— Нет, я не уйду, — тихо, в голос ответил я. «Пластинка» закрутилась в голове вновь.
Даша выпорхнула из ванной в шикарном шелковом гарнитуре, ничего не скрывавшем, откровенном и зовущем. Она присела ко мне на колени, обняла за шею и поцеловала. Страсть накрыла меня с головой, и мы упали на огромный мохнатый белый ковер, покрывавший большую часть гостиной.
— Даша, моя Даша, как мне хорошо с тобой, — шептал я любимой на ухо, когда все закончилось. Я нежно прижимал ее обнаженное тело к себе. — Я давно уже не испытывал ничего подобного, поверь!
— Да, Дэнис, верю. Мы с тобой, поди, всех соседей разбудили, еще кто-нибудь милицию вызовет, — усмехнулась Даша. — Ты знаешь, на полу лежать все же немного неудобно. Я бы все-таки выпила кофе, а ты, если хочешь, можешь сходить в душ. Там на вешалке найдешь мужской халат, бери смело.
Я поднялся и стал собирать свою раскиданную одежду.
— Да оставь ты это, я приберу.
— Хорошо, — я оставил в руках только белье.
— А трусы-то тебе зачем в душе, чудо?! — Даша расхохоталась. — Оставляй все и иди!
Я рассмеялся в ответ, но на душе весело не было. Что же за гадкая вещь жизнь?! Ну почему, когда, кажется, что вот это и есть самый счастливый момент жизни, обязательно присутствует какая-то непонятная грусть-тоска? Отчего-то вспомнилась жена. Зачем?! «Да оставь ты меня!» — Мысленно умолял я, забираясь под упругие струи душа. Из ванной я вышел облаченный в легкий мужской халат. Прохладный полупрозрачный шелк приятно холодил обнаженное тело. Даша, устроившись на диване, раскладывала на журнальном столике какие-то предметы.
— Чего готовим? — Присел я радом, поцеловав Дашу в щеку.
— Готовлю дорогу в сказку. — На столике расположилось овальное зеркало в серебряной оправе, рядом лежали две серебряные трубочки, кредитная карта и вычурная табакерка. — Ну что, приступим? — Загадочно улыбнулась Даша.
Она открыла табакерку и высыпала горстку белого порошка на зеркальную поверхность. Затем золотой «Визой» ловко сформировала четыре «дорожки» и сунула мне в руку одну из трубок.
— Первым будешь?
— А что это? — вопрос был риторическим, я все прекрасно понял. Ни разу в жизни я не употреблял наркотиков и искренне считал, что сия проблема людей моего возраста уже не беспокоит. Однако же… Вот оно. Мне реально предлагают «нюхнуть» кокаин, а я не вижу резонов отказываться.
— Ты, что, ни разу не нюхал кокс? — Даша была похожа на ребенка, которого взрослый попытался нагло обмануть.
— Откровенно говоря, нет, — я слегка покраснел.
— Ну и отлично! Делай как я! — Даша вставила узкий конец серебряной трубки в правую ноздрю, зажав при этом левую, и лихо вдохнула первую дорожку. Другой ноздрей она вдохнула вторую. — Ну, давайте джентльмен, не отставайте от дамы, — продолжила она с блаженной улыбкой на лице.
Я вдохнул две оставшиеся дорожки. Нос начало щипать, а вслед за этим мощный скрытый заряд счастья разорвался внутри. В сто раз прекрасней стало все — и эта изумительная квартира, а главное улыбающаяся Дашутка, сидящая напротив! Мысли опережали возможность говорить, сдержать этот поток радости, рвавшийся изнутри, было невозможно:
— Пускай ты выпита другим, но мне осталось, мне осталось твоих волос стеклянный дым и глаз осенняя усталость, — самозабвенно декламировал я, — Как же там, как же дальше, а да, это, это, вот! — Иною кажется мне Русь, иными — кладбища и хаты. Прозрачно я смотрю вокруг и вижу, там ли, здесь ли, где-то ль, что ты одна, сестра и друг, могла быть спутницей поэта. Что я одной тебе бы мог, воспитываясь в постоянстве, пропеть о сумерках дорог и уходящем… — в эту длинную паузу я постарался сделать загадочное лицо, — христианстве[4]! — комнату наполнило наше дружное громкое ржание.
— Ну иди же ко мне, милый, иди ко мне!
Все опять случилось на мохнатом ковре гостиной, потом мы перебрались в спальню. Черное постельное белье, хитрая подсветка помещения и зеркальный потолок создавали ощущение нереальности и сказочности происходящего. Мы периодически добавляли «волшебного» порошка сначала, вдыхая его через серебряные трубочки, а потом просто — втирая мизинцем в десны. Сколько продолжалось это безумие, я не знаю, но в какой-то момент, при наплыве очередной волны наслаждения, сконцентрированной внизу живота и готовящейся вырваться ошеломляющим вихрем наружу, я закричал:
— Да, Аленка! Да! Да! Да!
