она, проследив мой взгляд, таким тоном, будто бы не поняла вопроса.
– Нет! Что случилось?
– Полина, – начала она, глубоко вздохнув. Кажется, мой вопрос она даже не расслышала. – Вчера после ресторана я вернулась домой и что-то почувствовала… А потом мне так скрутило живот, затошнило…
– Меня саму сейчас вырвет от волнения! А тебя я скручу в бараний рог! – я говорила быстро и, кажется, слишком громко. – Марина, что с Владаном? Он жив?
– Я не знаю… – растерянно произнесла она, и глаза ее еще больше округлились, хотя секунду назад это казалось невозможным.
– Ты, – я запнулась, не в силах сформулировать мысль, – ты хотела мне новость рассказать. Это не о Владане?
– Нет, – она нахмурилась и добавила извиняющимся тоном: – Я должна была подумать о том, что ты воспримешь это так. Извини, подруга, не сообразила. Но и по телефону сказать не смогла бы.
– Ты и сейчас не можешь, – напомнила я.
– Я беременна, – выпалила Маринка и залпом выпила стакан воды. Я последовала ее примеру и осушила бокал вина.
– Мою комнату чур не занимать, – улыбнулась я спустя минуту и даже хохотнула.
– Что? – подруга смотрела на меня в полной растерянности, явно не оценив шутку.
– Поздравляю, – я накрыла ладонью ее руку. – Это же отличная новость!
– Ты считаешь? – с сомнением смотрела на меня Маринка.
– Я уверена в этом!
– Понимаешь, подруга, тебе всего-то двадцать пять. Или шесть? Сколько там? – она махнула рукой, явно всерьез не интересуясь ответом. – Не важно… А мне уже тридцать с таким хвостиком, который скоро превратится в хвостище, а его приличные дамы прячут и никому не показывают.
– Не наговаривай на себя, – перебила ее я. – Еще скажи, что часики тикают.
– Так и есть!
– Не слышу! – пожала я плечами.
– Что?
– Часики!
– Ну, ты еще скажи, что не видишь, как из меня песок сыпется, – возмутилась Маринка.
– Было бы забавно, – хихикнула я.
– Тебе все шутки шутить, – обиделась она.
– Какие шутки? Я ужасно рада! Тебе не за что оправдываться! Это же такое счастье! И в двадцать, и в тридцать… и в тридцать четыре и три месяца, – закончила я, загибая пальцы на последней фразе.
– Ах ты! – Она замахнулась на меня вилкой, на лице наконец была улыбка, пусть и нерешительная. В этот момент нам принесли горячее. Пахло ризотто просто изумительно, я даже впервые за вечер почувствовала легкий голод. Захотелось быстрее попробовать. Маринка же вскочила и, ни слова не сказав, выбежала из-за стола в сторону уборных. Я, поняв, что ризотто, похоже, вскоре придется со стола убрать, поспешила его попробовать. Оно было таким же вкусным, как и ароматным.
Поднося ко рту очередную ложку, я заметила на входе в зал подругу, которая отчаянно делала пасы руками, призывая меня избавиться от блюд на столе. Я сделала вид, что не понимаю, о чем она, – очень уж забавно выглядела пантомима. Маринку спасла официантка. Они о чем-то переговорили, и вскоре ризотто со стола действительно исчезло – благо я почти успела доесть свою порцию. Наконец Маринка вступила на опасную территорию – подошла к столу.
– Чтоб им всем животы скрутило!
– Поварам? – уточнила я, кому подруга сыплет проклятия.
– Итальянцам! Или кто там это блюдо придумал? – ворчливо сказала она.
– Повезло, что не я придумала его заказать, – хохотнула я.
– Тебе смешно!
– Ты что, – уверила ее я, – это я переживаю, как бы хуже не стало. А то знаешь, бывает, беременных так тошнит, что они никакой транспорт не воспринимают, везде наизнанку выворачивает. Даже на лестнице!
– Так это не транспорт, – нахмурилась Маринка и спросила: – Откуда такие познания?
– Долго объяснять, – махнула я рукой и глотнула вина.
К нам вновь подошла официантка с бумажным пакетом в руках и широкой улыбкой на лице.
– Я сделала вам ризотто с собой, вдруг захочется позже, – пропела она.
– Уберите! – практически по слогам произнесла Маринка и добавила – Быстрее!
– Пожалуйста! – решила смягчить ситуацию я. – Я позже заберу. А нам фруктовую тарелку, будьте добры!
– Надеюсь, фрукты не воняют, – проворчала себе под нос Маринка.
– Не замечала, – пожала я в ответ плечами. – Ты мне скажи, отец в курсе?
– Беременности? – вопрос прозвучал совсем тихо.
– Да, – ответила я шепотом, под стать подруге.
– Нет… – покачала она головой, опустив взгляд.
– Ну ты же понимаешь, что с таким анамнезом долго скрывать не получится? – задала я вопрос, наблюдая за ее реакцией.
– Понимаю, – кивнула Маринка и замолчала. Принесли фрукты. Она отщипнула виноградину, понюхала с опаской и стала аккуратно жевать.
– Так надо сказать!
– Я боюсь!
– Маринка, ты что! Он же будет счастлив, я уверена! Почему ты вообще сомневаешься? Ты же знаешь отца и видишь, как он к тебе относится.
– Вижу… – согласилась та.
– Так в чем же проблема?
– Мне надо с силами собраться. И вообще, убедиться, что это не сон.
– А есть предпосылки, что мы спим? – удивилась я и даже ущипнула себя за руку.
– Можно я у тебя поживу? – выпалила подруга.
– Зачем? – не поняла я.
– Ну, если я скажу, что ненадолго съезжаю к себе на квартиру, это будет выглядеть странно. Будто меня всего на несколько дней совместной жизни хватило.
– А ко мне – не странно, в порядке вещей? – вскинула я брови.
– Я все придумала! – начала уверять меня подруга. – Мы скажем, что ты приняла мудрое и единственно верное решение съезжать от Забелина. Подыскиваешь ему сиделку, а также смотришь, как он справляется один. Ты боишься передумать и вернуться…
– Ага, – начала понимать я, – и зову тебя сторожем и гарантом того, что я не покину собственную квартиру раньше запланированного срока?
– Точно! – обрадовалась Маринка моей догадливости и даже захлопала в ладоши. – Мы и отца порадуем твоим решением, и тебя на путь истинный направим – потому что тебе объективно пора искать себе замену, ну и у меня будет время подготовиться.
– А не проще ли сразу порадовать отца невыдуманными
