Ознакомительная версия.
— Хорошо, — кивнул Силк. — После задержания доставьте их в наш нью-йоркский центр расследований. Мне не разрешено участвовать в допросах, но я хочу как можно скорее получить всю информацию.
— А если что-то пойдет не так и их придется перестрелять? — спросил Сестак.
— Тогда нас ждет служебное расследование, а директор будет очень недоволен. Реальность же такова: им предъявят обвинение в заговоре с целью совершения убийства и отпустят под залог.
После чего они исчезнут в Южной Америке. Так что у нас есть лишь несколько дней, чтобы допросить их.
Бокстон улыбнулся одними губами, а Сестак встретился с Силком взглядом.
— Я думаю, что вы будете этим очень недовольны.
— Да, меня это тревожит, — признал Силк. — Но директор больше озабочен политическими последствиями. Обвинение в заговоре — дело тонкое.
— Понятно, — кивнул Сестак. — Значит, руки у нас связаны.
— Совершенно верно.
— Это просто безобразие, — покачал головой Бокстон. — Они попытаются убить сотрудника федерального ведомства, и это сойдет им с рук.
Сестак с улыбкой переводил взгляд с одного на другого. Его сероватая кожа чуть покраснела.
— Это все досужие измышления. Никто не знает, как все сложится на месте. Почему-то парни с оружием всегда думают, что по ним стрелять никто не может. Такая вот странная особенность человеческого характера.
В тот же вечер Бокстон и Сестак отправились в Нью-Джерси, к дому Силка. В окнах горел свет, создавая впечатление, что в доме кто-то есть. На подъездной дорожке стояли три автомобиля, убеждая нападавших, что охранники тоже в доме. Машины заминировали. Они бы взорвались при попытке повернуть ключ зажигания. У дома Бокстон никого не увидел.
— А где же твоя сотня людей? — спросил он Сестака.
Тот широко улыбнулся.
— Они у меня молодцы, так? Все рядышком, но даже ты их не видишь. Они уже на линии огня.
А когда бандиты приедут, мы заблокируем дорогу. Мышеловка захлопнется.
Бокстон остался рядом с Сестаком на командном посту, в пятидесяти ярдах от дома. С ними находились и четыре связиста в камуфляжной форме, сливающейся с окружающей дом растительностью. Сестак и его люди были вооружены автоматическими винтовками, Бокстон — лишь пистолетом.
— Я не хочу, чтобы ты непосредственно участвовал в операции, — сказал ему Сестак. — Кроме того, от твоего пистолета толку ноль.
— Но почему? Я всю жизнь ждал случая пристрелить плохиша.
Сестак рассмеялся.
— Придется подождать следующего. Мое подразделение секретным указом защищено от уголовного преследования и санкций. А вот ты — нет.
— Но операцией командую я.
— Только на подготовительном этапе. Как появятся преступники, командование переходит ко мне. Я принимаю все решения. Даже директор не может отменить их.
Они затаились в темноте. Бокстон посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Один из связистов шепнул Сестаку:
— Пять автомобилей с людьми приближаются к дому. Дорога за ними заблокирована. Ожидаемое время прибытия — через пять минут.
Сестак в инфракрасных очках, позволяющих видеть в темноте, кивнул.
— Хорошо. Извести всех. Стрелять только в том случае, если преступники первыми откроют огонь, или по моему сигналу.
Они ждали. Внезапно из темноты на подъездную дорожку вырулили пять автомобилей, из них выскочили люди. Один сразу же бросил в окно зажигательную гранату. Зазвенело разбитое стекло, в комнате полыхнуло красное пламя.
И тут же подъездную дорожку залили светом мощные прожектора. Двадцать человек замерли, как вкопанные. В небе застрекотал вертолет. Ночь разорвал многократно усиленный динамиками металлический голос: «Это ФБР. Бросайте оружие и ложитесь на землю».
Ослепленные прожекторами атакующие напоминали статуи. Бокстон с облегчением отметил, что у них пропало всякое желание сопротивляться.
Поэтому он очень удивился, когда Сестак поднял винтовку и выпустил очередь по людям, стоявшим на подъездной дорожке. Те сразу открыли ответный огонь. И тут же Бокстона оглушил ответный залп. Свинцовый град в мгновение ока выкосил бандитов. Взорвалась одна из заминированных машин. Осколки стекол разлетелись в разные стороны. Остальные автомобили превратились в решето. Потоки крови залили гравий подъездной дорожки. Двадцать атакующих превратились в тряпичные куклы, небрежно брошенные на землю.
Бокстон не сразу оправился от шока.