Даша отдышалась и легла рядом.
— Денис, твою жену зовут Лена?
— Нет, ее зовут Катя, а почему ты спрашиваешь?
— Ты только что назвал меня Аленкой.
— Да? — смутился я. — Прости, наверное случайно вырвалось.
— Нет проблем. А кто она?
— Первая любовь.
— Расскажешь?
— А тебе интересно?
— Ну так… В общем да, — улыбнулась Даша.
— Ну… Познакомились мы в поезде, когда я ехал из Питера в Москву поступать в Университет. Потом долго не виделись. Встретились снова через несколько лет, был бурный роман, а потом она от меня ушла к моему приятелю. — Даша усмехнулась.
— Как всегда. А что потом?
— Потом она решила убить своего мужа, а свалить все на меня, но я чудом выкрутился. Чудом… — что-то больно кольнуло в груди. Даша неожиданно вскочила с кровати.
— Погоди, а муж этой Лены не банкир, случайно?
— Ага, мой одногруппник, а что?
— Ё моё! Так ты, случаем, не мой папашка?! Фамилия твоей Лены — Зарубина? — Даша резко побледнела.
— К-к-как? — только и смог вымолвить я. — Так ты Дарья Зарубина? Блин… Погоди, ты когда родилась-то?
— В 89-м, зимой.
— Ну слава Богу! — у меня отлегло от сердца. — Мы с твоей мамой познакомились в 87-м летом, но тогда между нами ничего не случилось, а потом встретились снова уже в 91-м.
— Ух… Ну спасибо, успокоил. А вообще классно! Вот маман ошарашу, рассказав про тебя!
— Даш, не надо, а? — меня бросило в пот. — Это будет слишком.
— Что, боишься? — Даша откровенно веселилась. — Не переживай, маман до меня дела нет, хорошо хоть денег дает, квартиру вот эту подарила, да мне больше и не надо. Главное, что в мою жизнь не лезет.
— А как у нее сейчас дела?
— Погоди-ка, дядя, да ты еще не забыл мою мамочку что ли?
— Нет, Даша, мне просто любопытно.
— Ладно, ладно. Тогда ей удалось выпутаться. Кто-то неожиданно умер, кто-то замолчал по собственной инициативе. Дело в отношении нее прекратили, и она вступила в законное владение банком. Продолжила заниматься и наркотиками.
— Ты и об этом в курсе? — удивился я.
— В курсе! А откуда, ты думаешь, я беру такой классный кокс? — потрясла она в воздухе серебряной коробочкой. — Кстати, у нас еще много билетов в сказку. Может продолжим? — Прохладная ладошка легла мне на грудь.
— Даша, погоди, так ты покупаешь наркотики у матери?!
— Ну не у нее, конечно, у ее компаньонов в этом бизнесе. Мама и сама не прочь немного поторчать, а я что — лысая? Для меня главное, что качество гарантировано, и все совершенно безопасно. Так что не боись! После кризиса 98-го года банк, конечно, сильно сдал позиции, которые так и не вернул, но маман хватает. Слушай, я сейчас обижусь, ты про меня совсем забыл! Хочешь, покажу, откуда еще можно начать «волшебную дорогу», — откровенная улыбка не портила лица девушки.
— Ой, ты хочешь совсем уморить старого мужчину! — усмехнулся я в ответ.
— О! Ты не стар, ты супер стар! — мы оба рассмеялись.
Я проснулся, когда солнце было почти в зените. Часы на мобильном показывали половину двенадцатого дня. В голове было слегка туманно, но все же не настолько тяжело, как это часто бывало после бессонной ночи. Гораздо хуже было на душе. Я в полной мере ощутил всю истину поговорки о скребущихся кошках. Идеи о том, что сейчас делать, в голове отсутствовали. Даши рядом не было, из-за двери раздавалось позвякивание посуды и шум льющейся воды. Первым делом я позвонил в агентство и, узнав, что верный зам Саша на рабочем месте и со всем справляется, предупредил, что сегодня на работу не приду.
Накинув халат, я вышел в гостиную. Даша готовила завтрак. Я подошел и, нежно обняв ее за талию, поцеловал в щеку.
— Неужели это для меня?
— Для нас. А что тебя так удивило?
— Я уж и не помню, когда в последний раз кто-то готовил мне завтрак.
— Правда что ли? — Даша опешила. — А что жена?
— Ну у нас вроде как было принято, что завтрак готовлю я. Так что…
— Ну ни фига себе! Не накормить утром мужика, который так самоотверженно трудился в постели! Это же какой стервой надо быть! Слушай, а может, она у тебя фригидная или вообще лесбиянка?
— Даш, не порти настроение, давай лучше о чем-нибудь веселом поговорим, а?
— Ну, как хочешь. Наливай себе сок — апельсиновый, я только что выжала, — показала она на запотевший графин, наполовину заполненный соком, на поверхности плавали кубики льда.