоять на месте. Арсений ее не убьет. Если бы он мог ее убить, то сделал бы это давно – ведь они уже несколько дней живут в одном номере. Затем ее взгляд встретился с глазами существа, и Даша поняла: это не Арсений.
Она слабо вскрикнула, выскочила из-за стола и заслонилась спинкой кресла. Существо оскалило зубы в усмешке.
– Стой, где стоишь, – приказало оно, подбираясь к Даше мелкими неторопливыми шагами. – Стой, где стоишь, – повторило оно нараспев.
Худая морщинистая ладонь легла на спинку кресла. Даша вжалась в стену, глядя в чужие плотоядные глаза напротив. Ее парализовало от страха.
– Вот и умница, – просипело существо, медленно опуская одно колено на сиденье кресла. – Вот хорошая девоч…
Даша изо всех сил толкнула кресло. Взвизгнули колесики, кресло рванулось вперед как таран и ударило существо под левую коленную чашечку. Правая нога соскользнула с сиденья, и существо потеряло равновесие.
– Ах, дрянь! – захрипело оно, падая.
Даша прыгнула на стол. Перескочила через него и метнулась вон из комнаты, в зал. Существо успело схватить ее за ногу. Сильный рывок, и Даша упала на ковер. Существо подтянулось и навалилось грудью на ее ноги. Даша оглянулась и увидела кошмарное улыбающееся лицо с кровавой струйкой под носом, надвигающееся на нее.
– Попалась, – просипело существо, ликуя. – Попалась…
Оно подтянулось выше. Рука с зажатыми в пальцах ножницами ухватила Дашины джинсы за пояс. Тяжелое тело извивалось на ней, как удав, вдавливая в пол. Страх удесятерил Дашины силы. Она размахнулась и изо всей силы стукнула кулаком окровавленное ухмыляющееся лицо.
– А-а-а! – протяжно закричало существо и схватилось за губы. – Дрянь! – зарычало оно через секунду. Теперь кровь капала не только из носа, но и из разбитой нижней губы.
Существо с размаху всадило ножницы в Дашино бедро. Сверкающая сталь ушла в живую плоть наполовину. Даша закричала. Боль была такая, что у нее потемнело в глазах.
– Лежи и не двигайся, – приказало существо, наползая на нее, как гигантская змея. – Если ты будешь дергаться, станет больно. А я не хочу, чтобы тебе было больно, поняла?
Оно вырвало ножницы из бедра. Красные капли закапали с острия на ковер.
Даша напряглась и страшным усилием сбросила тяжелое тело. Падая, существо напоролось плечом на острие ножниц и хрипло застонало. Их кровь на сверкающей стали смешалась в единое влажное пятно.
Даша поднялась с пола и, волоча раненую ногу, рванулась к двери кабинета. Всего несколько спасительных шагов – и она в зале. Что будет потом, она не думала. Только бы убежать из этой страшной комнаты с кровавым пятном на ковре и мертвым темным глазом монитора, следящим за ее убийством!
Бежать было трудно, как в ночном кошмаре. Она почти дохромала до двери, чувствуя, как хлюпает кровь в кроссовке, когда неумолимая твердая рука всадила ножницы в икру левой ноги.
На этот раз боль была поистине нечеловеческой. Острие порвало сухожилие, и Даша мешком свалилась на паркет. Руки вывалились в зал, тело осталось в кабинете. Она услышала, как воет собака, и вдруг сообразила, что собаки в комнате нет. Это воет она сама.
Существо снова навалилось на нее. Ухмыляющаяся маска с кровавыми зубами приблизилась к ее лицу вплотную. Кончик чужого носа коснулся ее щеки. Даша почувствовала странный бесполый запах, исходивший от существа, и зажмурилась от отвращения. Вой смолк.
Она открыла глаза. Над ней висело грозное величественное лицо безумца.
«Конец», – пронеслась в голове тоскливая обреченная мысль. Даша тихо заплакала от жалости к себе и тому человеку, которого больше никогда не увидит.
– Это тебе не поможет, детка, – произнесло существо. – Таковы правила. Их устанавливаю не я.
Все так же плача, она обеими руками вытерла красные пятна на лице существа, пытаясь разглядеть знакомые черты. Существо замерло. Одна серая линза потерялась в ходе борьбы, и на Дашу смотрели два человека. Один – безумный со сверкающим серым глазом и второй – озадаченный, с печальным карим зрачком, словно пытающийся проснуться. Даша видела через его плечо испачканные ножницы, валяющиеся в кровавой лужице.
– Прощай, – сказала она тихо. Из последних сил потянулась наверх и поцеловала разбитые опухшие губы. Ее шея тряслась от напряжения. – Пожалуйста, сделай это быстро.
