Ознакомительная версия.
Ахмедбек нахмурился. Два отряда. Это не шутка. У них пулеметы, а чего доброго, и пушки. Да и бьются они, по совести говоря, лучше его джигитов. Если стреляют, так без промаха, если рубят, то наповал. Он при переправе потерял пятьдесят голов, а пограничники - самое большее полдюжины. Надо предупредить Ибрагимбека.
- Ступай, - сказал курбаши палачу.
Когда тот удалился, Ахмедбек вынул из-за пазухи новую, еще не утратившую запаха типографской краски карту и расстелил ее на земле между собой и сыном.
- Смотри сюда, - проговорил курбаши, тыча в какую-то точку черным пальцем. - Видишь этот мазар10? Сюда пригонишь своих лошадей. Там таятся два десятка джигитов. Их проворонили аскеры в зеленых фуражках, А вот у этого колодца ты можешь найти моих людей. Они укажут, где я. Это на всякий случай. А та партия, о которой идет речь в записке, направилась в пески. На днях я соединюсь с ней. Понял? - И свернув карту, он водворил ее на прежнее место.
Наруз Ахмед кивнул.
- Скоро придет сюда отряд курбаши Мавлана. Он побольше моего...
Наруз вторично кивнул.
- Теперь поезжай, сын мой, и ищи клинок. Бахрам поможет тебе. Он надежный человек. Прощай!
3
Наруз Ахмед постучал в калитку на окраине старой части Бухары. В ответ послышался сиплый сердитый лай. Через секунду собака, задыхаясь от ярости, уже царапалась в калитку и металась вдоль дувала. Наруз попытался заглянуть во двор, но дувал был намного выше его роста, а вырезанная в нем калитка не имела щелей.
Стучать вторично не пришлось.
- Хан! На место! - раздался звонкий женский голос, и собака умолкла.
"Хан... Надо же придумать, - возмутился Наруз Ахмед. - Издевка какая-то. Ну ничего, она дорого обойдется выдумщикам".
Щелкнула задвижка, и в проеме калитки показалась девушка. По груди и плечам ее вилось множество тоненьких косичек. Короткое светлое платье из легкой ткани, сшитое по-европейски, обрисовывало стройную фигуру девушки. Она была очень молода и на редкость хороша.
- Здесь живет Умар-ата? - спросил Наруз Ахмед.
- Да, это его дом, - последовал ответ.
- Я могу его видеть?
Девушка отрицательно покачала головой, внимательно всматриваясь в гостя: его лицо ей было незнакомо.
- Почему? - спросил с улыбкой гость.
- Отца нет, - ответила она.
- Жаль. А когда его можно застать?
- Не знаю. Он с добровольцами гоняется за басмачами. Вы знаете, что появились басмачи?
Наруз ответил, что слышал, но не придает значения этим обывательским слухам. Чего народ не болтает... Возможно, что это очередная базарная сплетня.
- Нет, это не сплетня, - возразила девушка. - Это правда. Три дня назад в нашей махалле11 было собрание, и там говорили: басмачи напали на колхоз, убили несколько колхозников, захватили лошадей, продукты.
- Печально, если так, - проговорил Наруз и подумал: "Значит, отец уже действует". Он ждал, что девушка пригласит его в дом, но этого не случилось. - Очень жаль, что не застал вашего отца. Придется зайти еще раз...
Девушка молчала.
- До свидания...
- До свидания... - бросила девушка, и калитка захлопнулась.
План сорвался, пока проникнуть в дом чеканщика не удалось. В раздумье Наруз шел по улице, не зная, что предпринять. Вполне возможно, что заветный клинок где-то рядом и ждет... Стоит только войти в дом и взять его. Что может быть проще! И в то же время как сложно. А она красива... Слов нет красива! А как стройна... И совсем юная. Ей самое большее - лет семнадцать. Она могла бы украсить ичкари12 самого разборчивого мужчины... Пожалуй, и покойный эмир не отказался бы от такой наложницы. Хороша! Чертовски хороша...
Занятый этими мыслями, Наруз Ахмед не заметил, как дошел до дома Союза кооперативов.
Он остановился, нерешительно взглянул на подъезд и потер лоб.
"Что ж, сегодня не удалось, но откладывать нельзя..." Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, он твердо решил сегодня же обдумать, как лучше раздобыть клинок и, кстати, поразмыслить о будущем этой юной красавицы.
В коридоре Наруза Ахмеда окликнул заведующий инспекторской группой Алиев.
- Наруз-ака!
Наруз Ахмед обернулся и подошел с широкой улыбкой на лице.
Заведующий беседовал с каким-то русским толстяком. Речь шла о басмачах. Вытирая потное багровое лицо, толстяк перемывал косточки басмачам, отпускал крепкие словечки и ручался, что самое большее через месяц от них останется пыль.
"Это еще посмотрим, - отметил про себя Наруз Ахмед, с улыбкой глядя на лицо толстяка с расплывшимися чертами и согласно покачивая головой. - Не ты ли уж думаешь превратить их в пыль?"
