– Существует ретрансляционная служба, которая выступает в качестве посредника. Оператор принимает звонок, затем печатает, что говорит слышащий абонент. Если человек еще и немой, тогда сотрудники службы громко читают текст, набранный глухим. Куикуотер произносит слова отчетливо, поэтому может не печатать свои слова.
Потребовалось определенное усилие с моей стороны, чтобы принять это известие. Я вспомнила, как Куикуотер вел себя в резиденции «Гадюк», а потом о его присутствии в конференц-зале в Квонтико.
– Но одной из задач его командировки в Квонтико являлась подготовка доклада о том, что он узнал. Как ему удалось одновременно вести записи и читать по губам? Как он мог знать, что говорилось, когда тушили свет или когда он не видел говорящего?
– Куикуотер объяснит это гораздо лучше, чем я. На такие случаи у него имеется в запасе другое устройство, которое называется КСТРВ – компьютеризированная система трансляции в реальном времени. Генератор отчетов передает сказанное в стенографическую машину, после чего выполняется компьютеризированное преобразование и слова появляются на мониторе в реальном времени. Та же система используется для интерактивной ТВ-системы с кодированием титров. У ФБР есть специальный человек для таких целей, но подключиться можно откуда угодно, если на одном терминале есть генератор отчетов, а Куикуотер на другом.
– Через телефон и компьютер?
– Точно.
– Но как он справляется с остальными обязанностями?
Я не стала озвучивать то, о чем думала на самом деле. Участвовать в конференции или совещании – одно дело, но как глухой полицейский сумеет защитить себя, если кто-то попытается свести с ним счеты?
– Констебль Куикуотер – опытный и преданный своему делу полицейский. Он получил травму во время несения службы, и нельзя утверждать с полной уверенностью, восстановится его слух или нет. Совершенно очевидно, что ему уже не удастся выполнять свои обязанности в полной мере, как раньше, но на данный момент полиции нужен профессионал его класса.
Я собиралась возобновить разговор о Дорси, однако Клодель встал и положил на стол передо мной документ. Я вся подобралась, готовясь к плохим новостям.
– Это результаты анализа ДНК пятен крови, обнаруженных на куртке Дорси, – сказал он.
Не было никакой необходимости просматривать его. Выражение лица Клоделя сообщило мне, что именно написано в отчете.
После ухода Клоделя я некоторое время не двигалась с места – просто сидела, мысленно перебирая подробности только что состоявшегося разговора.
В результатах ДНК сомневаться не приходится. Кровь жертвы покрывала всю куртку, что подтверждало версию Клоделя: именно Дорси убил Чероки. Или же нет? Ведь Дорси сказал, что куртку ему подбросили.
Этому человеку ничего не было известно о Саванне Оспрей. Он просто пытался обмануть меня, чтобы выйти сухим из воды, и я попалась на удочку.
Мое посещение тюрьмы обернулось смертью для Дорси. Или же нет? Почему с ним расправились? Являлся ли он убийцей или, наоборот, не имел к гибели Чероки никакого отношения? Но, как ни крути, он сейчас мертв, потому что кто-то отчаянно боялся того, что Дорси мог мне рассказать.
Я почувствовала жжение в глазах.
«Только не плачь. Не смей плакать, Бреннан». Я судорожно сглотнула.
Вдобавок ко всему еще и Куикуотер. Оказывается, он вовсе не окидывал меня пренебрежительным взглядом, а всего лишь пытался прочесть по губам, что я говорю. И это я вздумала обвинять его в предвзятости? Но, черт возьми, откуда мне было знать?
А Кит? Я сказала Клоделю, что сделанные во время скрытого наблюдения снимки запечатлели всего лишь случайные встречи, но соответствует ли это действительности? Может быть, Кит связался с «Бандидос»? Тогда становилось понятным, почему ему звонил этот странный тип, Проповедник. Что именно привело моего племянника сюда, в Монреаль? Возможно, причина приезда крылась вовсе не в ссоре с отцом и не в нежных чувствах, которые он испытывал к своей глупой тетушке?
