Ознакомительная версия.
«Какой у меня выход? – затравленно думала она. – Идти в милицию? Может, там дозвонятся до ее родни или дадут телеграмму с просьбой выслать денег».
С самого начала надо было не слушать Велидара, но она взглянула на него и обомлела, растаяла от его красоты, приятного голоса. Расплата оказалась скорой!
Она подышала на руки. Перчатки и шарф в чемодане, а до него еще надо добраться. Мама говорила: «Не модничай, одевайся теплее. В чужом городе ты никому не нужна, дочка. Зря ты это затеяла!»
Пальцы скрючились от холода, дыханием их не согреть. Она сунула руки в карманы – там что-то хрустнуло. Деньги! Откуда? Целых пять тысяч! Она бредит, тронулась умом от пережитого ужаса. Но тысячные купюры были вполне реальными – на вид и на ощупь...
Догадка обожгла ее. Велидар! Только он мог положить деньги в карман ее куртки. Выходит, он не собирался ее убивать? Конечно, не собирался! И в мыслях не держал. Она все придумала, неблагодарная, трусливая дуреха. Заподозрила его черт знает в чем и сама лишнего страху натерпелась.
Она вспомнила про паспорт и полезла во внутренний карман. Все в порядке. Фф-у-у-у... не хватало еще без документов остаться... А это что? Она вытащила сложенную вдвое записку. От кого?
Глаза торопливо побежали по строчкам, наливаясь слезами. Странные, непостижимые слова... чушь какая-то... И подпись: Велидар. Кто же еще мог написать эту записку и сунуть в карман, где лежал ее паспорт?
– Значит, между нами ничего не кончено, – прошептала она. – Ты продолжаешь говорить со мной... даже с того света. Разве мы уже где-нибудь встречались? Разве нескольких часов знакомства достаточно... для любви?
Она встала со скамейки и побрела, не разбирая дороги. Ноги сами несли ее. Ветер стих, края неба посветлели, над крышами висел тусклый месяц в молочном ореоле. Редкие прохожие зябко кутались в шарфы и воротники, шагали, не глядя по сторонам, – сонные, недовольные. Парень в спортивном костюме и шапочке резво бежал по тротуару. Дворники шаркали метлами, убирая нападавшую за ночь листву.
Осень, серый асфальт, дома со слепыми окнами, бледные фонари, листва под ногами, прохожие – все это казалось ей призрачным миром, по которому скользили тени. И она была в их числе – такая же бесплотная, без чувств, без желаний. Куда она шла? Бог знает... Что-то заставляло ее двигаться – наверное, холод. Она спустилась в метро, дождалась поезда и поехала – ей было все равно куда. Вышла. Наверху рассветало – уже появились маршрутки, троллейбусы, серые в унылых сумерках легковушки. Москва просыпалась, просыпалось и сознание приезжей провинциалки.
Она купила телефонную карту. С трудом удалось вспомнить домашний номер одного человека – пришлось набирать наугад, методом «тыка», пару цифр поменять местами. В конце концов ей ответил именно тот, кого она искала. Повезло.
В какой-то момент мелькнула мысль – Велидар подсказал. Разумеется, она ее отбросила. Наступал рассвет новой жизни...
Те первые сутки, которые она провела в Москве, оставили неизгладимый след в ее памяти, глубокую зарубку в сердце. Что бы она ни делала, о чем ни размышляла, мысли ее возвращались к встрече с Велидаром, к записке, к его нелепой и страшной смерти. Она провела те кошмарные часы в таком отчаянии, что была поражена, когда ее потянуло в Южное Бутово. Недоумевала, обвиняла себя в безумии, долго сопротивлялась... и все же поехала.
Просто удивительно, как она по прошествии нескольких месяцев сумела найти тот дом. Поднялась на пятый этаж, увидела коричневую дверь, – и дыхание сбилось, по телу побежали мурашки. Рука потянулась к звонку... Она ее отдернула. Кто ей откроет? Та семейная пара, которая была в отпуске? Новые жильцы? Никто? За дверью стояла враждебная тишина...
Задребезжал лифт, из его недр на площадку выплыла дородная матрона лет шестидесяти, с крашеными волосами, в полупальто из искусственного каракуля, она окинула девушку недобрым взглядом.
– Ты кто будешь?
Зычный голос матроны эхом прокатился по всем этажам.
– Я... квартиру ищу...
– Туда не иди, – пухлый палец тетки показал в сторону коричневой двери. – Там человека убили. Жильца! С тех пор никто не идет. С убиенным еще молодая пара комнату снимала, так они сразу съехали.
– Уби-и-или? Ужас! – девушке пришлось изображать изумление и страх. Впрочем, она не очень-то и старалась: все вышло естественно. – А кто?
