неё злые! Серёга, сядь рядом с ней.
– Ты думаешь, на меня они очень добрые? – проворчал Серёжа, но просьбу выполнил. Будто даже и не заметив, что кто-то рядом с ней оказался, Мара вставила ключ в замок зажигания, завела мотор и вывела "Ауди" со стоянки на четырёхполосный простор кольца. Вслед за нею выкатились "Рейндж Ровер" и "Мазератти".
Ночь перешла в свой последний час. Машины ещё неслись по Садовому, но их было так мало, что три участника гонок, заняв позицию и оставив лишь одну полосу, никого ни на одну секунду не задержали. Когда Карина, Ромка и Зелимхан подошли к дороге, Мара, Руслан и Надир помигали фарами, выражая готовность к старту. Достав из смокинга травматический пистолет, Зелимхан поднял его дулом кверху. Прогремел выстрел.
Эхо ещё качалось между домами, а трёх машин уже след простыл – только рёв движков, быстро затихающий, доносился с Садово-Кудринской. "Мазератти", ясное дело, сразу ушло вперёд. Настигнуть его возможности не было. Шутка ли – шестьсот пятьдесят лошадок! "Ауди" и "Рейндж Ровер" начали яростную борьбу за второе место. Стрелки спидометров перепрыгнули через двести тридцать. Но, минуя Таганку, Мара вдруг громко вскрикнула.
– Что случилось? – с тревогой спросил Серёжа, видя, что скорость начала резко падать.
– Нога, нога!
Красивое лицо девушки исказилось жестокой болью. "Рейндж Ровер" уже ушёл за линию горизонта и слился с морем огней, как снова упавшие в воду брызги. Остановив машину напротив площади, Мара страдальчески запрокинула чернокудрую голову и вскричала:
– Ой, не могу! Ой, сводит! Ой, сделай что-нибудь, сделай!
– Марочка, сядь ты ко мне лицом-то, – засуетился Серёжа, скидывая с плеча ремень безопасности, – твою мать! Откуда я знаю, что надо делать?
Щёлкнув кнопочкой аварийки и кое-как повернувшись, Мара со стонами подняла модельную ногу, обтянутую чулочком. Тот на подошве успел прорваться от ёрзанья по педалям газа и тормоза. Аккуратно взяв пленительную конечность левой рукой под пятку, Серёжа правой начал её массировать, ощущая пальцами судорогу. Глаза у Мары закатывались. Но странно – её лицо было розовым, а не бледным. Впрочем, если бы у Серёжи хватило ясности разума обратить на это внимание, он, наверное, объяснил бы румянец крайней досадой из-за проигранного пари.
– Ну что, ещё не прошло? – спросил он, заметив, что Мара уже не стонет.
– Не до конца, – пропищала девушка, закатив глаза ещё выше. Массаж продолжился. Замешательство, охватившее поначалу Серёжу, мало-помалу сошло на нет. Он уже глядел и на ногу, и на её обладательницу, сидевшую с томно откинутой головой, внимательными глазами.
– Ты, может, снимешь с меня чулок? – попросила Мара чуть погодя, – мне было бы ещё лучше, если бы я почувствовала тепло твоих пальцев!
Чулок был снят. Нога оказалась смуглой – видимо, от солярия. Не успел Серёжа снова к ней прикоснуться, как рядом с "Ауди" очень резко остановился патрульный "Форд". Его пассажирская дверь открылась. Вышел майор. Постучал в стекло.
– Вот уроды, – вздохнула Мара, нажав на кнопку стеклоподъёмника. Офицер потребовал документы. Серёжа подал ему своё удостоверение. Не водительское. Едва на него взглянув, майор козырнул и, коротко извинившись, вернулся в "Форд". Тот сразу умчался.
– Я вижу, нога у тебя прошла, – негромко сказал Серёжа, заметив очень довольное выражение в глазах девушки, – надевай чулок и поедем.
– Все вы, мужики, хрюндели! – возмутилась Мара, – раздеть разденут, а одевайся сама! Коварные искусители!
