- Руки за спину! - скомандовал тотчас же один из них Капранову.
Подполковник завёл руки за спину, на них тут же защёлкнули наручники.
- Подержите его, - скомандовал старший. - Где водка, которую он пил?
Директор достал из шкафчика за спиной бутылку водки и стакан, протянув всё старшему. Капранов рванулся, но его сзади крепко схватили за плечи. Старший отодвинул стакан в сторону, взяв в руки бутылку.
- Стакан нам ни к чему, мелковат, да из стакана и поить неудобно. Он у нас из горла попьёт. А ну-ка, помогите! - скомандовал он парням.
Те охотно бросились к подполковнику, насильно открыли ему рот, и влили изрядную дозу из бутылки.
- Хватит, - скомандовал директор. - для экспертизы достаточно, а с ним наверняка ещё Павлов, начальник отделения, поговорить захочет лично.
- Это точно, он любит с новенькими сам знакомиться, лично, согласился старший милиционер. - Отпустите его.
- Я таких продажных тварей ещё не видел, - сплюнул подполков ник, - но вы за это ответите...
- Слыхал, грозит ещё, - укоризненно покачал головой старший. Напился, надебоширил, оружием угрожал, да ещё, наверное, незарегистрированным.
Он подошёл к Капранову и ударил его по печени, а когда тот согнулся от боли, сцепленными кулаками по основанию шеи. Подполковник не устоял и рухнул под ноги милиционерам.
- Вытаскивайте отсюда эту падаль, - скомандовал старший. - Вот такие позорят наши ряды.
Капранова вытащили из кабинета, проволокли по коридору, и выведя на крыльцо, затолкали в стоящий у дверей УАЗик. По дороге менты попинали подполковника, но не очень сильно, видно не было таких инструкций. В отделении его сразу же провели в кабинет к начальнику. Им оказался здоровенный мужик, чуть даже повыше Капранова, с перебитым носом боксёра. Он знаком приказал снять с подполковника наручники и тут же заявил:
- Ты, подполковник, сам мент, так что я вокруг да около ходить не буду, говорю сразу открытым текстом: на автобазу дорогу забудь. Понял? Лично против тебя мы ничего не имеем, ты свой хлеб с маслом зарабатываешь, мы свой. Шпану какую - гоняй. Но ты влез на нашу территорию, а на моей территории правила игры диктую я. На первый раз мы составили протоколы о хулиганстве, угрозах оружием, пьяном дебоше, свидетелей - выше крыши, рапорты мои подчинённые написали, анализы сейчас у тебя возьмут. Я лично сделаю всё, чтобы лицензии тебя лишили. И если ещё раз окажешься поблизости - пеняй на себя. Уроем, понял? Отведите его на анализы, а потом выбросите вон, только вывезите из моего района.
Капранова подхватили шустро под руки и хотели уже вывести из кабинета.
- Погодите, - остановил начальник. - Резник сказал, что тебя Горелый нанял, так вот, передай ему, что он - покойник. Если жить хочет, пускай мотает из города. И быстро. Скажи ему, что так Павлов сказал. Он догадливый, поймёт. А записки эти дурацкие - это твоя работа, или Горелый дуру гонит?
- Это какие записки? От Санитара?
- Твои, значит, - удовлетворённо кивнул начальник. Так я и подумал, как тебя увидел. Ну, смотри, получу ещё одну - пиши завещание. Убирайте его отсюда, а за записочку поддайте от меня, только чтоб без переломов и синяков. А то я вас, костоломов, знаю. Ты понял, Ковригин?
- Так точно! - оскалился старший, обнимая подполковника за талию. Всё будет тип-топ!
- Смотри мне! - погрозил пальцем начальник.
Его подручные сделали всё, как он им приказал, даже, как показалось лично подполковнику, слегка перестарались в части физического воздействия. Отвезли его и высадили в районе парка Сокольники, подальше, в лесной его части, откуда он потом долго добирался пешком до метро.
Я, естественно, был поражён его рассказом, но он остановил мои бурные и возмущённые излияния и сказал о том, что узнал по телефону уже из дома.
Как оказалось, Геннадий Пушков в своё время уволился из милиции по собственному желанию, как он написал в заявлении, по состоянию здоровья. На самом же деле он едва не был привлечён к уголовной ответственности за превышение служебных полномочий. Он и его напарник, во время патрулирования, вызвали из дома некоего гражданина Фоменко, и посадив его в машину отвезли на кладбище, где жестоко избили, грозили убить и зарыть в вырытую пустую могилу. Потом стали опять бить. Вошли в раж, сломали ему несколько рёбер, руку и пробили голову, бросили в тяжёлом состоянии одного на кладбище и уехали.
