Ознакомительная версия.
А Марфа и не собиралась спешить. Ей было страшно. Казалось, она слышит какие-то странные шорохи, царапанье, хруст. И непонятно было, куда вел ход – свет отбирал у мрака не больше пары метров.
Но возражать и спорить – себе дороже. К тому же если бабушка ходила сюда одна и не боялась, так ей, здоровенной дылде – четырнадцать годков зимой стукнуло, – трусить тем более стыдно.
Метров через двадцать, показавшихся Марфе бесконечными, свет лампы озарил небольшую, какую-то даже уютную пещерку. Она не была сквозной – кроме хода, через который они пришли, других путей сюда не было.
Довольно-таки ровные стены, скругленный потолок, у одной из стен – небольшой каменный выступ, напоминающий топчан, а возле другой – углубление, размером как две ванные лоханки в доме у Любаши.
Сравнение с ванной подруги пришло девочке на ум из-за того, что углубление было заполнено водой.
– Ну, вот и пришли, – облегченно вздохнула бабушка. – Помоги мне раздеться.
– А что это?
– А это, внученька, тот самый источник, с живой водой. Я завсегда оживаю, как в нем с часок посижу.
Когда Марфа помогала бабушке забраться в источник, она с удивлением обнаружила, что вода в нем горячая!
И именно сюда несла сейчас Марфа никому не нужного, обреченного на медленную смерть малыша.
Он действительно был целебным, этот источник. Благодаря ему баба Клава прожила еще два года после того случая. Марфа, когда простужалась или умудрялась пораниться, тоже приходила сюда и с наслаждением погружалась в горячую, пахнувшую, правда, не очень приятно, но все равно живительную воду.
Иногда она закрывала глаза и представляла, что нежится в настоящей ванне, в чудесной, отделанной голубенькой гладкой плиткой комнатке, которую в доме Любаши называли туалетной.
И чтобы пена – пушистая-пушистая. И шампунь, от которого волосы становятся такими шелковыми! Какими они никогда не были после бани у них в деревне, где волосы бабы мыли кусками самодельного мыла. И даже полоскание в отварах ромашки или в уксусе не могло придать волосам того блеска и шелковистости, как ароматные шампуни в ванной у Любаши.
Однажды подружка подарила Марфе флакон шампуня. Но когда девочка пришла с ним в баню и, горделиво осматриваясь по сторонам, начала намыливать им волосы, на нее налетели и мать, и тетки. Отобрали «бесовскую отраву», еще и за волосы оттягали.
Здесь, в пещере, отбирать шампунь и мыло было некому, но Марфе и в голову не приходило принести их сюда.
Потому что мыться здесь было НЕЛЬЗЯ! Иначе целебная купель превратилась бы в тухлую помойку. Так сказала бабушка, и Марфа склонна была ей верить – никаких дырочек для слива воды, как в ванной у Любаши, здесь не было.
А через год после смерти бабушки Марфа решилась на побег из отчего дома – ее просватали за сорокалетнего вдовца с тремя детьми, угрюмого и жутко волосатого (у него волосы торчали из ворота рубахи, словно шерсть у медведя) Агафона. При одном только взгляде на этот старого – для семнадцатилетней девчонки – дядьку у Марфы ком тошноты к горлу подкатывал. Она валялась в ногах у отца, просила не отдавать ее Агафону, но батюшка и слышать ничего не хотел. Глупости какие – старый! Сорок лет ему всего. Зато дом у него крепкий, хозяйство большое, он – мужик рукастый. Свадьбе быть!
Наверное, если бы не помощь и поддержка Любаши, девушка не решилась бы на побег – такого в их деревне еще не бывало!
После того как подруга в прошлом году уехала в Москву и поступила в сельскохозяйственную академию – тоже решила стать агрономом, как отец, – девушки переписывались. Причем письма Любаша присылала на свой адрес, а Марфа тайком прибегала к родителям подруги, забирала у них письмо для нее и передавала письмо для Любаши.
А потом подружка приехала домой на летние каникулы, и девушки не могли наговориться. Они делились всеми секретами, и Марфа с замиранием сердца слушала откровения Любаши – та уже полгода встречалась с одним парнем, по словам подружки – потрясающим красавчиком! И у них с Любашей БЫЛО! То самое!
Любаша собиралась за своего Сережу замуж, во всяком случае, она была абсолютно уверена, что рано или поздно парень сделает ей предложение. Именно потому, что – БЫЛО.
Девушка светилась от счастья, а ее рассказы порою заставляли сердце Марфы биться чаще, к щекам ее приливала кровь.
Как это, должно быть, притягательно, когда все – по любви!
