Тихоновна. Она не хуже Лии знала о надежности Фаины Ермолаевой, поэтому одобрила решение Свиридовой не забирать ребенка домой. – Пусть поживет у Фаины, а то ты страсть как кашляешь и сопливишься.
Лия кивнула и тихо сказала:
– Я посплю немного, у меня что-то глаза слипаются.
– Спи, конечно. – Лутковская поправила подушку больной и со всех сторон подоткнула одеяло, после чего чуть ли не на цыпочках вышла из спальни жены Леонтия.
Чтобы отвлечь себя от беспокоящих ее мыслей, Аграфена Тихоновна занялась домашними делами. Но готовка заняла мало времени, поэтому Лутковская затеяла генеральную уборку, не забывая время от времени заглядывать к Лии и отслеживать состояние ее здоровья.
Выбранный ею метод отвлечения от беспокойства помог: к вечеру Лутковская валилась с ног и уснула она сразу же, как только голова ее коснулась подушки. Но проснувшись утром, Аграфена Тихоновна почувствовала себя полностью отдохнувшей, бодрой и полной сил. И вот тут-то все терзавшие ее накануне беспокойства вернулись к ней снова.
Леонтий не вернулся ни на следующий день, ни через два дня. Телефон его упорно молчал.
Аграфена Тихоновна обзвонила всех жен Леонтия. Он не объявлялся ни у одной из них, сами жены, как ей показалось, не очень-то и расстроились. Видимо, заподозрили, что Леонтий после пяти лет устойчивого брака с Лией все-таки встретил другую женщину или девушку, пленившую его влюбчивое сердце. Только Зиночка, Зинаида Яковлевна, тихо ойкнула, а потом неожиданно расплакалась. Но и она, успокоившись, проговорила холодно:
– Наверное, Лия, как и все мы до нее, приелась Леонтию.
Лутковская же, отчаявшись, решила обратиться в полицию. Но оказалось, что все не так просто. Ее спросили, кем она приходится пропавшему, по ее словам, Леонтию Андреевичу Свиридову.
– Он пропал не по моим словам, – не выдержала Лутковская, – а пропал на самом деле! Я же прихожусь ему домработницей.
– Здрасти вам! – присвистнул дежурный.
– Здравствуйте, – несколько растерянно ответила Аграфена Тихоновна.
– Вы меня не поняли, – проговорил дежурный, поморщившись.
«Как можно неправильно понять, здоровающегося человека», – подумала Лутковская.
Но дежурный легко развеял ее сомнения:
– Вы ему не родственница!
– Я ему ближе! Я Леонтию как мать! Он рос на моих руках.
– Это все не имеет значения, – продолжал гнуть свою линию дежурный, – у вашего Леонтия есть родители?
– Нет!
– А жена?
– Жена есть, – пробормотала Аграфена Тихоновна, – и даже не одна, – вырвалось у нее.
– Что значит не одна, – нахмурился дежурный, – он что, этот ваш Свиридов, падишах или обыкновенный многоженец?
– Ни то ни другое! – отрезала Лутковская. – Жены бывшие.
– А в настоящий момент он женат? Или со всеми успел развестись?
– Сейчас он женат на Лие Артемьевне Свиридовой.
– Вот пусть эта Лия придет и подаст заявление о пропаже мужа.
– Лия болеет, она не может сейчас прийти.
– Судя по тому, что ваш Свиридов большой любитель жениться, она может не торопиться. Пусть поправится и придет.
Аграфена Тихоновна хотела было настоять на своем, но потом догадалась, что дежурный не хочет принимать у нее заявление, считая, что Леонтий просто где-то загулял. «Зря я сказала ему, что у Леонтия было несколько жен, – укорила себя Лутковская, – и кто меня за язык тянул?» Она махнула рукой и ушла.
На следующий день Лия встала с постели и, вопросительно посмотрев на Аграфену Тихоновну, неуверенно проговорила:
– Наверное, надо в полицию обратиться.
– Была я вчера там, – ответила та, – они и слушать меня не стали.
– Как это? – удивилась Лия.
– Сказали, что заявление должна подать жена.
– Вообще-то, по закону, не только, – обронила молодая женщина и залилась слезами.
– Не плачь, деточка, мы вот завтра вместе с тобой пойдем, – сказала Лутковская и погрозила кому-то невидимому грозно кулаком.
– А почему не сегодня? – спросила Лия.
– Потому что ты первый день как встала. В поисках Леонтия один день погоды не сделает, а ты, если не побережешься, опять свалиться можешь.
Лия вздохнула, но спорить с домработницей не стала.
На следующий день заявление в полиции у них взяли. Но дни шли за днями, а Леонтий все не находился. Аграфена Тихоновна смотрела, как спадает с лица и мрачнеет Лия. Да и сама она места себе не находила. Но что делать, Лутковская не знала. Официальные лица давали один и тот же ответ: «Надо ждать. Поиски идут».
И женщины ждали. Они мало разговаривали друг с другом. Все, что можно, уже было переговорено. Лия практически не выходила из дома. Аграфена Тихоновна ходила по магазинам и отвозила продукты Фаине Ермолаевой. Решено было, что Кирюша пока поживет у няни. Нечего ему дома томиться в гнетущей обстановке.
Вскоре Лутковская к Ермолаевой ездить перестала, так как Фаина не выдержала и сказала:
– Что вы, Аграфена Тихоновна, руки тяжелыми сумками надрываете!
– Не тебе же по магазинам с ребенком ходить! – сказала Лутковская.
– Да зачем же ходить-то? – всплеснула руками Фаина и посмотрела на домработницу как на свалившуюся с луны. – Можно же все по телефону заказать!
Аграфена Тихоновна слышала, что можно. Но сама она предпочитала на все, прежде чем купить, своими глазами посмотреть и потрогать. Но она так устала за последнее время не столько физически, сколько морально, что сказала:
– Коли можно, заказывай. Деньги я буду тебе на карточку класть.
– Договорились, – почему-то обрадовалась Фаина. Скорее всего, ей надоело каждый день видеть хмурое лицо Лутковской. А судьба хозяина не очень-то и волновала девушку. Относилась она к нему с легким пренебрежением: нигде не работает, живет на широкую ногу, все время новых жен заводит и размножается с ними. «Короче, не мужик, а трутень», – так думала Фаина Ермолаева.
С каждым днем ожидания таяла надежда на возвращение Леонтия живым и здоровым. Но Аграфена Тихоновна упорно продолжала молиться за его здоровье.
И вот спустя еще две недели мальчишки, приехавшие покататься на коньках на находящееся за городом малопосещаемое озеро, увидели страшную картину: кто-то смотрел на них сквозь тонкий ледок затянувшейся проруби. Они дико закричали в два голоса и кинулись к берегу.
Отец их как раз доставал из машины рыболовные снасти.
– Вы чего? – бросил он удивленный взгляд на сыновей.
– Папа! Там! Там! – замахал рукой, показывая на озеро, один из них. – Там кто-то есть!
– Кто там может быть кроме рыбы? – недоуменно спросил мужчина.
– Папа! Ты не понял! – заговорил второй сын. – Там кто-то смотрел на нас из проруби!
– Откуда?
– Из проруби!
– Что вы такое говорите? – спросил мужчина, и взгляд его невольно упал на стоявшую неподалеку чужую машину. На озеро приехать мог кто угодно. Хотя сюда и местные приезжали нечасто с тех пор, как в домах появилась
