Ознакомительная версия.
— Пусть Кид побьет меня. Тогда другое дело.
— Ничего не выйдет, — Брант покраснел. — Если Петелли что-то приказал, приказ должен быть выполнен.
— Но если я откажусь выполнять приказ Петелли, что тогда?
— Наживете массу неприятностей на свою шею. Я не преувеличиваю. Петелли очень опасен. Пару лет назад Петелли вложил огромные деньги в одного боксера, но тот его не послушался. Бедняге раздробили железным прутом суставы, так что он больше никогда не смог выступать на ринге. То же самое может произойти и с вами, если вы ослушаетесь.
— Вначале он должен до меня добраться.
— Доберется, будьте уверены. Тот парень тоже был не дурак. Он сумел сбежать из города, но его все же поймали через полгода. Когда полиция нашла беднягу, у него был проломлен череп и раздроблены пальцы. На всю жизнь он так и остался инвалидом.
— Не нужно меня пугать, — злобно огрызнулся я. — Или бой будет честным, или он вообще не состоится.
— Подумайте хорошенько, Фаррар, — посоветовал Брант. — Если Петелли хочет от вас спектакля, устройте его по первому разряду. Спросите Роша или любого человека в этом городе, и они тут же ответят, что Петелли не тот человек, с которым можно шутить. Его приказы неукоснительно выполняются.
— Со мной этот номер не пройдет, — я поднялся. — Это действительно мой последний бой, и я не намерен валять дурака. Сообщите это Петелли.
— Вы это ему сами скажите, — хмуро сказал Брант. — Ведь речь идет о вашей шкуре, не моей.
— Ничего подобного! Ты заварил эту кашу, сам и расхлебывай. Что до меня, то мне нужно тренироваться.
Едва я вышел из кафе, он скорее всего тут же помчался к Петелли. Так что в тот момент, когда я начал работать с Уоллером, в зале появились оба его телохранителя.
Позже я узнал, что их звали Пепи и Бенно. Пепи был красивым мужчиной с жиденькими усиками, как у босса, а Бенно был мрачным толстяком с двойным подбородком и свиными глазками.
Они вели себя так, словно являлись хозяевами этого зала, и Уоллер старался не смотреть в их сторону. Да, был вынужден согласиться я, если они набросятся вдвоем, то смогут превратить меня в фарш.
— Подойди, — Пепи поманил меня пальцем. — Сними этот наряд, — это относилось к моей спортивной форме. — Босс хочет сказать тебе пару слов.
— Я занят. Если ему так приспичило, пусть сам придет сюда.
Уоллер даже перестал дышать, с ужасом глядя на меня. По его глазам я понял, что он считает меня сумасшедшим.
— Кончай свои шутки, — злобно рявкнул Пепи. — Переодевайся и пошли.
Он был на голову ниже, и мне совсем не хотелось бить его, но если этот тип будет разговаривать в таком тоне, этого не избежать.
— Пошли вон! — без выражения сказал я. — Иначе как бы вы не пожалели, что явились сюда.
— Неужели? — в руке Бенно невесть откуда появился револьвер. — Или ты тихонько переодеваешься и топаешь с нами, или я буду вынужден начинить твое брюхо пулями.
Глядя в его злобные свиные глазки, я понял, что мерзавец не шутит.
Почти не разжимая губ, Уоллер прошептал:
— Не будьте идиотом, Фаррар. Идите с ними. Я хорошо знаком с этой парочкой.
Пепи ухмыльнулся.
— Умный мальчик. Разумеется, он знает нас. Бенно уже трижды задерживали за стрельбу в этом году, так что разом больше, разом меньше, ничего не изменит. Лучше не провоцируй его на четвертый инцидент.
Я переоделся под их злобными взглядами. Потом мы прошли в переулок к поджидавшему нас огромному «кадиллаку». Бенно все еще не выпускал револьвер из руки. Возле машины переминался с ноги на ногу коп. Он глянул на оружие в руке Бенно и, ни слова не говоря, исчез. Это яснее ясного сказало мне, куда я угодил. Я сел рядом с водителем, а парочка громил устроилась сзади. Бенно приставил ствол револьвера к затылку, наслаждаясь моей беспомощностью. Нам понадобилось не более пары минут, чтобы добраться до отеля «Океан». Мы вышли и, поднявшись по широким ступенькам, подошли к лифту. Ни Пепи, ни Бенно не сказали ни слова, но Бенно продолжал держать меня на мушке. Мы прошли длинным коридором и остановились возле двери из красного дерева, на которой красовалась табличка: «Владелец». Пепи постучал, повернул ручку и вошел в приемную.
Это было небольшое помещение, отделанное панелями под орех. Платиновая блондинка сидела за столом и что-то печатала на пишущей машинке. Оторвавшись от работы, она безразлично глянула на револьвер в руке Бенно и махнула рукой в сторону двери.
