наблюдая, как Виктим в страхе чуть ли не вцепился в мужчину и умолял его быстрее начинать.
В первом задании нужно было назвать столицу Аргентины, с чем Виктим справился уверенно — результат Фелиции, которая предложила повесить карту мира на стену в его комнате. Однако уже второй вопрос был из астрономии: сколько планет в наше Солнечной системе, — что, признаться, с трудом мог сказать даже я. Каково же было мое удивление, когда он пересчитал их все, загнув девять пальцев, и это число оказалось верным! Оставался последний шанс на проигрыш, и я молился, чтобы это был раздел математики, с которой у него трудности в школе. Наконец, раздалось требование назвать первого президента нашей страны, что тотчас же озадачило его. И как некоторые ликуют победам своих детей, я едва ли не подпрыгнул от радости, смутив всех вокруг, когда раздался неправильный ответ.
— Ты держался очень достойно, парень, — сказал мужчина в костюме, подмигнув. — Увы, последнее мимо, но… не расстраивайся: даже за простую смелость участия мы дарим утешительный приз — брелок!
Казалось, Виктим был рад и этому, так крепко он вцепился в медведя размером с его ладонь, что мне пришлось потрудиться, чтобы вырвать его.
— Не нужно нам никаких утешительных призов! И вообще ничего от вас не нужно!
Я схватил Виктима за руку и потащил в сторону дома, а жалкую игрушку-брелок бросил в ближайшую урну. Вначале он пытался вырваться, готовый даже полезть в уличные отходы — о какой стыд я испытал от взглядов прохожих на эту нелестную сцену! — но после великого упорства следовало великое бессилие: он вдруг перестал дергаться и пошел покорно с опущенной головой. Весь оставшийся путь мне пришлось объяснять ему, как скверно он себя повел, побежав через дорогу, о том, что он мог учинить аварию, погубить не только себя, но и меня. Не думаю, что он слышал и тем более в полной мере понимал мои слова — верно, все его мысли были заняты той упущенной игрушкой, точно одним видом своим они вызывали зависимость!
Дома Виктим устремился наверх в свою комнату, а я бегло поприветствовал Фелицию, занимавшуюся готовкой на кухне. По обыкновению, после рабочего дня я рухнул на диван в гостиной и накрыл лицо газетой в попытке вздремнуть час-другой до начала ужина.
Ах если бы это были все происшествия за сегодня… Едва я заснул и начал видеть какой-то славный сон, меня разбудил дверной звонок, который никогда не предвещал ничего благоприятного, а ныне сокрушался беспрерывно и невыносимо звучно. В прихожей стоял полумрак, но привыкшие ко сну глаза различали окружение ясно. И все же раненный остатками сна и звоном в голове, я пробежал прихожую, как слон в посудной лавке: проскрипел каждой половицей, обрушивая на них весь свой вес, ударился ногой о комод, повалив все, что на нем стояло, выругался и закашлялся от летающей в воздухе пыли. В тот момент главной моей задачей было добраться до ручки двери.
На миг все затихло, и мне подумалось, что кошмар наяву кончился. Я медленно приблизился, чтобы посмотреть в глазок, как вдруг дверь задрожала с такой силой, точно в нее впивались сотни молотков. Когда я в гневе резко толкнул дверь, умертвив очередной звон, некто отпрянул на первую ступень крыльца. Я направился к нему, чтобы расправиться еще непридуманным способом, но тотчас же поморщился от солнечного света и был вынужден отступить в темноту прихожей. Тем временем неизвестный воспользовался моей временной слабостью и вновь оказался на пороге.
— Здравствуйте, вы мистер Фирдан?
— Да, — прорычал я, с каждой секундой начиная жалеть, что ношу это имя. — Кто вы и что вам нужно?
В первые секунды я прикрывал глаза ладонью, защищаясь от предзакатного света. Те несколько слов выдавали молодой возраст и намеренное занижение голоса, чтобы казаться представительнее. Наконец мне удалось рассмотреть незнакомца: затертые дешевые кроссовки, купленные на распродаже, доживали свой век; черные штаны выглядели новее, но были запятнаны пылью на краях; помятая клетчатая рубашка небрежно выправлена из-за пояса. Дополняли неряшливый образ растрепанные темные волосы, которые не смогла полностью скрыть фирменная нелепая кепка.
— Я работаю на фабрике мягких игрушек. Наверное, у вас есть ребенок, в смысле маленький, я могу предложить вам несколько вариа…
— Нет.
После сильного хлопка дом дрогнул, как во время землетрясения, осыпав мне на голову горсть побелки. Каково же было мое удивление, когда в следующий миг звон прогремел вновь, превратив меня в дикое разъяренное животное и заставив вновь с силой врезаться плечом в дверь.
— Я же сказал, что нам не нужны ваши игрушки! И если ты, щенок, еще раз нажмешь эту кнопку и вообще приблизишься к моему дому, клянусь, я вызову полицию!
Он округлил темные глаза и придержал кепку, словно я создал мощную звуковую волну, от которой она могла слететь. Когда я потянул дверь на себя, этот мерзавец начал что-то лепетать и держать ее с другой стороны — какое невиданное нахальство!
Накричать на него было бесконечно приятным занятием, но и в какой-то мере глупым. С быстротой жеребенка Виктим спустился с лестницы, простучал пятками по половицам прихожей и уже пробегал у меня под рукой. В замешательстве я ослабил хватку, отчего дверь распахнулась, точно от взрыва, а мой сын выбежал на крыльцо. Вначале этот рекламный агент скривился, словно его рот был набит лимонами, но спустя мгновение просиял и даже коварно усмехнулся. Я и не заметил, как ловко он, искусный фокусник продаж, потянул руки к рюкзаку за спиной и достал двух медведей.
— Папа! Это что, доставка игрушек?!
— Можно и так сказать… Смотри, какие новинки у меня, с пылу с жару, буквально — вот папа Тед в стиле Шерлока Холмса, охотничья шляпа, пальто и трость, все как надо, а это мама Бетти из серии «Планеты», горяч… в смысле огненная, как сама богиня красоты (или чего там еще) Венера, поэтому рыжая с пятнышками окраска! Держи, потискай!
— Вау, какие мягкие…
— А то! Это же плюш, самый настоящий, мягче еще ничего не придумали. Плюш всем детям нравится, да вообще всем, я бы сказал.
— Папа, вот почему ты не хотел дарить на день рождения и брать тот брелок? Ты уже заказал и сразу две! Две же?
В тот час, когда мое вмешательство было особенно необходимо, я оторопел, глядя на беспредел невиданного размаха. Длинный паук пустил прочную нить, что крепко зацепилась за моего сына, и теперь он раскачивался в сети, как муха, еще не знающая, что ей предстоит. Признаюсь, сегодняшний день
