— Если это твои условия моей встречи с Мэри Джейн, я сделаю это.
Он обошел вокруг стола и встал рядом со мной, взял, наклонившись, меня за руку.
— Кейт, я бы поверил тебе до конца времен.
Тогда ты дурак, подумала я. Но, разумеется, он лгал.
— Она на первом этаже. Я отведу тебя к ней. Можешь оставить сумку здесь.
— Я принесла ей сандвичи и термос.
— Я распоряжусь, чтобы попозже она их получила.
— Могу я хотя бы взять сигареты?
Он кивнул.
Вот, значит, как это — нарушать закон. Я положила в карман сигареты и спички и, украдкой, блокнот и карандаш.
Она сидела на скамейке у окна в маленькой комнате, которую, судя по всему, отгородили от большего помещения. Снова казенный зеленый — оливковые стены, двери и оконные рамы цвета хаки. Центр комнаты занимал, вместе с тремя гнутыми стульями, небольшой дубовый стол — весь в кругах от чайных чашек и следах от сигарет, которые клали на его край. На столе стояли жестяная пепельница, стакан с водой и кувшин.
Я достала сигареты и коробок спичек.
Мэри Джейн зажгла сигарету и затянулась.
— Я могу это оставить?
— Да.
— Они думают, что это сделала я.
— Правда выяснится. Я в этом уверена.
Мэри Джейн печально усмехнулась.
— Не уверена, совсем не уверена. Правда имеет обыкновение прятаться под камнями. — Повернувшись к окну, она посмотрела на улицу. — До этого я сидела в комнате без окна. Это было ужасно.
— Старший инспектор Чарлз справедливый человек. Он будет действовать беспристрастно, поверь мне.
И если я не ошибаюсь, даже сейчас он подслушивает через эту тонкую перегородку.
— Да что ты говоришь! Они пришли ко мне сегодня утром, когда еще не было восьми. Я и понятия не имела, что происходит, мне только сказали, что должен приехать адвокат. Не могу в это поверить. Словно спишь и видишь какой-то жуткий кошмар. Они думают, что это сделала я всего лишь из-за какого-то проклятого страхового полиса, который даже был не моей идеей. С этим предложением пришел домой Этан. Мне оно не понравилось. Пусть спросят страховщика. Он им скажет, чья это была идея.
Я не знала, что ответить. Если я скажу, что адвокат добьется, чтобы все подобные вещи проверили, это прозвучит так, будто ей предъявят обвинение. Прервав молчание, вместо которого должны были звучать мои ободряющие слова, она сказала:
— Я не понимаю, как инструменты оказались в угольном сарае. Кейт, спроси об этом Гарриет. Она подобрала кепку Этана. Не взяла ли она и инструменты? Она могла подумать, что у нее будут неприятности.
— Ты хочешь, чтобы я поехала повидать детей?
— Да. Я сказала, что в воскресенье они смогут навестить бабушку, но теперь не знаю, выпустят ли меня до этого отсюда.
— Хочешь, я их заберу?
— А ты можешь?
— Да. Они будут рады. Я знаю, что Остин не хотел ехать на ферму.
— Бедный Остин. — Она вздохнула. — Как это неприятно. Иногда думаешь, что жизнь могла бы повернуться по-другому. А потом обнаруживаешь, что слишком поздно.
Заткнись, Мэри Джейн. У стен есть уши. Но я не могла этого сказать, поэтому перебила ее:
— Миссис Конрой подарила детям по паре носков.
Но она уже меня не слушала. Ее внимание привлекло что-то внизу.
Я посмотрела в окно.
Тернбулл, бригадир рабочих каменоломни, с важным видом шествовал между двумя полицейскими. Он шел, выпятив грудь и вызывающе выставив подбородок.
Мэри Джейн уставилась на него.
— Они ведут Тернбулла! Он никогда не любил Этана. Может, они не думают, что это я. Они хотят, чтобы Тернбулл запутался и выдал себя. Он на него злился. Ты бы видела его бедную жену, и вот что я тебе скажу, она больше не пытается это скрывать. Ей уже наплевать, что все видят ее синяки. Если он убил Этана… Вот что я скажу тебе, Кейт, однажды я сказала его жене, я сказала ей, что ему не стоит жить. Если бы это был мой муж, я бы пырнула его ножом. Если бы это был мой муж, он бы уже был покойником.
Заткнись, Мэри Джейн. Не говори здесь подобных вещей.
Она снова затянулась сигаретой.
