Постепенно Ольгуне полегчало. Нам тоже. Особенно когда она приползла назад. Наташка предложила помочь ей встать на ноги — беспокоилась, что способ передвижения на четвереньках войдет в привычку, но Ольга категорически отказалась: лучше ее не кантовать. Оставалось дождаться, когда у девушки пройдет слабость.
— Сумка с документами должна быть где-то в доме, — наконец заговорила страдалица, в виде заднего колеса найдя опору для спины. — Когда добралась до дачи, замка на входной двери не увидела. Помню, что не хотела входить и все же вошла. Ведь если обокрали, то воры сидеть на месте преступления не должны. Хотя какое это преступление? В доме одна рухлядь, если и вынесли что, надо только спасибо сказать. Зачем мне убитая обстановка, да еще напоминающая маму?
Ольгу затрясло с новой силой. Так, что застучали зубы.
— В доме пахло жилым духом? — волнуясь, спросила я.
— Кажется… да. Определенно да! Или нет? Определенно нет! Во всяком случае, мышами точно не пахло. Я сразу заметила на кухне открытый подпол и уставилась на него, соображая, с чего бы ему вдруг откинуться крышкой. Там еще хранились не вывезенные заготовки и банки с консервами. На себе ведь много не утащишь. Решила, что какие-нибудь бомжи поселились. И вдруг мне сзади кто-то по голове дал. Потом схватил, голову запрокинул и… Помню только, что один мужик шепотом уговаривал другого не расходовать «все». На всякий случай. Мне, мол, с моей комплекцией и половины хватит… Я пыталась отказаться в их пользу и от своей половины неизвестно чего, но меня обещали придушить. Очень болезненным был укол, через одежду. Может, потому, что не туда вкололи? Я все время дергалась.
— Садисты! Тебя изнасиловали? — сочувственно поинтересовалась Наташка.
— Не зна-аю… — растерянно проронила Ольга. — А если изнасиловали, это может считаться изменой Игорю?
— Не майтесь дурью! — поморщилась я. — Какие насильники будут утруждать себя лишними заботами, придавая жертве постфактум первоначальный вид? Была охота после всех издевательств одевать тебя по форме! Джинсы трудно застегивать. — Я невольно потрогала веревочный узел на своих джинсах. — Что было дальше, помнишь? Как ты очутилась в придорожной канаве?
— Наверное, как-то добежала… Голос мне был… откуда-то сверху. Участливый такой: «Лежи тут и пока не рыпайся. Очухаешься, выползешь на дорогу, тебя кто-нибудь подберет».
— Это, скорее всего, твой внутренний голос.
— Да, но он был мужским.
— Ну и что? Просто страх придал ему мужественности. Жаль, что тебе не удалось отомстить Игорю, — вздохнула Наташка. — Хотя без желания…
— У нее для этого еще есть время, — утешила я подругу. — Было бы это самое желание. Оля, ты что-то бормотала нам про смену пола…
— Бормотала? Возможно, таким образом выражала свое собственное мнение, только я не помню. Просто один из нападавших сказал, что если бы старые половицы не заскрипели, не пришлось бы пришить… Может, это он не меня имел в виду. Я слышала, что доски тоже «пришивают» — профессиональное выражение. Игорь его иногда употреблял.
— От сволочь, а?! — вскинулась Наташка, хлопнув себя ладонью по лбу. — Скорее всего, твой Игорь и в самом деле оправдал твои надежды — рванул за тобой вдогонку. Только опередил. Утром шоссе на выезд из Москвы еще свободное.
— Да не-ет, — расстроенно протянула Ольга. — Игорь бы не успел. Чтобы обо мне не беспокоился, я позвонила ему на мобильник, уже когда тащилась по лесной дороге к даче. Вдруг стало так страшно, захотелось услышать живой голос. Он спросил, где меня носит. Сказала правду. Думала поблагодарит за предоставленную возможность от меня отдохнуть, а он опять орать начал. Требовал, чтобы немедленно вернулась домой, у нас обеда нет. Знаете, я не выношу крика. Взяла и выключила мобильник.
— Ну и что будем делать? — мрачно поинтересовалась Наталья. — Сразу скажу, на твою, Ольга, дачу поеду только в сопровождении наряда милиции. Могу доставить тебя лишь к месту твоего недавнего залегания. Есть слабенькая надежда, что твой мужественный внутренний голос своевременно внушил твоей сумке обязанность составить тебе компанию в канаве. Блин, такой крюк давать! И дорога там убойная. Не иначе как сто лет не ремонтировали.