– Не нашли злодея. Скрылся и орудие убийства с собой прихватил. Милиционер по всем квартирам ходил, расспрашивал. Да все без толку! Разве в наше время преступников ищут? Так, пошебуршат для проформы и закроют дело-то. Им лишнее беспокойство ни к чему. Это в кино складно показывают – анализы там всякие, эспе... экс... экспертизы, собаки обученные, которые по следу убийц находят. А в нынешней жизни, дочка, порядка нету!
– Что же, никто из соседей ничего не видел, не слышал?
– На этой площадке все квартиры сдаются, – почему-то понизила голос матрона. – И я свою сдаю. Жильцы меняются, друг друга в лицо не знают. Один съедет, другой поселится. Полнейший кавардак! Жалко парнишку... Славный был, вежливый, всегда здоровался. Не то что остальные. Я сюда часто наведываюсь. Квартиранты без присмотру такого наворотят, не расхлебаешь! Месяц назад кран сломали, нижний этаж залили. Скандал был. А позавчера...
Дама в искусственном каракуле оказалась охотницей поболтать. Но главного не сказала: кто и почему убил молодого жильца из несчастливой квартиры...
* * *
Период бурного восхищения Москвой сменился у Кати подавленностью и мигренями. От музеев и театров кружилась голова, гудели ноги. Лихорадочная беготня по магазинам – благо дядя, отец Астры, щедро снабдил деньгами «на карманные расходы» – наскучила. Племянница отродясь такой суммы в руках не держала, бросилась душить Ельцова в объятиях, от чего тот сначала оторопел, а потом умилился. Давно отвык от простоты выражения чувств.
Жители мегаполисов становятся особой кастой, считала Астра, не говоря уже о так называемом среднем классе, который позволяет себе посматривать на других свысока. А богатые люди все больше становятся каким-то инопланетным обществом, окруженным стенами роскошных особняков, охраной и затемненными стеклами дорогих автомобилей, – далеким от нужд и чаяний своих сограждан. Астра всеми силами старалась избегать этой самоизоляции. Потому, наверное, и отвергла предложение отца работать в его компании, неохотно брала у родителей деньги и стремилась к самостоятельности. Бизнес – не ее предназначение. Она не то чтобы выражала протест, просто отстаивала свою индивидуальность, взгляды на жизнь и право выбора.
Гостья из Богучан не сразу разобралась, как складываются взаимоотношения в семье московских родственников, и засыпала двоюродную сестру вопросами. Ты актриса? Почему твой отец не заплатит, чтобы тебя взяли в театр? Или в кино сниматься? За деньги же все можно! Не хочешь? Ну, ты даешь, сестричка! Почему одеваешься, как все? Где твои драгоценности? У тебя даже серег с бриллиантами нет?
– Есть, но я их не ношу. Иногда только надеваю, в случае надобности, – терпеливо объясняла Астра. – Актрисы из меня не вышло, к сожалению. А талант за деньги не купишь.
– Почему замуж не выходишь? – недоумевала Катя. – С твоим-то приданым? Неужели женихов нет?
Сестра отшучивалась:
– Я любви хочу, как в индийских фильмах. Чтобы непременно со слезами, с танцами, а бедный и красивый молодой человек оказался бы в конце сыном раджи.
– Не смешно. Возраст у тебя, между прочим, критический. Кстати, почему ты не живешь с родителями в вашем шикарном доме? Квартира, конечно, тоже отличная... но маловата. Я бы на твоем месте...
Загородный коттедж Ельцовых казался Кате сказочными хоромами. Особенно поразили ее ванные комнаты на каждом этаже и зимний сад.
Астра водила гостью на художественные выставки и нашумевшие спектакли. Но в театре Катя клевала носом, а на выставках ее куда больше интересовало, где бы перекусить, нежели шедевры модных живописцев. Она полюбила тонкие блинчики с шоколадной начинкой, пиццу, картофель-фри, гамбургеры и постоянно тащила Астру в «Макдоналдс» или пиццерию.
В метро Катю подташнивало, с таксистами она ругалась из-за непомерно высоких цен, и Юрий Тимофеевич милостиво предоставил девочкам машину с водителем.
– Ух ты! – восхитилась Катя, боясь притронуться к красавцу автомобилю. – Вот это тачка! Расскажу подружкам – не поверят. Астра, сфоткай меня! Подожди, я дверцу открою, как будто сажусь. Или лучше рядом встать? А?
Астра прыснула, но послушно достала фотоаппарат. Шофер Миша сохранял вежливую невозмутимость – выучка.
– Куда едем, Астра Юрьевна? – осведомился он после окончания фотосессии.
– В Царицыно. Покажем Кате парк.
Прогулка длилась около часа. Вокруг лежал снег, его белизна оттеняла цвет построек из красного кирпича – причудливых галерей, арок, мостов и дворцов. Катя замерзла и страшно проголодалась.
Ознакомительная версия.