— Заходите, босс ждет.
Пепи осторожно постучал, потом открыл дверь и отошел в сторону, пропуская меня.
— Идите, — тихо сказал он. — Но ведите себя культурно.
Я вошел в такой огромный кабинет, которые можно увидеть разве что в фильмах. Огромный зеленого цвета ковер был такой пушистый, что его можно было подстригать газонокосилкой. Пара дюжин кожаных кресел, тройка таких же диванов, несколько торшеров и столиков совершенно терялись в этом помещении. На стенах висели зеркала в позолоченных рамах. Я заглянул в одно из них и убедился, насколько затрапезно я выгляжу.
За огромным, больше похожим на биллиардный, столом, сидел Петелли в сдвинутой на затылок шляпе и с неизменной сигарой во рту. Он молча наблюдал за моим приближением и взмахом руки остановил меня в ярде от стола.
— Я говорю — ты слушаешь, — холодным и равнодушным голосом изрек он. — Ты неплохой боксер, Фаррар, и мог бы мне пригодиться, но, насколько я понял, ты еще и большой упрямец. Ты заявил, что покончил с боксом. Это так?
— Да.
— Кид тоже неплохой боксер, но вряд ли он обладает твоим ударом. Что ж, раз мне не удалось заполучить тебя, придется удовлетвориться тем, что имею. Это его первый бой в Пелотте, и если его нокаутируют, такой исход может произвести на публику неблагоприятное впечатление. Я поставил десять грандов на его победу и не имею ни малейшего желания их лишиться. Как я уже говорил Бранту, ты должен лечь в третьем раунде, а сейчас говорю это и тебе. Насколько я понял, тебе не нравятся такого рода вещи, но придется смириться. Я дал тебе шанс войти со мной в дело, но ты отказался, — он сделал паузу и стряхнул пепел на ковер. — Этот город принадлежит мне. Заруби себе на носу. Здесь делают только то, что я разрешаю. В моем распоряжении имеется дюжина крепких парней, которые беспрекословно мне подчиняются. Если я прикажу, они с удовольствием займутся тобой, и поверь, это тебе не понравится. С этого момента ты будешь под постоянным наблюдением. Даже и не надейся удрать из города. В воскресенье вечером ты встретишься с Кидом на ринге и разыграешь все, как по нотам. Уляжешься на пол и останешься там лежать. Это приказ. Я не намерен просто так терять десять грандов. Вздумаешь вести двойную игру, это будет последняя двойная игра в твоей жизни, ясно? И не вздумай обратиться за помощью в полицию. Полицейские здесь делают то, что я им говорю. Итак, тебе известен сценарий боя, и ты перед выбором, либо ложишься в третьем раунде, либо разыгрываешь из себя героя и получаешь пулю в спину. А теперь вон отсюда!
Он не блефовал. Если я не послушаюсь, Петелли прихлопнет меня, как надоедливую муху.
Я так и не смог найти слов, чтобы достойно ответить этому зарвавшемуся наглецу. Не сказав ни слова, я повернулся и вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.
Секретарша печатала на машинке. Пепи и Бенно в приемной не было. Не отрываясь от работы, она мельком глянула на меня и сказала:
— Замечательный человек, не так ли? Вы будете поражены, но у него нет друзей.
Ничего не сказав ей, я вышел из приемной и прошел по коридору к лифту. Выйдя из отеля, я увидел Бенно на другой стороне улицы. Он шел позади меня до тех пор, пока я не добрался до тренировочного зала.
Следующие четыре дня и ночи Пепи и Бенно постоянно наступали мне на пятки. Мне неоднократно приходила в голову мысль удрать из города и рвануть в Майами, но в конце концов я с сожалением отказался от этой мысли — слишком опасно. Оба гангстера вцепились в меня, как клещи.
Я никому не рассказывал о моем соглашении с Петелли. И только тогда, когда Рош сказал, что наденет на бой свою лучшую рубашку, я взорвался.
— Не делай этого и не задавай вопросов, — сказал я. — Не будем вообще касаться этой темы.
Том некоторое время смотрел на меня, уже открыл рот, чтобы что-то спросить, но промолчал. Он был умный парень.
Я не рассказал Бранту о своем разговоре с Петелли, но он и так об этом знал. И все же он вел себя со мной предельно осторожно. Я видел, что ему не нравятся мои упорные тренировки.
Уоллер тоже не задал ни единого вопроса, но из кожи лез, чтобы максимально быстро вернуть мне прежнюю форму. В конце третьего дня в моих ударах начала ощущаться прежняя сила, а дыхание практически вошло в норму. Уоллер и Брант были поражены реакцией и силой моего удара.
Ознакомительная версия.