А в середине августа пришли сваты от Агафона…
И Марфа, глядя на противного волосатого дядьку, представила, что у нее с ним будет ЭТО?!!
Когда ее мольбы не возымели никакого действия, девушка, заливаясь горькими слезами, пожаловалась подруге.
И Любаша, счастливая от предвкушения скорой встречи со своим любимым Сережей, ужаснулась происходящему.
Как это так?!! В наше время, в конце двадцатого века, насильно выдавать девушку замуж?! Словно при царе, вообще!
И Любаша предложила Марфе бежать. Девушка и сама частенько подумывала об этом, но ей было страшно.
И вовсе не потому, что она боялась большого мира. Просто у нее не было ни денег, ни документов – староверы категорически отказывались получать паспорта с идентификационными номерами, считая эти номера меткой дьявола.
И тут на помощь Марфе пришли родители Любы, давно возмущавшиеся царившими у староверов порядками. Они помогли девушке оформить паспорт, а отец Любы через своих знакомых устроил Марфу вахтером в одном из корпусов сельхозакадемии. И место в общежитии этой академии ей выхлопотали, причем в том самом общежитии, где жила Любаша!
Это было похоже на чудо!
В общем, жизнь налаживалась и стала похожа на радугу: раньше, когда она жила в деревне, все вокруг было тусклым и блеклым, а теперь заискрилось и засверкало!
Проблема с одеждой решилась очень просто – Люба показала подружке несколько хороших комиссионных магазинов (предтечей секонд-хэндов), где за копейки можно было приобрести очень даже неплохую одежду. Пусть и ношеную – Марфе после ее домотканых мешкообразных нарядов вещи из комиссионки казались верхом роскоши и красоты.
И Марфа расцвела. Нет, она по-прежнему не красилась – ей это все не нравилось, жгло глаза, она все время забывала о косметике и терла их, размазывая тушь. Помада казалась ей липким налетом на губах. Лак для волос застывал на голове плотной пленкой, кожа под которой очень быстро начинала чесаться.
И Марфа, поначалу увлеченно повторявшая за Любашей все ее манипуляции, очень быстро засунула купленные тушь, помаду и лак в тумбочку.
Потому что на самом деле все эти ухищрения девушке не были нужны.
Высокая, статная, полногрудая, с длинными крепкими ногами, с роскошной светло-русой косой, доходившей до середины спины, с большими голубыми глазами, широко распахнутыми навстречу миру, с полными, сочно-алыми от природы губами, Марфа была невероятно притягательна для представителей противоположного пола. В первую очередь этой смесью природной чувственности и реальной неопытности.
Мальчики-студенты вились вокруг стеклянной будки вахтерши, словно пчелы над цветущей акацией, но никто из них пока что не затронул сердце Марфы. А без любви и речи быть не могло об ЭТОМ!
И вообще, какие могут быть кавалеры, когда вокруг столько интересного! И в первую очередь – книги!
Марфа читала взахлеб, восполняя вакуум знаний. Она записалась в несколько библиотек, в том числе и в библиотеку сельхозакадемии, где подружилась с Марией Антоновной, библиотекарем. И женщина, видя тягу девушки к знаниям, давала ей дефицитные по тем временами журналы «Наука и жизнь».
Интернет, мобильная связь – все это пришло позже, спустя полтора десятка лет. А тогда – только книги и журналы могли помочь Марфе накопить знания.
Вскоре она поняла, что источник «живой воды» на самом деле, скорее всего, просочившийся на поверхность пласт минеральной воды, причем просочившийся откуда-то из глубины, раз он горячий.
Но тогда, в Москве, девушка практически забыла и об источнике, и о науке бабы Клавы – зачем ей это, ведь она больше никогда не вернется в родной дом. А если и вернется, то погостить, став такой умной, уверенной в себе, ученой – Марфа собиралась сдать экзамены за школьный курс экстерном и поступить учиться. Может, и на врача – продолжить дело бабы Клавы на современном уровне.
И муж у нее будет умный и сильный, и детишки чудесные! И вот когда они приедут все вместе на красивой новой машине, батюшка вряд ли помянет старое и простит свою непослушную дочь!
С Любашей Марфа виделась довольно часто и знала, что кавалер подружки не спешит делать ей предложение, и это очень расстраивало девушку. Любаша даже плакала иногда, делясь с Марфой своими обидами.
С Сергеем Марфа пока знакома не была – как-то не складывалось. Да и, если честно, ей не очень-то и хотелось, она была сердита на парня из-за подруги.
Но где-то в середине октября знакомство их все же произошло. Марфа как раз сидела у Любаши в комнате, когда в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, кто-то открыл ее.
Ознакомительная версия.
