же очередь.
— Патрик Флинт, ученик Венской школы номер тринадцать, основатель панк группы «Spittin Chiclets», был обвинён в нападении на полицейского.
— Ах, — выдохнули зрители в студии.
— Обвинения были сняты, — успокоил я их.
— Капитан команды своей школы на Рождественском турнире, — продолжил я, — наша команда была дисквалифицирована.
В зале раздались смешки. Ну, а я подошёл к самому интересному, но продолжить мне не дали.
— Я не понимаю, зачем мы всё это выслушиваем? — лениво помахав рукой, перебил меня Мартин. — Оно одним лишь присутствием оскорбляет нас.
Оно? Это кто у нас тут нарисовался, Мартин Гохх? Не его ли братца я отправил в своё время в больницу?
— Дверь вон там, — махнул я рукой, — ты всегда можешь встать и уйти.
— Я представитель имперского рода Гохх и я не потерплю, чтобы мне всякое отребье указывало, — раскрасневшись от гнева, обратился он к ведущей.
Та бедняжка, аж растерялась. А Мартин, видимо, узнал меня, вот и мечет молнии во все стороны. Но надо помочь ведущей.
— Что-то я не вижу здесь родовых гербов, — я демонстративно оглядел студию, — и одежда твоя Императорского лицея, а это значит, что ты пришёл сюда как частное лицо, либо как представитель лицея, поэтому повторюсь: дверь вон там. А неумение дискутировать с оппонентом, насколько бы он тебе не был противен, — плохое качество для будущего политика.
— Патрик прав, — пришла в себя ведущая, — сегодня мы не представляем родовые семьи и кланы, поэтому всё же давайте вернёмся к дебатам. Мы отобрали самых достойных.
— Достойных? — задохнулся от возмущения Мартин. — Как может быть достойным бывший уголовник.
— Патрик, — обратилась ко мне удивлённая журналистка.
Хм, странно, они что, про меня ничего не знают? Или это из-за смены фамилии они получили неполную информацию?
— Был осуждён на год за нападение на аристократа, отбывал наказание в исправительно-трудовом лагере на Кипре. Императорским указом был амнистирован спустя пять месяцев, — продолжил я своё представление. — Основатель общественного движения «WE ARE THE PEOPLE». Вредных привычек не имею, в порочащих себя связях не состоял. Вот вроде всё, если кратко.
В студии воцарилась тишина, зрители смотрели на меня в полном изумлении. Ведущая, повидавшая вещь другую на телевидении, явно не знала, как себя вести дальше. Винцент, хоть и закончил школу с золотой медалью, но на деле оказался туповат. Он вертел своей головой по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Мартин зло смотрел на меня исподлобья. Лишь принцесса веселилась. Её лицо оставалось бесстрастным, но в глазах плясали чертята.
— Ммм, впечатляющая биография, — наконец пришла в себя ведущая, — Тогда и первый вопрос Патрику. Патрик, если бы ты сейчас был депутатом, что бы ты улучшил в нашем государстве?
— Систему образования, — пожал я плечами.
— Ты считаешь, что у нас плохая система образования? — спросила ведущая.
— Разве я это сказал? — удивился я. — Всегда ведь можно что-то улучшить. А система образования мне близка, ведь я успел побывать в различных исправительно-образовательных учереждениях
В зале раздались смешки.
— Хорошо, что бы ты улучшил? — поправилась ведущая.
— Я бы дал детям систему выбора.
— Систему выбора? — переспросила меня ведущая.
— Именное её, — кивнул я головой — ведь есть кто силён в математике и физике, а есть кто в литературе и музыке. Наша проблема в стандартизации, мы всех гребём под одну гребёнку, забывая, что работаем с людьми. А люди ведь все разные. Моё предложение — усиливать и развивать сильные стороны ребёнка.
— Не совсем понятно, что ты предлагаешь, можешь привести пример? — спросила озадаченная ведущая.
— Всё очень просто, — начал я, — каждый предмет делим на два: обычный и усиленный. Один даёт три балла, другой — пять. Чтобы получить аттестат, нужно набрать 25 баллов в сумме. Ребёнок сам выберет, какие предметы он хочет изучать углублённо, а какие — пройти по общей программе.
— Хм, неожиданно, — заметила ведущая, — а что думают по этому поводу твои оппоненты?
— Чушь, — сразу заявил Мартин, — наше образование одно из самых лучших в мире.
— Я окончил школу с золотой медалью, — совсем не к месту заявил Винсент. Он всё ещё не освоился на этом шоу, его сразу выбило из колеи.
— А вы что думаете, Ваше Высочество? — обратилась к принцессе ведущая.
— У меня один вопрос к Патрику, — начала принцесса, — А как определить, что хочет ребёнок? Они иногда и сами не знают, что действительно хотят.
— Хороший вопрос, Ваше Высочество, — ответил я, — для этого в школе должны работать лучшие специалисты, которые находили бы сильные стороны у ребёнка. А ещё важно, чтобы с детьми работали детские психологи.
— Хорошо, перейдём к следующему вопросу. Господин Мартин, в последнее время увеличилась уличная преступность. Как бы вы исправили данную ситуацию?
Вопрос, видимо, был согласован, потому что Мартин достал из кармана бумажку и начал нудно по ней зачитывать. О том, какие проблемы доставляют мигранты и что нужно полностью запретить программу беженства. «Европа не резиновая», — заключил он в конце.
— Патрик, ты согласен с господином Мартином? — спросила меня ведущая.
— Проблема решается достаточно просто, — пожал плечами я.
— Поделись с нами своими мыслями, — ехидно предложила ведущая.
— Надо дать новым мигрантам 50% льготу на покупку новой машины. Важны две детали: машина должна быть новой и её нельзя продавать в течение пяти лет.
— То есть, Патрик предлагает, чтобы мигранты не грабили наших граждан, надо сразу дать им по машине, — обратилась к зрителям ведущая.
Зал захохотал. А вот в глазах у принцессы проснулся интерес.
— Вы удивительно проницательны, госпожа ведущая, — отвесив шутливый поклон, сказал я, и продолжил. — Даже с 50% льготой денег на покупку автомобиля у мигранта не будет, значит, он пойдёт в банк за ссудой. Чтобы получить ссуду, он будет должен найти работу. Что такое покупка машины? Это расходы на страховку, бензин, ремонт. А это уже появление новых дилерских точек. Подумайте, сколько рабочих мест стимулирует простая покупка машины. Мы же говорим не о десятке машин, а о тысячах.
Все задумались, а я продолжил.
— Что сейчас происходит с мигрантами? Они сидят на пособиях в своих гетто и ими никто не занимается. Алкоголь, наркотики, проституция — вот что происходит в этих гетто. А когда человек работает, грехопадение отменяется, ему просто не до этого. А машина — это всего лишь кусок железа. Дайте им по куску железа, и они пойдут работать.
****
«Ну и чего вызывали? Что хотели-то? — думал