Ольга радостно тряхнула пододеяльником, а я — «стариной». Некстати припомнилась размолвка с мужем по поводу отъезда вместе с Натальей. И вот теперь никаких оправдывающих мою строптивость обстоятельств в виде саженцев низкорослых вишен! Прямо хоть выкапывай куст волчьих ягод. Может, не догадается? Подруга быстро развеяла мои опасения в плане продолжения семейной дискуссии на тему, кто мне дороже. То есть любящий меня муж или подруга Наталья, которая, по словам Димки, как раз нормальная (в отличие от меня) жена, любящая своего мужа. Зря я, конечно, сболтнула, что в Натальином случае действует общее правило: чем дальше, тем роднее. Борис Иванович без конца мотается по командировкам, Наташка успевает соскучиться и осудить себя даже за правильные действия, а Димка… Словом, Димка сделал неправильный вывод. У меня и в мыслях не было выживать его из дома.
— Ир, хватит ныть! Ясное дело, тайком отмыться уже не успеем. Ну и что?! Во всем виноваты дороги, которые мы даже не выбираем. А не из чего выбирать. Застряли, не доехав до питомника. Три часа сидели в грязи, и хоть бы кто остановился! Вылезали своими силами и средствами. Силами были вы с Ольгой, средствами — я и машина. Лучше скажи, что ты думаешь по поводу Ольгиного злоключения?
Честно говоря, конкретного объяснения я не находила. Плохо, когда голова забита несколькими серьезными проблемами сразу. Тем более что в первую очередь думала о своей. Посему с умным видом отболталась: пользуясь длительным отсутствием хозяев, в дачном домике организовался какой-нибудь наркопритон. Ну или иное незаконное предприятие. И довольно давно, если мышами и затхлостью в доме не пахло, то есть обычным запахом при очень длительном отсутствии жильцов. Не исключено, что объект «квартиранты» определили по наводке соседей. На простых бомжей, решивших поживиться съестными припасами, точно не похоже.
— Индпошив! — предложила свой вариант незаконного частного предпринимательства Наташка. — Сдирают семь шкур с того, у кого они есть, и по своим фирменным лекалам «шьют» себе личное благополучие. Летом у них отпускной период, а после осеннего дембеля садоводов «фабричка» активизируется. Явление Ольги, по идее, должно их спугнуть, а если учесть, что лето не за горами… Нет! На дачу мы все равно не поедем. Ольга! Сейчас-то ты чего испугалась? Ир, что это с ней? — Наташка испуганно огляделась, но ничего страшного не заметила. — Знаешь, прикрой-ка ее с головой пододеяльником, пусть потихоньку в себя приходит. Наедине с собой.
Ольга и в самом деле являла собой образец кикиморы болотной. Причем преобразилась в нее буквально за пару секунд. Сжавшись в комочек, судорожно постукивала кулачками. Безумный взгляд метался в доступном диапазоне видимости, а сухие губы шептали что-то зловещее. Зрелище не для слабонервных, я не решилась на маневр с пододеяльником. Мало того, отступила на пару шагов назад. Могла бы и дальше, но уперлась в кусты.
— Ма-амочка-а-а!
Этот писк Ольгиного жалостливого отчаяния заставил-таки меня в них вломиться. Судя по характерному треску, Наташка полезла еще более трудным путем, круша и ломая более крупные насаждения. Нам обеим пришло в голову одно и то же: Ольга «достукалась». К ней на подмогу заявилась покойная матушка. Наше присутствие в таком разе было излишним.
Свою ошибку поняли не сразу. Наташка опомнилась первая. В отличие от меня, ей было не совсем удобно лежать на молоденькой елочке, изо всех сил стремившейся вернуться в вертикальное положение. Я же неплохо устроилась на трухлявом пне. Занятая созерцанием муравьиной кучи, расположенной в паре метров от невольно облюбованного мною пня, пыталась рассчитать скорость и время, в течение которого муравьи с него меня выживут. Какой-никакой, а стимул к примирению с потусторонним явлением.
Все мои расчеты сбил Наташкин праведный гнев, который усиливался по мере ее выступления. Ругала она Ольгу, меня и немного себя. Маргариту Антоновну не поминала. Следовательно, ее в поле зрения не было. В гневе Наталья никого и ничего не боится. Наташкин ор полностью заглушал Ольгины оправдания, но кое-что я разобрала и сразу же сползла с пня, мстительно пожелав муравьям повеситься с тоски от упущенной выгоды.
Выяснилось, что Ольгуня даже в таком ненормальном состоянии считает несравненно лучше меня. Бухгалтер, он и есть бухгалтер.
Уяснив, что ее заброшенная волею обстоятельств дача долгое время была обитаема в осенне-зимний и ранне-весенний периоды, мигом подсчитала количество электроэнергии, потребляемой двумя нагревателями и электроплиткой. Умножив количество киловатт на их стоимость, наша девушка поняла, что рассчитаться с Энергосбытом не сможет… Скорее всего, никогда. Если не продаст дачу. А она ее точно не продаст, потому как никто ее не купит.
