сын, а Эльвира Марковна – их дочь.
– Всё так и есть! – рявкнул Артамонов.
– Гаврила Яковлевич, какую часть наследства в прежнем завещании вы отписывали своей сестре и племянникам?
– Я вам уже говорил, что в мои планы не входило и не входит скорейшее умирание!
– Это не входит ни в чьи планы, – спокойно ответила Андриана, – но жизнь есть жизнь. Поэтому, будьте добры, отвечайте на мои вопросы.
– На ваши глупые вопросы!
– Глупые они с вашей точки зрения, Гаврила Яковлевич, – парировала сыщица. – Так сколько должны были получить ваши родственники по вашему завещанию?
– Не было никакого завещания.
– Тогда ещё лучше.
– В смысле? – вытаращил на неё глаза Артамонов.
– Лучше было бы для ваших родственников, – не моргнув глазом пояснила Андриана Карлсоновна, – если бы вам не приспичило жениться на молоденькой мисс, и вы вместо этого спокойно скончались бы бездетным.
– Что за бред вы несёте?! – искренне возмутился Артамонов.
– Никакой не бред, – попыталась разубедить его Андриана. – Просто если нет завещания, то всё движимое и недвижимое переходит к ближайшим родственникам.
– К вашему сведению, – проговорил Артамонов ядовито, – моя сестра и её муж не нуждаются ни в каком наследстве. У Марка в собственности завод по производству керамики. И прочее… прочее. Моя двоюродная сестра ни в чём не нуждается. И мается от безделья.
– То есть скучает? – решила уточнить Андриана Карлсоновна.
– Можно сказать и так. И поэтому она занимается благотворительностью. Участвует в работе фондов, помогающих всем и вся.
– И вы её за это осуждаете? – удивилась Андриана, тотчас почувствовав прилив уважения к неизвестной ей Марии Владиславовне Лопыниной.
– Кто я такой, чтобы осуждать её? – скривился Артамонов. – Просто я на её месте никогда не стал бы заниматься подобными глупостями. А будь я на месте её мужа, то запретил бы Марии отдавать в чужие руки даже полкопейки. Но Марк смотрит на Машины проделки сквозь пальцы! И даже поощряет её.
Андриана Карлсоновна уставилась на Артамонова во все глаза. Она впервые видела перед собой человека, который называл благотворительность «проделками». Ей так сильно захотелось взять этого Гаврилу за ворот, дотащить до порога, вытолкнуть за дверь и, для придания скорости, дать ему хорошего пинка под его упитанный зад! Но тут она вспомнила о своём небольшом росте.
«К тому же, – подумала она, – это непедагогично».
И, чего скрывать, ей было безумно жаль загубленного младенца, эту невинную душу. Да и молоденькую глупенькую жену Артамонова ей тоже было жалко.
– Гаврила Яковлевич, – спросила она, – а ваши племянники такие же хорошие люди, как ваша сестра с зятем?
Артамонов фыркнул.
– Племянников я давно не видел.
– Они что же, не навещают вас?
– Нет. А зачем? Впрочем, если бы они даже и хотели, навещать им меня не с руки.
– Я вас не понимаю. – От досады Андриана даже притопнула ногой.
– Тут и понимать нечего, – остудил её пыл Артамонов. – Они оба живут за границей.
– На Запад, значит, смылись? – спросила Андриана, не скрывая сарказма.
– Скорее на Восток, – в тон ей ответил Артамонов.
– В Иран, что ли?
– Почему сразу в Иран? – повёл он плечами. – Владимиру предложили хорошую должность в Ташкенте, и он уехал туда с семьёй. Эльвира вышла замуж за белоруса и живёт теперь в Минске.
– И надо понимать, что в вашем наследстве они оба не нуждаются.
– Да, именно так и надо понимать, – кивнул Артамонов.
– А как звали вашу последнюю любовницу? – неожиданно для мужчины перепрыгнула Андриана с одной темы на другую.
– У меня не было постоянной любовницы, – раздражённо ответил Гаврила Яковлевич, – я просто снимал девиц то там, то здесь! Никаких продолжительных отношений. Я вам уже говорил.
– Может быть, кого-то из этих девушек вы возили с собой на курорт?
– Никого я никуда не возил! – чуть ли не по слогам прорычал Артамонов. – Вы не в том направлении копаете!
– Может быть, вы, Гаврила Яковлевич, подскажете, в каком мне направлении копать?
– Вы детектив, вам и искать самой направление без подсказок. Вам за это деньги платят.
– Вы мне пока не заплатили ни копейки, – отрезала Андриана.
– За этим дело не станет, – заверил её Артамонов.
– Чем платить-то будете? – сморщила она презрительно свой маленький носик. – У вас кроме этого зелёного мусора, – она кивнула на баул у ног Артамонова, – и денег-то нормальных нет.
– Всё у меня есть! – всерьёз обиделся клиент.
– Ладно, – тяжело вздохнула Андриана Карлсоновна, – если вы платёжеспособны, то давайте заключать договор. – Она прекрасно понимала, что от Артамонова ей всё равно не отвязаться и придётся волей-неволей заниматься делом, которое и ужасало её, и притягивало одновременно.
Вздох облегчения вырвался и у Артамонова. Гаврила Яковлевич, несмотря на весь свой гонор и самомнение, опасался того, что сыщица может вильнуть хвостом и отказать ему в своих услугах. А сейчас не девяностые годы прошлого века, и он не может ни поджечь её квартиру, ни даже похитить её, засунув в багажник своего автомобиля. Полиция и та давно перестала быть ручной.
«Как жить? – подумал он. – Никакого уважения к бывалому человеку».
Выпроводив Артамонова за порог, сыщица испытала огромное облегчение. У неё словно камень с души свалился.
«Хотя с чего бы камню с души сваливаться, – подумала она, – расследование только предстоит ещё начать».
А с какого края к нему подступиться, за какую ниточку потянуть, неизвестно.
Но сначала Андриана, несмотря на мороз, настежь распахнула окно. Кухню после ухода Артамонова просто необходимо было проветрить. Очень уж тяжёлый дух у Гаврилы Яковлевича.
И как только его терпят все те, кто с ним общается?!
Сыщица была уверена, что недоброжелателей у Артамонова пруд пруди. И всё-таки у неё было такое ощущение, что Артамонов прав и убийцы младенца в его ближнем круге нет.
Андриана Карлсоновна вздохнула и решила на время отложить в сторону все мысли и догадки о расследовании.
Сегодня, ближе к вечеру, за ней заедет Артур и увезёт её на край света! Конечно, край света – это громко сказано. Но всё-таки несколько дней они побудут вдвоём вдали или, правильнее сказать, на некотором удалении от цивилизации.
Артур! Это имя звучало для неё, как самая гениальная симфония не только на земле, но и во всей вселенной! Ведь она всё-таки преподавала не только физику, но и астрономию. А портрет Николая Коперника с ранней юности и до сих пор стоит на её столе в спальне. И ландыш не вянет в его руках, несмотря на прошедшие века.
Артур! Это имя светило ей, как солнце! И притом всеми цветами радуги и всеми их оттенками!
Когда-то, как это ни странно,
