сказал. Положу прямо здесь, — проорал он зверским голосом, тыкая ружьем в водителя. Глаза бешено сверкали.
Денис втянул голову в плечи. Крутой нрав босса был ему хорошо известен. В такие минуты Рустама боялась даже Вероника.
Шофер, побелев от страха, поднял руки и упал на колени. Все остановились, ошеломленные, думая, что Рустам и вправду может его застрелить. Андрей отказывался верить своим глазам. Он не видел отца в ярости. И не мог представить, что свободный человек, не отцовский подданный, окажется по его приказу на коленях. Холод поселился у Андрея в центре живота.
Услышав шум, из вертолета выглянул Иван, хмыкнул и велел находившимся рядом продолжать погрузку.
— А если застрелит? — спросил Виталий.
— Плохо ты своего партнера знаешь. Да вообще-то, у него и патронов нет. Я, стало быть, сам ружья забирал. А по закону об оружии, их транспортировать можно только отдельно от патронов.
Виталий, доселе не сталкивавшийся с буйным характером компаньона, успокоился и продолжил закидывать вещи вовнутрь. Тем временем Рустам отошёл, а перепуганный шофер уже бежал с коробкой бананов к вертолету. Через пятнадцать минут погрузка закончилась, все, кроме охранников и водителей, расселись по деревянным скамьям вдоль борта в передней части салона. Вся задняя часть была завалена провизией.
— А что так много мы всего везём? — перекрикивая шум винтов, спросила Вероника Рустама, в душе ожидая резкого ответа после инцидента с водителем. — Мы же всего на неделю летим.
Тот, как ни в чем ни бывало, ответил:
— Им на год этого хватить должно. Не можем же мы с пустыми руками прилетать. Перед бабой Лидой неудобно.
— А что, им там есть нечего? — девушка демонстрировала искреннее любопытство.
— Раз в год заходит к ним ледокол. «Михаил Сомов». Привозит тушенку, сгущенку и зелёный горошек. Ну, может, печеньки какие-то. И хоть ты тресни, жри целый год эту хрень.
— Не позавидуешь.
Тем временем вертолёт набрал высоту и полетел на северо-восток вдоль реки Печора. Она хоть и петляла среди ледяной тундры, но давала довольно чёткий ориентир для пилотов. У них наверняка имелись более совершенные приборы, но летели они по старинке — с привязкой к местности.
— «А не хлопнуть ли нам по рюмашке?» — предложил Никита и, засмеявшись собственной шутке, закончил: —Кому?
С этими словами он достал бутылку «Jameson» и набор бумажных стаканчиков.
Кто-то оценил цитату из «Покровских ворот», кто-то просто был не против выпить, побаиваясь перелёта, но все, не сговариваясь, протянули руки к стаканам. Виталий, правда, саркастически хмыкнул, явно считая фразу избитой, но тоже не отказался выпить. Даже Денис, вопросительно взглянув на шефа и получив его молчаливое одобрение, протянул руку за стаканом. Иван с ловкостью фокусника подтащил коробку с бананами, сделав импровизированный стол. За минуту-другую организовалась закуска. Ещё через минуту все держали по стакану с виски в одной руке и по бутерброду в другой. Невольно все глаза уперлись в Рустама. Тот не долго ломался и провозгласил своим густым басом:
— Ну, со свиданьицем! Ивана вот целый год не видел. Все эсэмэсками обмениваемся. Как не родные.
Они чокнулись бумажными стаканчиками. Кто-то выпил залпом. Молодежь в лице Андрея и Дениса поперхнулась. Вероника, как и положено даме, сначала чуточку пригубила, но поняв, что никто не обращает на нее внимания, допила одним глотком. В ее изумрудных глазах появился легкий блеск.
После первой «бокала» пошел второй, так что оставшиеся полчаса полёта прошли незаметно. Выпивала вся компания, только Иван поднимал и опускал целый стакан, так ни разу и не глотнув виски.
О том, что они достигли точки назначения, все догадались по изменившемуся шуму винтов. Вертолёт завис над снежной площадкой. Сидевшие у левого борта увидели два домика, заваленные снегом по самые крыши, вышку с красно-белым рукавом, как в аэропортах, и несколько хозяйственных построек. Вокруг на километры расстилалась пустыня из снега и льда.
Так же, как и в Нарьян-Маре, вертолёт завис над снежной поверхностью. Второй пилот выпрыгнул и снова, как и при взлете, отрицательно покачал головой первому. Тот подвесил вертолёт прямо над настом, и охотники начали выгрузку. Мощный винт взбивал снег над местом приземления, и выгрузка была ещё менее комфортной чем погрузка.
Вероника, оказавшаяся впервые за полярным кругом, с восторгом озиралась вокруг. Посмотреть и в самом деле было на что. Такое количество белого снега редко в каком городе можно было увидеть. В сочетании с голубым небом и слепящим солнцем выглядело все фантастично и красиво. «Эка Россия какая большая! И тайга, и тундра. Горы, море… И везде по-русски говорят», — вдруг пришло в голову девушке, до этого почти нигде не бывавшей, кроме родной Сибири и Москвы.
Остальные охотники были сконцентрированы на выгрузке вещей.
Из домика к ним направились четыре фигуры. Два человека шли пешком — взрослая женщина и ребёнок. Двое мужчин, оседлав снегоходы с прицепами, подъехали прямо под борт. В одном из прицепов полулёжал человек в форменной куртке какой-то нефтяной компании.
Водитель снегохода подошёл ко второму пилоту и перекрикивая шум винтов, прокричал:
— Привет, возьмите парня до областной больницы.
— Здорово, Василий Трофимович! А что с ним? — уточнил пилот.
— Да бог знает, третий день не разгибается, медсестра на месторождении уже не знает, цто с ним делать, — со своеобразным поморским говором ответил метеоролог.
— А чего сами они не эвакуировали? Они же богатые, нефтяники-то, — вертолетчик удивленно покачал головой.
— Это самое, завтра у них вертолёт прилетает, сломалось сегодня цто-то. А вдруг перитонит какой, тут сцёт на минуты идёт. Вот я и сказал привезти его к нам.
— Ладно. До аэропорта довезем, но там пусть встретят, — прокричал пилот, придерживая форменную шапку, чтобы она не улетела под напором воздушного вихря, образованного винтом вертолета.
Метеостанция находилась в домике побольше. Туда охотники и начали заносить провизию, подвезённую из-под борта вертолета снегоходами с прицепами. Из-за огромных сугробов в домик приходилось спускаться по вырубленной в снегу нише со ступеньками.
Через пятнадцать минут, когда все было перетаскано, охотники сидели за столом в большой кухне-столовой. В той части, что была отделена от основного помещения русской печкой, находилась кухня с газовой плитой. Столовая представляла