— Я хочу вернуться домой. Если бы я знала, что меня снова сюда потащат, оставила бы детей у себя. Только я подумала, что пусть уж лучше они не видят меня плачущей. Когда меня отпустят? Этот чертов хлыщ адвокат, которого мы ждем, наверное, играет в гольф. Кто он, кстати?
Если бы Маркус не подслушивал, я бы призналась ей, что ездила к Леджерам и что полковник Леджер вызвал своего адвоката.
Столбик пепла на конце ее сигареты увеличился. Я взяла со стола помятую пепельницу. Слишком поздно, пепел с сигареты упал, когда она снова уставилась в окно.
— Эй! Смотри-ка. Они и Рэймонда Тернбулла ведут. Ну, не могут же они подозревать Рэймонда. Ты думаешь, он даст показания против своего отца?
— Мэри Джейн, они, вероятно, собирают информацию.
Но я позволила себе надеяться. Рэймонда сопровождал только один констебль.
Мэри Джейн загасила сигарету.
— Рэймонд завтра женится. Мы с Этаном должны были пойти на свадьбу. Он обожает Этана. Если он что-то знает, то скажет. — Ее голос упал почти до шепота. — Он получит наш дом. Это жилье всегда переходит к каменщику.
По другую сторону перегородки раздался приглушенный звук. Маркус сказал, что хотел услышать реакцию Мэри Джейн на появление двух человек. Что ж, теперь он ее услышал. Без сомнения, через минуту меня отзовут. Я напряженно вслушивалась, не раздастся ли какой-нибудь звук за перегородкой или в коридоре, но все было тихо.
Мэри Джейн не могла успокоиться. Она села. Встала. Прошлась по комнате. Вернулась к окну.
— Ой, смотри! — Радость преобразила лицо Мэри Джейн. — Он пришел сказать им, что это не я. Я знала, что он за меня заступится.
Я посмотрела вниз. К двери на улице приближался, целеустремленно шагая, мужчина, без сопровождения. Это был Боб Конрой.
Сколько это будет продолжаться? Неужели нам придется наблюдать, как все мужское население Грейт-Эпплвика пересекает порог полицейского участка Отли?
Сестра забарабанила по стеклу, пытаясь привлечь внимание Боба.
От удовольствия ее лицо помолодело.
При виде этого мужчины Мэри Джейн забыла об осторожности, ее щеки разрумянились. Он ее не услышал, но она улыбнулась.
— Друг познается в беде.
Это выразилось в очертании ее скул, изгибе бровей, линии рта.
И я поняла. И словно получила удар в живот.
Я достала блокнот и быстро написала: «Тебе немедленно надо в туалет!»
Сестра посмотрела на страницу и собралась уже повторить мою фразу в виде вопроса, когда я покачала головой. Открыв рот, она посмотрела на тонкую перегородку и на дверь. До нее дошло.
— Мне нужно в туалет, Кейт. Я больше не могу терпеть.
— Я кого-нибудь приведу.
Я потянула дверь. Она оказалась заперта. Я покрутила дверную ручку и глазами велела Мэри Джейн играть свою роль.
— Ну… понимаешь… Кейт, сделай что-нибудь, а то я попаду в очень неприятное положение.
Я громко постучала в дверь. Когда констебль ее отпер, я тем же голосом, каким обычно сообщала о неразорвавшейся бомбе, спросила:
— Где здесь ближайшая дамская комната?
По его лицу я поняла, что он не знает. Никто прежде не задавал ему такого вопроса.
— Я могу узнать, — задумчиво проговорил он.
— Это срочное женское дело, — прошептала я, чтобы не смущать означенную женщину. — Я поручусь за возвращение миссис Армстронг.
С этими словами я схватила Мэри Джейн за руку, и мы помчались по коридору и вниз по лестнице.
— Куда мы бежим? Мы убегаем?
— Мы не убегаем. Мы ищем туалет.
Мы миновали коридор, спустились на один лестничный пролет.
Это был мужской туалет, и в нем воняло, но его преимущество заключалось в том, что он был свободен. Я привалилась изнутри к двери.
— Что такое? — спросила Мэри Джейн. — Это как-то связано с Бобом Конроем?
— Нет. — Хотя я знаю: ты, вероятно, считаешь, что сделала неправильный выбор и жалеешь, что не вышла за него. — Мэри Джейн, дело не в нем. А в выражении твоего лица, когда ты его увидела. Ты внезапно помолодела, и я подумала: где я видела это лицо раньше?
