Раздался звонок в дверь, и Шерон аж подпрыгнула. При всей своей словоохотливости она определенно была взвинчена. Девушка устремилась к входной двери, оставив Анну просматривать одежду. Тревис проверила ярлычки на двух кашемировых свитерах в ящике комода. Оба были довольно дорогие, причем один еще ни разу не надевали: он так и лежал сложенный, в тонкой оберточной бумаге.
Послышалось, как Шерон приглашает кого-то подняться еще выше по лестнице.
Анна порылась в ящике с нижним бельем: несколько дорогих трусиков с кружевами, остальные обычные хлопковые. Она выдвигала и задвигала ящики комода, когда услышала голос Ленгтона: он спрашивал, как пройти в комнату Луизы.
Вскоре он появился в дверях. Шерон топталась позади.
— Не так уж тут и много комнат, — хмыкнула она.
Ленгтон коротко кивнул Анне.
— Вы сами стираете белье? — спросила она Шерон.
— У нас есть стиральная машина, но она не очень-то исправно работает, так что мы пользуемся ближайшей прачечной самообслуживания.
— Может, тогда остались какие-то непостиранные вещи Луизы?
— Да, вон там, в углу, в бельевой корзине, — указала она. — Уж не знаю, что там лежит, я не заглядывала.
Ленгтон медленно обвел глазами комнату и снова остановил взгляд на Анне, которая еще просматривала гардероб убитой.
— Шерон считает, пропало пальто Луизы, — произнесла она.
Ленгтон кивнул. Он еще раз окинул взглядом комнату и обернулся к Шерон:
— Можем мы где-нибудь поговорить?
— На кухне годится?
Он сказал Анне, что выйдет ненадолго, и последовал за Шерон.
Основательно все осмотрев, Тревис нашла расческу с оставшимися на ней темно-рыжими волосинами и подумала, что не помешало бы отправить ее на экспертизу. Не было ни личных записей, ни писем; на комоде валялось несколько безделушек, но никаких фотографий. Косметика Луизы и прочие туалетные принадлежности были дешевыми. Она обнаружила несколько флаконов духов — некоторые из дорогих, а два даже нераспечатанные. Анна откупорила дешевый с виду флакон «Розы Тюдоров», который был наполовину использован, понюхала — запах был резкий и какой-то неестественный. В неопрятной старой шелковой косметичке с цветочным узором она обнаружила несколько тюбиков губной помады разных оттенков — от розового до оранжевого.
Под кроватью, кроме клубков пыли, Анна ничего не нашла. Заглянула в бельевую корзину — в ней полно было белых блузок, трусиков и лифчиков. Опустив крышку, Тревис вернулась к комоду. Она обнаружила две пустые дамские сумочки: одну из добротной кожи, но давно вышедшую из моды, и крохотный дешевенький клатч. Однако той сумочки, с которой постоянно ходила девушка, не нашлось. Анна пометила в своей книжечке: спросить Шерон, с какой предположительно сумочкой видели в последнее время Луизу. Не нашлось также ни чековой книжки, ни дневника, ни книжки с адресами.
Покидая комнату, Анна нахмурилась, услышав голоса с кухни. Она не слышала, что там говорили, но ей показалось, Шерон плачет, а Ленгтон ее успокаивает.
Анна прошла в тесную ванную, точнее, совмещенный санузел. В стеклянном шкафчике она обнаружила аспирин и кое-какие лекарства, отпускаемые по рецепту, — впрочем, все таблетки оказались выписаны на имя Шерон и все без исключения были от мигрени. Анна перешла в прихожую и открыла чулан напротив входной двери, там висели дождевики и стояла старая обувь. Глянув наверх, она увидела на полке два чемодана, один на другом. Поднявшись на цыпочки, прочитала на ярлычке: «Луиза Пеннел», а также ее домашний адрес. Анна быстро стянула чемодан вниз и отнесла в спальню.
Старый дешевый пластиковый чемодан изнутри был обтянут искусственным шелком. В нем обнаружились два альбома и потрепанная записная книжка с именами и адресами, записанными как попало. Пролистав фотоальбомы, Анна получила лишь отдаленное представление о личности Луизы. На нескольких черно-белых снимках была запечатлена пара: женщина, очень похожая на Луизу и — на многих фото — с цветком в волосах, и мужчина приятной наружности, но какой-то недовольный, мрачный — он почти не улыбался. Много было ранних детских фотографий, затем появилась Луиза в школьной форме — застенчивый подросток. Более поздние фотографии помещались во втором альбоме. На них Луиза была снята на вечеринках и в разных других местах — в Риджентс-Парке, например, у вольера с шимпанзе она прикрывала ладонью глаза и смеялась в объектив. Несколько невинных любительских снимков запечатлели ее с разными молодыми людьми: она неизменно улыбалась и держала своего кавалера под руку… Внезапно в дверях возник Ленгтон, и Анна вздрогнула от неожиданности.
— Мне пора в участок. Тебя подбросить?
— Да, пожалуйста. Хотелось бы взять это с собой.
Он посмотрел на альбомы и вышел.
В молчании они уселись в патрульную машину — Ленгтон впереди, Анна на заднее сиденье. Когда они отъезжали, белый фургон экспертов-криминалистов как раз парковался под окнами квартиры Шерон.
