не знаю. Когда из отеля съезжали, администратор передал.
– А что за письмо? Что там?
– Откуда ж мне знать. Оно же не мне. Я его в сумку пихнула. Потом отдам.
– Наташечка, не потом. Сейчас.
Если Наталья и удивилась, то не подала вида. Сходила за сумкой и передала Жанне белый конверт, на котором размашисто была выведена ее фамилия. В таком же им позавчера передали приглашение на банкет от Белковского. Даже логотип отеля на конверте имелся. И в этот раз конверт был заклеен. Конечно, Наталье было интересно узнать, от кого послание и что в нем. Пришлось изобразить внезапные колики и спрятаться в туалете.
– Псих, псих, псих! – выругалась она, разорвав конверт. Еще один падающий самолет в ее сомнительную коллекцию «детских» рисунков.
Сделав пару глубоких вздохов, Жанна вытащила рисунок Антона. Положила оба листочка рядом. Димин шарж, конечно, непрофессиональный, но всяко лучше детских каракулей второго рисунка. Явно рисовали разные люди, а вот бумага была одинаковая, с водяными знаками логотипа отеля. Она быстро прошла в хвост. Антон вытаскивал тележку, готовясь начать сбор мусора.
– Где ты взял бумагу? – Она потрясла передним рисунком.
Если Антон и удивился, то вида не подал.
– В отеле. Там в холле у них специальный столик стоит с бумагой, ручками и конвертами, типа пишите письма.
Жанна выдохнула. Значит, кто угодно мог зайти и взять этот лист, нарисовать самолетик, положить в конверт и попросить администратора передать ей. Жаль, что Наталья вспомнила о письме только в самолете. Она могла бы узнать у администратора, кто был этот человек. Хотя бы как выглядел. Неужели это все-таки Дима?
* * *
Ильяс вышел на улицу, держа чемодан здоровой рукой. В городе, как обычно, было пасмурно. Небо собиралось оплакать его неудачную жизнь. Ну, хоть так. Сам он плакать разучился.
– Ильяс!
Он резко обернулся, чуть не потеряв равновесие. Жанна догнала его и неловко поправила платочек на шее.
– Давай отвезу тебя домой.
– Спасибо, я на машине.
Жанна приподняла брови, и сердце его екнуло: все же он успел полюбить эту ее милую привычку.
– Как ты собираешься рулить с одной рукой? Пойдем.
Она мотнула головой в сторону служебной стоянки и, не дожидаясь ответа, пошла. Пошла с чемоданом, с этой своей легкой походкой и длинной шеей, по которой вился завиток темных волос. Камаев скривился, постучал кулаком по лбу, радуясь, что она не видит, и отправился следом.
– Ой, – сказала Жанна, когда они выехали на Пулковское шоссе, – подарок бабке забыла. Понимаешь, у меня на первом этаже старушка живет. Совершенно сумасшедшая, но смешная. Я ей каждый раз что-нибудь привожу. А с этим рейсом все из головы вылетело. И мимо не проскочишь – бабуля у глазка караулит, все бандитов выслеживает. – Жанна хихикнула. – И жалко ее, конечно. Не дай бог до маразма дожить. Лучше уж… – Она энергично мотнула головой.
Ильяс сидел истуканом и пялился в лобовое стекло, по которому елозили дворники, сметая пока еще редкие капли дождя. Он услышал ее тихий вздох.
– Я глупости говорю, да?
Тогда он тоже вздохнул.
– Нет. Просто не могу придумать, как пригласить тебя в гости. Нужен какой-то предлог, а ничего в голову не приходит.
На это она ничего не ответила, выкрутила руль, вклинилась в просвет между двумя внедорожниками, мигнула им стоповиками в знак благодарности. Ему нравилось смотреть, как она ловко управляется с этой компактной машинкой.
– Думай, – сказала она. – Предлог – это важно.
Камаев сделал вид, что задумался.
– Есть! Если ты примешь мое приглашение, не надо будет идти мимо твоей бабки.
– Зачет. Никак не могу раскусить вас, пилот Камаев, то вы хмурый, как лето в Питере, то сыплете шутками, как выпускник «Comedy Баттла».
– Да и я в таком же недоумении. Не могу понять, что мне с тобой делать.
В ответ она пожала плечами:
– Думайте, второй пилот, думайте. Время еще есть.
Ее губы тронула насмешливая улыбка, она скосила глаза в его сторону и подмигнула. Дождь усилился, теперь по стеклу бежали ручейки, в их переплетении Ильяс внезапно увидел лицо, которое хотел и не мог забыть. «Вжих!» – скрипнули дворники, сметая это видение, этот давно ставший чужим образ, теперь уже навсегда.
«Вы достигли пункта назначения», – объявил навигатор. Они переглянулись и рассмеялись, возможно, каждый своим мыслям, но в унисон.
«Эй, суслик, – позвала Жанна, – ты где?» Суслик затаился и не подавал признаков жизни. Наверное, считал, что ей пора учиться справляться со страхами без помощи виртуальных грызунов. Возможно, он прав.
КВС – командир воздушного судна.
Подробнее об этом в романе «Точка невозврата».
Стивенсон Р. Л. Вересковый мед (в переводе С. Маршака).
Панночка – персонаж повести Н. В. Гоголя «Вий».
Фраза из к/фильма «Иван Васильевич меняет профессию», реж. Л. Гайдай, 1973 г.