— Ты выстрелил, прежде чем они могли сдаться, — в голосе слышались обвиняющие нотки. — Я это отмечу в своем рапорте.
— У меня на этот счет другое мнение. — Сестак усмехнулся. — Они бросили в дом гранату, то есть совершили попытку убийства. Я не мог рисковать своими людьми. Это будет отмечено в моем рапорте. Опять же они открыли огонь первыми.
— В моем рапорте этих слов не будет.
— Неужели? Ты думаешь, директору нужен такой рапорт? Ты прямиком попадешь в его черный список. И останешься там.
— Он выпорет и тебя за неповиновение приказу. Так что в черном списке наши фамилии будут стоять рядом.
— И ладно. Но я — полевой командир. Мой приказ не обсуждается и отмене не подлежит. После начала операции мне решать, что нужно, а что — нет. Я не хочу, чтобы преступники думали, что они могут напасть на агента ФБР. Такова реальность, а ты и директор можете катиться к чертовой матери.
— Двадцать трупов.
— Туда им и дорога. Ты и Силк хотели, чтобы я перестрелял их, только у вас не хватало духа прямо сказать об этом.
На это у Бокстона возражений не нашлось.
С правдой не поспоришь.
Курт Силк готовился к еще одному совещанию с директором в Вашингтоне. Он несколько раз просмотрел свои записи, чтобы более четко изложить директору подробности ночной операции.
Как всегда, его сопровождал Бокстон, только на этот раз директор попросил Силка взять с собой его заместителя.
Силка и Бокстона пригласили в кабинет директора. Одну стену занимали дисплеи, на которых высвечивались отчеты о текущей деятельности основных местных отделений ФБР. Директор, воплощенная вежливость, пожал руки обоим, пригласил сесть. Разве что Бокстон удостоился холодного взгляда. На совещании присутствовали два заместителя директора.
— Господа, — обратился директор к собравшимся, — мы должны разгрести эту навозную кучу. Не может эта вопиющая наглость остаться безнаказанной. Мы должны задействовать все резервы, но дать преступникам достойный ответ. Силк, вы остаетесь на посту или уходите в отставку?
— Остаюсь, — ответил Силк.
Директор повернулся к Бокстону, его удлиненное аристократическое лицо посуровело.
— Вы командовали операцией. Как получилось, что всех атакующих убили и нам теперь некого допросить? Кто дал приказ открыть огонь?
Вы? На каком основании?
Бокстон расправил плечи.
— Сэр, атакующие бросили в дом зажигательную гранату и начали стрелять. У нас не было выбора.
Директор вздохнул. Один из заместителей пренебрежительно хмыкнул.
— Да, у капитана Сестака не забалуешь. Он попытался взять хотя бы одного пленника?
— Сэр, все закончилось в две минуты. Сестак — блестящий полевой командир.
— Должен сказать, что я рассматриваю случившееся как кровавую бойню, хотя ни пресса, ни общественность шума не подняли.
— Это и была бойня, — поддакнул один из заместителей.
— Ладно, тут уже ничего не попишешь. — Директор повернулся к руководителю нью-йоркского отделения. — Силк, вы подготовили план операции?
Отношение директора и его заместителей к ликвидации бандитов рассердило Силка, но ответил он ровным, спокойным голосом:
— Я прошу вас перевести в мое отделение сто человек. Я хочу, чтобы вы потребовали провести полный аудит банков Априле. Я намерен тщательно проверить прошлое всех, кто имеет отношение к этому делу.
— Так вы не считаете себя в долгу перед Асторре Виолой за то, что он спас вас и вашу семью?
— Нет, — ответил Силк. — Вы же знаете этих людей. Сначала они навлекают на вас неприятности, а потом помогают избавляться от них.
— Помните, — директор выдержал паузу, — одна из наших основных целей — перевод под контроль государства банков Априле. Не только потому, что это сулит финансовую выгоду. Эти банки могут стать центром отмывания денег, полученных от торговли наркотиками. И через них мы можем добраться до Портеллы и Тулиппы. Мы должны оценивать ситуацию в глобальном масштабе. Асторре Виола отказывается продавать банки, и синдикат пытается его уничтожить. Пока им это не удалось. Мы узнали, что двое наемных убийц, которые стреляли в дона, исчезли. Двоих детективов управления полиции Нью-Йорка взорвали.
— Асторре очень хитер и изворотлив и не замечен ни в какой противоправной деятельности, — вставил Силк, — поэтому нам не в чем его обвинить. Если же синдикат все-таки отправит его на тот свет, дети дона продадут им банки. И я уверен, что при таком развитии событий через пару лет мы сможем взять их под свой контроль.
Ознакомительная версия.
