Ознакомительная версия.
– Хорошенький, – Инна потрепала его по голове. Сашка доверчиво смотрел на нее снизу вверх и улыбался, не решаясь от смущения вымолвить ни слова. – Устала? Спать будешь или кофе пить?
– Сначала надо Сашку сводить в одно место.
Ванная у Инны была потрясающая. То есть в самом интерьере ванной не было ничего шикарного – обычный белый кафель, не очень чистый, отечественная сантехника, беленый потолок. Но какие пушистые полотенца разных цветов, какой набор кремов и шампуней, какая гора дорогой косметики на зеркальных полочках… Рядом с зеркалом на подставке красовался огромный фен последней модели. Лена подсчитала, что на сумму, в которую он обошелся Инне, она с Сашкой могла бы питаться полмесяца. Сашка тоже вертел головой, рассматривал эти чудеса и пытался все потрогать своими цепкими смуглыми пальчиками.
Они вышли из ванной, и Инна прокричала с кухни:
– Идите сюда! Я сварила кофе!
– Ты здорово устроилась, – пробормотала Лена, усаживая Сашку за стол и садясь рядом. – Снимаешь?
– Конечно, – фыркнула Инна. – Я бы устроилась еще лучше, если бы квартира была моя. Снимаю за бешеные бабки. Потому что вся мебель хозяйская и рядом с метро, и телефон есть…
– Сколько платишь?
– Триста пятьдесят долларов в месяц. Нравится цена?
– Нет… – Лена покачала головой. – Я таких денег давно в руках не держала.
– Н-да? – Инна пытливо осмотрела ее. – Ладно, поговорим. Сашка, кушай булочки!
Мальчик ел, запивал сдобу молоком и клевал носом. Он не смог выспаться в плацкартном вагоне – всю ночь в соседнем купе играли в карты и громко разговаривали, да еще где-то плакал грудной ребенок. Лена тоже была как выжатая, у нее болела голова, но после чашки крепкого кофе все как рукой сняло. Она вздохнула свободнее и потянулась за сигаретами. Девушки закурили. Сашка заморгал глазами и хитренько сказал матери:
– Куришь, да? А вот я бабушке скажу!
– Доносчик… – процедила Лена. – Бабушка далеко.
– Все равно скажу.
– Сейчас пойдешь спать! – властно ответила она. – Инна, где его можно положить?
– А пусть ложится рядом с невестой, – весело ответила Инна. – Пошли!
В комнате стоял оранжевый сумрак – занавески были задернуты. В углу, на широкой постели спала, раскинувшись, девочка – совсем крохотная, белокурая, кудрявая… На вид ей было около полутора лет.
– Какая лапушка… – тихо сказала Лена. – Как ее зовут?
– Оксана… – прошептала Инна. – Хорошенькая, верно? Блондинка, в меня… Нравится тебе невеста? – обратилась она к Сашке.
Тот завороженно кивнул, не сводя глаз с девочки.
– Смотри, влюбился! – прыснула Инна. – Горячая кровь, восточная… Лен, раздень его и положи рядом. Я тебя на кухне подожду.
Сашка заснул почти сразу – он слишком устал, чтобы, как всегда, покапризничать перед сном, попросить сказку, водички – словом, потянуть время. Через десять минут на постели рядом мирно лежали две детские головки – черная и белокурая. Лена укутала обоих и осторожно вышла из комнаты.
Они с Инной снова закурили и теперь уже могли неторопливо беседовать и рассматривать друг друга. Лена сразу обратила внимание на то, как прекрасно выглядит ее подруга. Инна и раньше казалась ей очень привлекательной – высокая, стройная блондинка с узкими зелеными глазами, пухлыми губами и своеобразным носом – мать ее была грузинка. С тех пор как они расстались, Инна еще похорошела – кожа светилась здоровьем и свежестью, на щеках играл нежный румянец, тело покрывал ровный красивый загар, словно девушка только что вернулась с моря.