Рассмеявшись, Серёжа слишком галантно поцеловал её ножку и взял чулок, чтоб его надеть на неё. Но в этот момент Маре позвонили. Это звонил Руслан, выигравший гонку.
– Сейчас приеду, – сказала Мара, не дав ему вымолвить ни слова, – у меня ногу свело около Таганки, а то бы я тебя сделала!
– Ну, конечно! Мозги у тебя свело, поэтому ты посмела бросить мне вызов. "Хеннесси" покупай на Курской, в "Дубовой бочке". Там сейчас акция на коньяк.
– Да ты просто сука, – очень спокойно и не шутя ответила Мара, – если бы у тебя свело ногу во время гонки, я не сочла бы возможным тебя унизить.
Швырнув мобильник к стеклу, она вдруг обрушилась на Серёжу:
– Зачем ты мне надеваешь этот чулок? Не видишь ты разве, что на нём – дырка? Я что, по-твоему – дрянь какая-то подзаборная, чтоб носить порванные вещи? Снимай другой!
Конечно, был снят не только второй чулок. Пальцы у Серёжи слегка дрожали. Маре стало смешно.
– Какой впечатлительный ты, однако! – проворковала она, закинув голые ноги ему на плечи, – девственник? Или творческая натура? Или впервые видишь стильную стрижку?
Она, выражаясь сленгом, гнала – Серёжа вполне уверенно продвигался к вратам блаженства, целуя бёдра, с внутренней стороны покрытые незаметным глазу пушком. Он щекотал губы, этот пушок. Он просто сводил с ума.
В стекло опять постучали весьма решительно. На сей раз это был офицер из другой бригады, но с тем же самым желанием.
– Ты, козёл! – заорала Мара, полностью опустив стекло, – ты нарочно, да? Ну признайся честно, нарочно?
– Тише, милая, тише, – пробормотал Серёжа, опять достав удостоверение. Офицер – точнее, два офицера, подъехавшие на "Мерине", принесли глубокие извинения и стремительно улетучились.
– А давай твою книжку выложим на капот, чтоб нас не тревожили, – предложила Мара, взяв из-под ручника пачку сигарет.
– Они – не из тех, кто предпочитает книжки порнухе, – сказал Серёжа. Он не позволил девушке закурить, начав её успокаивать другим способом.
Когда всё было кончено, Мара вновь подняла спинки двух сидений и тихо вымолвила, пустыми глазами глядя вперёд, на пустой асфальт под яркими фонарями:
– Выйди! Девушке надо чуть-чуть одеться.
Серёжа вышел. Но не успел он захлопнуть дверь, как мотор взревел, и чёрное "Ауди" дало старт. В нос ударил запах жжёной резины. С чудовищной быстротой набирая скорость, красивый автомобиль с красавицей за рулём в течение десяти секунд ушёл за пределы видимости.
– Ого! – воскликнул Серёжа, – какая лапочка!
И ему стало очень смешно оттого, что он это понял только сейчас.
Глава пятая
Пришлось вызывать такси, чтоб вернуться к бару за Иркой. Приехав на Триумфальную площадь в пятом часу утра, Серёжа там обнаружил чёрт знает что такое. Около бара толпилось много полиции, и притом из разных подразделений, о чём свидетельствовала раскраска автомобилей. Не меньше там наблюдалось байкеров, да каких! Все были как на подбор – плечистые, бородатые, в чёрной коже с клёпками и цепями. Вкатив свои "Харлеи" и "Хонды" на тротуар, они дружелюбно беседовали с полицией и хлестали пиво – безалкогольное, разумеется. А ещё там была съёмочная группа, да не простая, а одного из трёх федеральных телеканалов. Тонкая девушка в синей курточке с логотипом телекомпании бойко делала репортаж, что-то щебеча в микрофон, а два оператора занимались своей работой. Они снимали не только свою напарницу, но и кое-кого ещё.
Справа от полиции и плечистых бородачей, метрах в двадцати, ровненько лежали на тротуаре Руслан, Зелимхан, Надир, Ромка, Карина,