Дашин затылок ударился об пол, и сквозь пелену слез она вдруг увидела, как кошмарное существо начало растворяться в воздухе. Тело по-прежнему лежало на ней, тяжелое и реальное, но в глаза существа вернулось осмысленное человеческое выражение. Жуткая кровавая маска начала меняться, как морда чудовища в мультике Диснея, превращаясь в удивленное знакомое лицо.
Арсений приподнялся на локтях и сел рядом с Дашей. Он стащил с головы съехавший набок парик и рассеянно погладил спутанные золотисто-каштановые пряди. У него был вид человека, который только что проснулся и пытается сообразить, где он находится.
– Даша? – спросил он задумчивым добрым голосом.
Она глубоко вздохнула и заплакала от облегчения. Арсений огляделся. Поднял с пола кровавые ножницы, попробовал пальцем заостренный металлический конец. Его взгляд метнулся с подсыхающей лужицы на паркете на потемневшие Дашины джинсы.
– Детка? – Он с изумлением посмотрел на свои руки. Как во сне тронул темно-синий камень на указательном пальце и поднял на Дашу глаза.
Она увидела, как изменилось их выражение. Он все понял.
– Нет! – Она схватила Арсения за руку. – Нет, не надо, подожди!
Не обращая внимания на ее бессвязные возгласы, Арсений вскочил с пола. Рванулся к окну кабинета, но тут же, не доходя до него, бросился в зал. Движения были целеустремленными и осмысленными, как у человека, вспомнившего, где он забыл важные документы.
– Нет! – крикнула Даша и приподнялась на локте. Стукнула открытая створка окна, по комнате прошелся порыв холодного ветра. – Нет, Арсений, подожди! Дай мне сказать!
Она ухватилась за дверной косяк и попыталась встать, но было уже поздно.
Снизу послышался негромкий отчетливый звук – словно разбилось об пол сырое яйцо. Заголосила какая-то женщина, к ней присоединилась вторая. Гул человеческих голосов набирал силу, разрастался, долетая до раскрытого окна пустой комнаты с колышущейся тюлевой занавеской. Даша съехала вниз, прижалась щекой к холодной стене и закрыла глаза. Ей не надо было подходить к окну, чтобы увидеть тело, лежащее внизу на тротуаре в неестественной позе – как сломанная кукла. Она хорошо знала, что с той стороны нет натянутых тентов, способных задержать падение. Нет даже бетонного козырька над вращающимися стеклянными дверями. Нет ни малейшего шанса на спасение.
Арсений знал это так же хорошо, как и она.
Москва, декабрь 2009 года
Звонок раздался точно в назначенное время: в половине пятого. Высокая рыжеволосая женщина в черном свитере и черном платке распахнула дверь.
– Не думала, что ты придешь, – сказала она вместо приветствия. И добавила: – Спасибо.
Она посторонилась. В маленькую прихожую, прихрамывая, вошла девушка в теплой куртке с меховым воротником и джинсах. Осмотрелась и ответила:
– Почему же нет? Я помню, какой сегодня день.
Хозяйка взглянула ей в лицо и отвела глаза.
– Это пройдет? – кивнула она на ноги.
Девушка пожала плечами.
– Врачи говорят «скорее всего». А что это значит, бог его знает. – Она расстегнула «молнию» и повесила куртку на вешалку. – Можно, я не буду разуваться? Мне неудобно наклоняться. – Девушка подумала и поправилась: – Пока неудобно.
Вместо ответа женщина взяла ее под локоть и повела в комнату. Всю середину длинного узкого пространства занимал накрытый стол с двумя приборами. Девушка вопросительно взглянула на хозяйку. Та покачала головой.
– Нет, кроме тебя, никто не придет.
– А сын?
Женщина махнула рукой с горьким безнадежным выражением. Девушка нахмурилась.
– Не осуждай Пашу, – попросила женщина. – Ему только шестнадцать. Легко ли в таком возрасте смириться с тем, что мать погибла, а отец – сумасшедший?
Девушка не ответила. Она повернула к себе большую фотографию в траурной рамке. Молодой человек лет тридцати улыбался со снимка весело и беспечно.
Рыжая села рядом с девушкой.
– Да, такой он был, – сказала она с тихой гордостью. – Красавец и умница. Разве я могла подумать…
Она не договорила. Налила полную стопку водки и одним движением опрокинула ее в рот. Прикрыла губы ладонью и посидела минуту, уставясь в пространство.
Девушка обвела комнату долгим взглядом. Со всех стен на нее смотрели фотографии двух человек: красивой женщины с густыми вьющимися волосами, распущенными по плечам, и мальчика, постепенно превращавшегося в юношу, а затем – в мужчину.
– Ты была сегодня на кладбище? – спросила женщина, накладывая на тарелку закуску. – Знаю, что была, – вздохнула она, не дожидаясь ответа. – Спасибо за цветы. Откуда ты знаешь, что он любил темно-красные розы? Сам сказал?
Ознакомительная версия.