- И какие же идиоты их вожаки! - продолжал горячо возмущаться толстяк. - Знаете, что они обещают? Восстановление трона эмира бухарского! Это, так сказать, их политический лозунг. До этого же надо додуматься... Неужели эти болваны всерьез считают, что дехкане только и мечтают, что об эмире... Ждут его не дождутся... Да они пылают к нему такой же нежной любовью, какой русские к Гришке Распутину! Ну, не идиоты? - Он безнадежно махнул рукой. Ничему не научили их хозяева на той стороне. Какими были, такими и остались. Время не пошло им впрок. Ну, ладно... Будь здоров! Поплыву до председателя. Звони! - толстяк подал руку заведующему и вразвалку зашагал по коридору.
- Знаешь, кто это? - спросил заведующий.
- Нет.
- Бывший председатель кокандской чека. На его счету этих басмачей, пожалуй, не одна сотня наберется.
- А по виду... - начал было Наруз Ахмед.
- По виду не суди, - прервал его собеседник. - Я под его началом работал с двадцать второго по двадцать пятый. Многому у него научился. Хороший, народный человек, большой души. Умный и с хитринкой. Такого не проведешь! Ну, пойдем ко мне. Как съездилось, активист?
Они дошли до конца коридора и свернули в небольшую комнату с единственным окном, обращенным к югу. Сели. Заведующий за свой стол, а Наруз Ахмед по другую сторону, напротив.
Алиев стал перекладывать с места на место лежавшие на столе бумаги, переставил графин, выбросил из пепельницы в корзину для бумаг окурки, взял пиалу с недопитым остывшим чаем и отхлебнул глоток, потом достал из кармана пачку папирос "Пушки", и они закурили.
Поведение Алиева немного удивило Наруза Ахмеда. Он слыл деловым человеком и не любил разводить тары-бары. А сейчас... Сейчас он почему-то медлил, будто обдумывал, с чего начать разговор.
Удивленный Наруз счел нужным нарушить неприятное молчание.
- Товарищ Алиев, - начал он. - Вы помните акт, представленный мной на управляющего кашкадарьинской базой?
- Погоди! - прервал его вдруг Алиев и поднял указательный палец.
Наруз Ахмед, еще более удивленный, непонимающе смотрел на своего начальника.
Тот нахмурился, побарабанил пальцами по столу и спросил:
- Ты знаешь, кто привел басмаческую банду с той стороны?
У Наруза Ахмеда внутри все похолодело.
- Нет. Кто?
- Твой отец. Ахмедбек.
Наруз Ахмед почувствовал стеснение в горле. У него было такое ощущение, будто чья-то сильная рука душит его. Теперь конец. Конец... Все погибло. Этот человек, вероятно, уже знает о том, что Наруз Ахмед виделся с отцом. Сейчас свяжут руки и поведут...
Алиев не разгадал его мыслей. Он понял его состояние по-своему. Встав с места и обойдя вокруг стола, подошел к Нарузу Ахмеду, положил руку на плечо и проговорил:
- Знаю, что тебе тяжело. Да и любому на твоем месте было бы не легче. История, конечно, неприятная. Но ты не падай духом. Отец отцом, а сын сыном!
Алиев встал и прошелся по комнате. Наруз Ахмед облегченно вздохнул:
"Нет, еще не конец. Значит, о свидании с отцом никому не известно..."
- Мы знаем тебя, - заговорил вновь Алиев. - И верим. И потому что знаем, решили сказать тебе об этом. Не исключено, что отец попытается какими-нибудь путями войти с тобой в контакт. Жизнь есть жизнь. Ты его единственный сын... Поэтому смотри в оба и, будь начеку! Я всегда к твоим услугам. - Он вновь умолк на минуту и, вздохнув, продолжал. - А сын мой еще три дня назад отправился на поиски басмачей с отрядом ОГПУ. Горячая голова... Отчаянный парень! "
- А вы твердо уверены, что банду привел именно отец? - попытался уточнить Наруз Ахмед.
Алиев ответил:
- Я знаю, что говорю. Такими вещами не шутят.
4
Три всадника скакали по степи. Кое-где мелькали кусты цветущего саксаула, островками красовались распустившиеся тюльпаны. Под крепкими копытами коней шуршал песок.
На голове одного из всадников была выцветшая буденовка, на втором тюбетейка, а у третьего - новенькая, ухарски заломленная фуражка защитного цвета.
Кони легко перемахнули через широкий безводный арык и на крупной рыси направились к кишлаку, спрятавшемуся между высокими песчаными барханами. Полузанесенный песком, полуразвалившийся, кишлак насчитывал не более трех десятков глиняных мазанок и выглядел вымершим. Но так лишь казалось. В мазанках, которые давно покинули жители, сейчас таился в засаде отряд особого назначения войск ОГПУ.
Ознакомительная версия.