— Профессиональной шлюхой Луиза не была, что-то вроде дилетанта, — сказал он словно про себя.
— Я уже подумала об этом. Очень уж дорогие наряды соседствуют с совсем дешевой одежкой. Причем некоторые — от известных дизайнеров. И парфюм имеется первоклассный.
— Шерон, как мне кажется, занимается проституцией. Но она в этом не сознается. Полностью отрицает. Но когда я спросил, занималась ли этим Луиза, — она пустила слезу. В общем, подцепляли они мужчин в клубах — иногда вместе, иногда по отдельности. В ту ночь, когда Луиза пропала, Шерон за два десятка долларов продалась одному рок-певцу и провела ночь в Дорчестере. Луиза чуть ли не каждую ночь отсутствовала. Шерон сказала, что Луизе подчас не на что даже было сготовить себе поесть и, если у нее не намечалось свидания, она сидела голодной, — так что, подозреваю, кавалеры на одну ночь были для нее вроде талонов на обед. Если верить соседке, Луиза была замкнутая, порой даже раздражающе замкнутая. И очень скрытная: никогда не распространялась о том, где бывает.
Анна закусила губу. Ей Шерон ничего подобного не говорила.
— Этот темноволосый высокий тип, что постарше, — первый, кого следует разыскивать.
— Шерон предположила, что он женат и потому-то Луиза так скрытничала, — тихо сказала Анна.
Ленгтон кивнул:
— У него определенно замашки извращенца. Пару раз Луиза возвращалась со свидания с ним в растрепанных чувствах, с синяками на лице и на руках и часто плакала в своей комнате. Она никогда не рассказывала соседке, что ее расстроило. Но, судя по всему, ей не нравилось делать кое-какие вещи.
Анна уставилась в окно. Ленгтон выяснил так много подробностей — и так быстро.
— Наркотиков при вскрытии не обнаружили.
— Да, — вяло отозвалась Анна.
— Однако она употребляла кокаин. Шерон сказала, что из-за этого между ними даже возникла ссора: после одного из свиданий с этим своим солидным кавалером Луиза принесла немного кокаина домой и предложила соседке. Шерон совершенно уверена, что у Луизы с этим парнем были какие-то нешуточные сексуальные игры. Однажды, за пару дней до того, она вернулась домой совершенно вымотанная.
— У нее есть дорогое нижнее белье.
Ленгтон крутанулся на сиденье, повернувшись к ней:
— Знаешь, они зашли куда дальше эротичных трусиков.
— О-о… — Анна покраснела.
Он одарил ее своей кривой усмешкой:
— О-о? Думаю, мы много чего узнаем, когда завершат аутопсию. Но на это нужно время. Хотя и то, что мы уже знаем, отвратительно. — И он снова уставился вперед.
Последовала долгая пауза.
— Ну и как жизнь? — спросил он, не оглядываясь.
— Чудесно, благодарю.
— Нашла себе хорошего парня?
— Слишком много работы.
— Да уж! — фыркнул он. — Что-то по результатам такого не скажешь! Черт возьми, у вас же ничего нет! Потерять столько времени на одно опознание — это надо уметь. Хотя старина Морган никогда умом-то не блистал.
Ответить ему Тревис не успела: они уже вкатились на полицейскую автостоянку. Ленгтон быстро вышел из машины и направился прямо ко входу в участок, словно Анны вовсе не существовало. Она поспешила за ним и чуть не получила в лоб дверью, которую он, пройдя, отпустил. Повторялись те же выходки, что при предыдущей их совместной работе.
— Я с тобой, — сказала она коротко, но Ленгтон, не слыша ее, уже несся вверх, перепрыгивая через ступени, к комнате следственной бригады.
Ленгтон стоял перед своей командой, поглядывая на часы и нетерпеливо ожидая, когда стихнет шум. Перевалило уже за половину седьмого. Он поднял два альбома, что доставили с квартиры Шерон:
— Все это нужно хорошенько прошерстить: друзей, бойфрендов — короче, всех, кто мог бы хоть как-то прояснить для нас подробности жизни погибшей. Также, что очень важно, надо обойти все клубы, где она бывала. Переговорить со всеми, кто знал девушку или, может быть, даже встречал в ту ночь, когда ее в последний раз видела живой соседка. Нам известно, что она пропала за три дня до того, как ее тело было обнаружено. Куда она отправилась? С кем? Известно, что жертва была сексуально доступной, что она употребляла кокаин и экстези, хотя в организме пока не нашли следов наркотиков или медикаментов. Известно, что кровь из ее тела была дренирована. И это важная улика, поскольку какой-нибудь юный кавалер вряд ли был бы способен не только откачать кровь, но и разделать девицу надвое. Результаты токсикологической экспертизы, возможно, дадут нам больше деталей, но на это понадобится не менее трех-четырех недель. Первичный отчет о вскрытии содержит много малоприятных подробностей, и я подозреваю, таковых будет еще больше. У типа, который изувечил эту девушку, имеется дом или квартира, где он проделал всю эту «операцию». Предположительно у него есть машина — как-то же он доставил жертву к месту преступления!
