очень все неплохо. И с розовым.
— Изучил меню до твоего прихода. И с официантом поговорил. Давай покушаем, а потом перетрем наши делишки. Сразу скажу: я только потому приехал, что мы можем грандиозно поднять бабла, точняк тебе говорю!
— Так чего тянуть. Излагай.
— Э, нет. Лучше потом, когда выйдем на открытый воздух. Как ты знаешь, нынче и стены имеют уши. А для начала давай поедим. И выпьем за новую встречу.
— Тогда зови официанта, я сделаю заказ.
— Не стесняйся в выборе, я плачу за все.
— Какая щедрость с твоей стороны.
Павел.
Назавтра — 18 часов спустя
За те годы, что мы вместе не живем, Римка, скорее всего, пароли поменяла.
Надо попробовать подобрать их.
В принципе, если б человека не заставляли обстоятельства и/или сисадмины, он бы прожил всю свою жизнь с одним и тем же паролем от всего. И это, скорее всего, было бы: 1, 2, 3, 4, 5. Или, на худой конец, QWERTY.
Никто, кроме извращенцев и тех же сисадминов (что порой одно и то же, не любит придумывать новые пасс-ворды. А если все-таки приходится креативить, мы создаем для себя новые пароли по тем самым принципам, что использовали ранее.
Потому специалисты по фишингу и социальной инженерии легко дурят нас.
Во времена сегодняшние, когда нас с Риммой Анатольевной стали связывать лишь деловые отношения, где-то с полгода назад, я подсмотрел, какие первые символы она использует для пасс-ворда на своем рабочем компе в агентстве. Поразился и одновременно возгордился. Буквы эти оказались ровно теми самыми, что много лет назад, когда мы с помощницей поделились друг с дружкой нашими ключевыми словами. Ее пароль до сих пор начинался словом: «Pavel», первая буква прописная. Она могла сколько угодно оправдывать себя: это потому, что так называется агентство, в коем она служит, однако прежде всего это мое имя, окей? И она его за все эти годы не сменила.
Дальше, правда, в ее пароле шли символы, которые я тогда подглядеть не успел, но очень надеялся, что сейчас сумею их подобрать.
Надеялся я и на то, что за полгода, истекшие с тех времен, как я углядел ее код, Римка тот свой пасс-ворд не сменила.
Когда-то, в 2010-м, когда мы впервые наконец сошлись, у нее после «Pavel» следовало «2005» — год, когда она пришла, желторотой восемнадцатилеткой, трудиться в мое агентство.
Сохранила ли она до сего дня свой принцип построения пароля: имя, а потом год? И если да, то какие цифры использует сейчас?
Я припарковался в огороженном шлагбаумом дворе возле нашей семнадцатиэтажки и отправился в свой холостяцкий двухкомнатный рай.
Набухал себе в стакан из холодильника льда, налил поверх вискаря, выложил в тарелку чипсы. Пусть моя вечерняя трапеза кругом нездоровая, зато я буду есть и пить, как культурный человек, из хрустального бокала и фарфоровой тарелки, а не из хрустящего пакетика.
Я попробовал для Римкиного планшета с кондачка прежний пароль «Pavel2005». Не сработало.
Может, она сменила цифры и теперь они означают ее второе пришествие в агентство — то самое, что случилось после нашего расставания?
Когда она вернулась? Я точно помнил: в 2013-м.
Набрал «Pavel2013». Мимо.
А если не год, другое число? Ее день рождения? Я вспомнил без натуги — 28 августа, или 28–08. Набрал после «своего» имени — пролет.
Неужели мой birthday? А что, в компании с именем выглядело бы гармонично и многообещающе. Я вписал — опять неудача.
И тут я вспомнил. Года полтора назад мы как раз заговорили с ней о паролях, и я рассказал Римке: как, особо не утруждая мозг, и без того набитый огромным количеством информации, можно и коды разнообразить, и в то же время их не забывать.
Надо иметь, советовали специалисты, один пасс-ворд базовый — а к нему в каждом отдельном случае добавлять особенные слова, связанные с сервисом, к каковому это кодовое слово прилагается конкретно. К примеру, если у тебя пароль Pavel2005, то в «Яндексе» добавляешь к нему yandex, в почтовом сервере «мэйл» — mail, в гугле — gmail и так далее.
Я бросился к планшету и к Pavel2005 добавил «tablet» [1].
Бинго! Ай-да я! Сим-сим открылся!
Я немедленно кинулся смотреть Римкины мессенджеры.
Они теперь действительно заменили нам все. «Ничего не будет, — как предсказывал герой популярного советского фильма, — ни театра, ни кино, одни сплошные…» Нет, не телевидение, а мессенджеры.
В мессенджерах сейчас народонаселение знакомится, кадрится, любится, чуть ни свадьбы справляет — а потом расходится, решительно и навсегда.
Римка, как показал взлом, переписывалась со многими товарищами — в основном с мужчинами. В том числе и со мной, разумеется, и (для меня это было удивлением) с моим учителем, полковником в отставке Валерием Петровичем Ходасевичем. А также нашим старым знакомым: журналистом Димой Полуяновым. И даже с общей старинной подружкой и давней-давней клиенткой Таней Садовниковой.
Был среди ее корреспондентов и (небезызвестный мне) тренер по рукопашному бою, и парочка подруг. Однако главными собеседниками последнего времени, а особенно минувших двух суток Риммы Анатольевны стали двое других. К моему сожалению (и настороженности), оба оказались мужчинами.
С первым, по кличке Пан — именно под таким именем он значился у нее в чате, — она поддерживала отношения четыре с лишним месяца. И было в тех отношениях — как я сумел заметить, бегло проглядев переписку — все: флирт, горячая любовь, жаркие признания. Бесконечные сердечки, цветочки, а также нахальные баклажаны… Горячие откровения (увы, с Римкиной стороны): «Как мне было хорошо с тобой прошлой ночью!» И даже полное бесстыдство: их фотки топлесс, а также его дик-пики.
Торс у мужика, с оттенком зависти заметил я, и впрямь оказался исключительным: и «кубики», и мощные грудные мышцы, и проработанный нижний пресс.
Испытывал ли я ревность? А как вы думаете?
Но главным для меня оказалось все-таки не это. Не для того я похитил Римкин «таблет», чтобы расчесывать свои угасшие чувства. Я реально боялся за нее! Хотел вырвать из лап маньяка —