– Здорово выглядишь… – признала Лена. – Где отдыхала?
– Нигде,– засмеялась та. – Это я хожу в солярий, на загар, два раза в неделю.
– Боже мой! Так ты стала богатая? Квартира, солярий, шикарная косметика…
– Совсем нет, – Инна пожала плечами. – Работа обязывает и только. Я тратила бы меньше на себя, но нельзя. А вот ты какая-то усталая… Несладко пришлось?
– Что и говорить, – вздохнула Лена. – Ты же помнишь Арифа…
– Да, – уклончиво ответила Инна, еще больше сузив блестящие яркие глаза. – Я помню, как вы мучились с ребенком, когда ты закончила институт.
– Да и ты в то время тоже родила, – откликнулась Лена. – Но тебе хоть родители помогали.
– Родители?! – Инна вдруг заволновалась и придвинулась к подруге. – Мать назвала меня проституткой, ты ведь знаешь, какая она правильная и строгая… Отец что-то бурчал, но я бы на него наплевала, если бы не мать… И вот мне пришлось от них уйти. Теперь ни копейки не беру! Все сама!
– Как я тебе завидую, – прошептала Лена. – Мне бы так. Эти вечные попреки… И меня ведь тоже не лучше называют, хотя у меня-то был какой-никакой муж.
– А мне никакого мужа не надо! – злобно ответила та.
– И правильно… Лучше никакого, чем такой, как у меня, – грустно согласилась Лена.
И почти поверила в свои слова. Она знала, что отец ребенка Инны неизвестен, никто его не видел, и трудно было даже предположить, кто это мог быть. Инна, казалось, совсем не переживала по этому поводу. Могло случиться и так, что она сама не знала отца. Девушка отличалась легким веселым нравом, охотно принимала участие в некоторых студенческих развлечениях в общаге или у кого-то на дому… Она родила девочку, когда была на третьем курсе. Лена к тому времени уже была матерью годовалого Сашки и заканчивала институт. До этого девушки довольно тесно дружили, хотя и учились не на одном курсе, и характерами были не слишком похожи – Лена обычно держалась в стороне от шумных компаний, хотя ханжой не была. Сближало их одно обстоятельство – они два года вместе вели группу аэробики в институте. У обеих в прошлом были занятия в хореографических кружках, у обеих спортивные точеные фигуры, легкие движения и изящные формы. Конечно, после рождения детей занятия пришлось забросить. Инна – та вообще бросила институт, не пожелала даже взять академический год. Сказала: «С меня довольно!» – и ушла. Лена тянула лямку – готовила диплом, иногда вырывалась на занятия, когда удавалось упросить кого-то посидеть с Сашкой в общаге… Они иногда перезванивались, а встречаться было трудно. Но в конце концов вышло так, что когда Лене пришлось ехать в Москву, у нее не оказалось подруги ближе, чем Инна… И та с радостью согласилась дать приют ей и ее ребенку на несколько дней.
– Ты ведь знаешь, как мы мучились в Москве в тот год… – продолжала Лена, тоскливо глядя в угол. – Ну, когда я уже закончила институт. Ариф не захотел ехать ни к своим родителям, ни к моим…
– Подлец он, – подхватила Инна. – Наверное, он тебя стыдился. Русская жена, как же! Все они относятся к нам как…
И она изобразила пухлыми губами плевок. Лена пожала плечами:
– Не знаю, в чем было дело… У него не было никаких документов, ты ведь знаешь… Куда он дел свой паспорт, почему не продлил? Ведь это было так просто! А он все говорил – успею, потом, ничего страшного… Ну, и бегал весь год по Москве, спасался от ментов… Его же с такой внешностью постоянно проверяли на улицах.
– Но деньги-то у него были? Ведь вы снимали квартиру.
– Даже две квартиры, – Лена махнула рукой. – В одной ты была, в первой… Из-за нее-то я и здесь.