Спасло и того и другого только то, что гражданин, уже на суде, неожиданно отказался от всех своих показаний, не объяснив толком причин. Срок горе-милиционерам не дали, уголовной ответственности они избежали, но из милиции пришлось им уйти. По тем временам сор из избы выносить не любили, да и статистика многое значила, потому разрешили им уйти самим.
Но вот что интересно: Пушков был, действительно, лимитчиком, но когда он освобождал место в общежитии, он заявил своим соседям по комнате, что они, дурни, могут ещё ломаться на этой чёртовой службе, а лично он уже имеет и прописку и квартиру в Москве. Дружки его посмеялись, посчитав, что он заявил это от обиды, но вскоре это подтвердилось.
Как удалось получить в те времена прописку и квартиру, совершенно непонятно и невероятно, но всё это поводы для размышлений. Слишком многое оказалось связано в один узел. И кто-то или что-то за всем этим стояло, иначе как объяснить внезапный отказ пострадавшего от своих прежних заявлений, да тем более уже в суде.
И эта прописка и квартира в Москве. Было о чём задуматься.
Я выслушал всё и спросил подполковника:
- А какое это имеет отношение к пропаже Пушкова?
- А такое, друг мой любезный, - ответил, потягиваясь, Капранов, - что записки, аналогичные той, что показала нам Пушкова, подписанные Санитаром получали и директор этой странной автобазы, где царят нравы не то казармы, не то концлагеря, и начальник районного отдела милиции, на территории которого и находится эта самая автобаза. И в любом случае мы попали на глубоко коррумпированную и с хорошо отлаженными взаимосвязями организацию. Такая организация пренепременно имеет врагов, так что записки приобретают возможность серьёзной угрозы.
- Но если мы начнём расследование, а потом появится наш "пропавший", что тогда?
- Тогда не знаю, но меня этот гадючник весьма заинтересовал. Особенно в той части, где он соприкасается с милицией.
- Не хочу вас обидеть, Михаил Андреевич, но мне кажется, что сегодня это факт довольно распространённый. - Не буду спорить, хотя у меня и своё мнение. Так что думай как знаешь, а я всё же займусь этим делом.
- Честь мундира?
- И честь мундира тоже не последнее.
- Не слишком ли крутое дело для частного детектива?
- Возможно, но отмахнуться я не имею права.
- Неужели вы всерьёз надеетесь в одиночку вступить в эту смертельную игру? Это же, как вы сами говорили только что, отлаженная, глубоко коррумпированная организация. Время одиночек прошло, вы же сами говорили.
- А я, между прочим, не Рембо, и не одинокий рейнджер, вокруг меня люди живут. И я привык в своей работе на них рассчитывать, хотя и сам приучен не плошать.
- И что вы хотите делать? Написать письмо министру внутренних дел?
- Зачем сразу министру? - совершенно спокойно возразил он. - И писать в нашей ситуации слишком долго, есть средства связи более быстрые, и люди более доступные.
- Например?
- Например, телефон и полковник Михайлов.
- Но ведь в отделении милиции работают ваши коллеги...
- Мои коллеги никогда не были пособниками бандитов и сомнительных бизнесменов. Форма, увы, не всегда соответствует содержанию.
Капранов позвонил полковнику Михайлову, с которым у него сложились хорошие, почти дружеские отношения с тех самых пор, как, собственно, началась его практика частного детектива.
Подполковник изложил всё, что произошло сегодня, особенно подробно об отделении милиции. Потом выслушал Михайлова.
- Я понял, Константин Валентинович, это хорошо, что отделением уже занимаются, это радует. Меня, честно говоря, беспокоит Санитар. Почему? Да очень просто, как я убедился - и директор автобазы Резник, и начальник отделения милиции Павлов, да и пропавший Пушков - люди вполне серьёзные, судя по всему делами вертят тоже крутыми, значит с крышей всё в порядке. Так что для милой шутки эти записки довольно рискованное дело.
Они распрощались, договорившись завтра созвониться, и подполковник повесил трубку.
- Значит, вас беспокоит Санитар? - спросил я. - А не думаете вы, что это вполне может быть фигура мифическая? Возможно, кто-то пугает этих людей. Вы же сами говорили, что они упоминали какого-то Горелого.
- Это скорее всего бандит, а бандиты так не пугают.
- Тогда кто же такой этот Санитар? И насколько это серьёзно?
- Если бы я знал, кто он такой. У таких людей, как эти резники и павловы - врагов много. А насколько это серьёзно - кто знает... Хотелось бы, чтобы было не так.
Глава третья
