даже печеньем, а иногда можно порадовать и готовой едой из фастфуда, когда уж совсем не было сил готовить. Бабушек-дедушек и тетушек, кто бы помог, не наблюдалось, потому Дарья безропотно сама тащила мальчишек. Олег появлялся, в лучшем случае, раз в месяц, иногда присылал деньги, но, по-хорошему, ни она, ни дети ему давно были не нужны, не интересны, в его жизни им не было никакого места.
Да и сами Сема и Тема про папу не спрашивали, не скучали, потому что его совсем не знали, ведь он сам не хотел их знать, так что противиться поздним визитам точно никто не собирался.
Конечно, все это рассказывать постороннему мужчине Дарья не собиралась, ограничившись банальным «объелся груш», заверив собеседника, что тот может приехать и все рассказать следователю.
Через полчаса раздался бодрый звонок в домофон.
Отправив мальчишек досматривать мультики, Дарья пригласила смущенного Сергея на кухню, налила ему крепкого чая, придвинула вазочку с печеньем и пытливо уставилась на него.
Тот нервно заерзал на стуле, косясь на огромного кота мейкуна Федю, который очень трепетно относился к своей хозяйке и ревновал ее ко всем существам мужского пола, потому сейчас буквально пожирал глазами нового знакомца, с ненавистью разглядывая Михайлова.
— Итак, я вас слушаю. — Дарья прогнала обиженного кота с кухни и даже прикрыла дверь в комнату.
— Извините еще раз, Дарья Николаевна. Наверное, мне не стоило приходить, — снова замялся Сергей.
Дарья вздохнула. Она устала, она безумно устала, а тут еще на ночь глядя огромный двухметровый мужик ведет себя как девочка-пятиклассница.
— Сергей, раз уж пришли, выкладывайте все, как есть. Это касается Потапова? Вы знаете, где он? — задала она наводящие вопросы.
— Да, то есть нет, — замотал головой Михайлов. — Это касается Потапова, но я не знаю, где он.
Он тяжело вздохнул, а потом как будто решился прыгнуть в ледяную воду и начал наконец рассказывать:
— Мы с Лехой давно знакомы, это он меня сюда на работу пригласил, — шумно повел носом Сергей. — Я его хорошо знаю, как я думал. Он был простой нормальный мужик, ну, футбол там, пиво на выходных выпить. Все как все. Ответственный, спокойный очень. А тут… — Сергей облизал сухие губы и сделал глоток чая.
Дарья его не перебивала, внимательно слушала.
— Все началось с того, как нас поставили на дежурство в этом Инженерном замке. Когда мы в Главном корпусе музея работали, все нормально было. А как этот проклятый замок появился, так все…
Михайлов замолчал, его ноздри раздувались.
— Мы три недели там сидим, пока выставка идет, и я каждый день считаю оставшиеся дни до закрытия. Если бы не такая хорошая зарплата, то давно бы ушел, даже убежал, но у меня ипотека и двое детей, где я такую работу еще найду, — он снова вздохнул. — Сначала первые дни все спокойно было, а день где-то на третий после ночного обхода подходит ко мне Алексей, такой злой и сердитый, и кричит, зачем я его пугаю и что за шутки такие дурацкие? Я абсолютно не понял, что с ним случилось. Говорю, что я на месте был, и ничего не знаю. Он мне не поверил, и всю оставшуюся смену на меня недовольно смотрел. Я пытался узнать, о чем он говорит, но тот молчал, а потом сказал, что ничего, ему померещилось. Однако на следующую ночь я, как обычно, проходил залы дворца, а тут… — Сергей снова нервно сглотнул, — а тут явно слышу мужские шаги, причем за мной. Тяжелые такие шаги, как будто в сапогах кто-то грохочет. Я остановился, принялся фонариком светить по сторонам, но никого не увидел. Я снова пошел, снова шаги за мной, причем в паре метров. Я включил свет в зале, но кроме картин никого там не было.
— А вам не могло показаться? — серьезно спросила Дарья.
Сергей отрицательно замотал головой.
— В том-то и дело, что нет. Я потом прибежал на пульт, принялся просматривать видео того зала, где я был. Но на видео был только я, больше никого не было, — Сергей снова заерзал. — Алексей тогда внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я тоже не стал распространяться, Сидорчук засмеял бы нас. Пару дней было все тихо, а потом я проходил по внутреннему дворику, была ночь, но луна была яркая, и у нас еще фонарь у входа, потому было довольно светло. Я проходил по двору, смотрел на темные окна дворца, как вдруг в одном из окон второго этажа сначала появилась искра, небольшая такая, а потом зажегся огонек, как будто свечи. И вдруг окно стало освещено, и я ясно увидел темный силуэт мужчины со свечой в руке. Он стоял у окна второго этажа и как будто смотрел на меня в упор. — Сергей снова заерзал, комкая в руках салфетку. — Мне стало очень страшно, просто волосы у меня на голове зашевелились. Ведь замок закрыт ночью для посетителей, здесь никого быть не могло. Причем второй этаж всегда закрыт, то крыло, где царские покои, сейчас закрыт для посетителей, туда нет входа. Около пару секунд был силуэт в окне. Я могу поклясться, что я его прекрасно видел, а потом он исчез как не бывало, в долю секунды — был и нету! Я кинулся внутрь во дворец, побежал по лестнице на второй этаж, прикидывая, какая комната это могла быть. Я обежал все комнаты левого крыла. Все были закрыты на замок, везде было пусто, везде слой пыли — туда никто не заходил очень давно. Когда я, испуганный и перекошенный, явился перед Потаповым, тот так серьезно на меня посмотрел и сказал, что я его не поймаю никогда!
— Кого его? Он знал, кто это был? — Следователь напряглась.
Михайлов судорожно кивнул.
— Он мне сказал, что уже видел в том же окне этот силуэт, но поймать его невозможно!
— Но почему? Кто это? — воскликнула Дарья.
— Это… Павел! — закивал головой Сергей.
— Какой Павел? Какая фамилия? — Дарья достала блокнот и приготовилась записывать.
— Павел Романов. — Сергей продолжал терзать бедную салфетку.
«Романов» вывела в блокноте фамилию подозреваемого Дарья.
— Романов? Подождите, какой еще Романов? — Она нахмурилась.
— Да, тот самый Романов. Павел Первый, император, — хмуро ответил Сергей.
Безбрежная нахмурилась еще больше и с негодованием посмотрела на Михайлова.
— Что вы мне тут сказки рассказываете? Вы хотите сказать, что вы видели в окне императора Павла Первого?
— Ну да, я вам об этом и говорю. Точнее, не его, а его призрак, — признался охранник.
Теперь заерзала Безбрежная, как же она сглупила, пригласила в свою квартиру, где сейчас