Когда она закончила институт, Ариф настоял на том, чтобы они остались в Москве. У него была какая-то работа, в подробности которой он жену не посвящал. Работа была связана с торговлей, но чем он торговал – Лена до сих пор точно не знала. То ли мылом, то ли порошком для стирки и чистки посуды, то ли дешевыми арабскими шампунями, то ли жвачкой… Все время, пока Ариф был в Москве, он пытался чем-то торговать. Иногда получал прибыль и тогда делал жене дорогой подарок. Самым крупным его предприятием было открытие кондитерского отдела в булочной неподалеку от общаги. Это было, когда Лена еще училась на пятом курсе и возилась с новорожденным ребенком. Ариф договорился с заведующей, что снимет угол в булочной, построит там прилавки, поставит кассу и начнет торговать арабскими кондитерскими изделиями – печеньем, вафлями, леденцами, конфетами, жвачкой… Так он и сделал. Лена радовалась, когда видела красивые золотистые прилавки, Светку-татарку за кассой (Ариф дал ей эту работу), покупателей, рассматривающих товары… Две недели торговля шла полным ходом. Выручка была приличная, и она сразу ощутила это на себе – Ариф купил ей шикарную куртку на меху, золотое кольцо с двумя маленькими бриллиантами, дал денег на одежду для Сашки, на столе появились дорогие продукты… Кончилось все внезапно – оказалось, что Ариф договорился с заведующей авансом – обещал выплатить аренду после первой недели торговли. Так же авансом он построил прилавки, так же – в долг – набрал товару у знакомых арабов на складе… Пришел срок платить по счетам, и тогда-то оказалось, что деньги куда-то исчезли… Лена швырнула ему в лицо новую куртку, сорвала кольцо, скандалила со Светкой в коридоре – та, оказывается, поставила Арифу условие, что будет получать зарплату каждый день, по частям, и получала-таки ее… В кассе оказалась такая смехотворная сумма, что Ариф не смог даже умаслить заведующую, не говоря уже о других расходах. Кроме того, он совершенно упустил из виду тот факт, что надо было получить сертификаты на все товары. Заведующей он соврал, что бумаги есть, и как-то сумел уломать и очаровать ее. Да, обманывать Ариф умел великолепно! Отдел закрыли, прилавки заведующая оставила себе «в счет убытков» и самостоятельно открыла там новый отдел. Ариф прятался от кредиторов и успокаивал жену – все скоро уладится, он найдет деньги… Не лучше были и другие его предприятия. Во всех них он руководствовался одним принципом – брать товар в долг, избегать любых отношений с налоговой инспекцией и санэпидстанцией, и в результате оказывался ни с чем – разве что с кучей долгов и штрафов… Но к тому времени, когда Лена закончила институт, у Арифа откуда-то взялась небольшая сумма – долларов пятьсот, и он снял квартиру в Текстильщиках. Прекрасную двухкомнатную квартиру, очень дешево, правда, далеко от метро, но зато после ремонта, с необходимой мебелью и телефоном. Лена наконец могла спокойно стирать пеленки и купать ребенка, готовить еду на собственной кухне, принимать ванну и спать на чистых простынях. Она так устала от общежитского быта, что даже боялась спрашивать Арифа, как долго продлится это благополучие. С виду все было превосходно – он уговорил хозяйку квартиры, что платить будет в конце каждого третьего месяца – сразу по шестьсот долларов, дал аванс за месяц – двести… Хозяйка была довольна и даже поиграла с Сашкой, когда увидела ребенка… Лена блаженствовала. Ариф уходил куда-то утром и возвращался вечером. Усталый, голодный, мрачный… Но успокаивал жену – все идет хорошо, деньги будут. Через четыре месяца, когда пришла хозяйка, он сказал ей, что теперь они заплатят сразу за полгода. Хозяйке предъявили ребенка, и эта добрая женщина растрогалась, восхитилась младенцем и ушла. Лена уже была как на иголках – ей вовсе не нравилось такое положение, и было стыдно перед хозяйкой.
Ознакомительная версия.