Я вспомнила глазное яблоко. Не солгал ли Кит, когда сказал, что всего лишь нашел его на ветровом стекле?
Ладно, Клодель получил наконец-таки свой отчет. Проклятие, а где тогда затерялся мой?
Я оперлась руками о регистрационный журнал и решительно поднялась со стула. Торопливо обходя спешащих по своим делам с документами и папками в руках работников канцелярии и лаборантов, толкающих тележки с образцами, я целеустремленно двинулась по коридору, поднялась по лестнице на тринадцатый этаж и вышла прямо к исследовательским лабораториям ДНК. Нужного мне человека я заметила сразу же – он склонился над пробиркой в дальнем конце помещения, – так что я, не медля ни минуты, направилась прямиком к нему.
– Bonjour, Tempe. Comment ça va? – сердечно приветствовал меня Роберт Гане.
– Ça va.
– У тебя новая прическа. – У самого Роберта были темные вьющиеся волосы, чуть тронутые сединой на висках. Он всегда тщательно следил за своей короткой стрижкой.
– Да.
– Ты собираешься их отращивать?
– Помешать им будет трудно, – ответила я.
– Ах да, прости, получилось довольно неплохо, – пробормотал он, откладывая в сторону стеклянную пипетку. – Что ж, полагаю, куртка поможет прижать этого Дорси к стенке. Клодель только улыбнулся, когда я сообщил ему о результатах. Ладно, почти улыбнулся. На самом деле он лишь слегка скривился, выражая одобрение.
– Я пришла узнать, нашлось ли у вас время провести анализ интересующего меня образца.
– Тот, что без номера, верно?
Я кивнула.
– Глазное яблоко?
Я снова кивнула.
– Его следовало сравнить с ЛМЛ номер три-семь-семь-два-девять?
– Да. – Меня всегда поражала его способность помнить наизусть номера дел.
– Сейчас скажу, минутку.
Гане направился к лотку для папок, быстро пробежал пальцами по делам, лежащим в среднем отделении, и наконец вытащил нужное. Я молча ждала, пока он просмотрит содержимое.
– Сравнительный анализ сделан, но отчет пока не готов.
– И каков результат?
– Совпадают.
– Нет никаких сомнений?
– Mais, oui. – Его брови недоуменно приподнялись. – Этот глаз и образец ткани принадлежат одному и тому же человеку.
Или людям, если они являются близнецами, мысленно поправила я его. Я поблагодарила Роберта и поспешила вернуться в кабинет.
Мои подозрения подтвердились. Глазное яблоко принадлежало одному из братьев Вайланкурт. Вероятно, какой-нибудь шустрый приверженец «Гадюк» нашел его на месте взрыва и решил попридержать у себя по каким-то лишь одному ему известным соображениям. Но тогда кто подложил глаз в мою машину?
Подходя к дверям, я услышала телефонный звонок, так что последние несколько ступенек преодолела одним махом. Это был Марсель Морен, находившийся сейчас несколькими этажами ниже.
– Вы не пришли на утреннюю планерку.
– Простите.
Он сразу же перешел к делу. В трубке слышались голоса и раздавалось жужжание циркулярной пилы Страйкера.
– Две недели назад в порт зашло судно, и несколько грузовых контейнеров выгрузили для ремонта.
– Это такие огромные контейнеры, которые передвигаются на восемнадцати колесиках?
– C’est ça. Вчера рабочие открыли последний и обнаружили там тело. Капитан предполагает, что труп принадлежит безбилетному пассажиру, тайком пробравшемуся на корабль. Других версий у него нет.
– Где зарегистрировано судно?
– Малайзия. Я приступил к вскрытию, но останки так сильно разложились, что мне не многое удастся выяснить. Хотелось бы, чтобы вы на них взглянули.
– Сейчас спущусь.
Когда я повесила трубку и прошла в лабораторию, то застала там Джослин, временную сотрудницу, которая склонилась над моим рабочим столом. Мисс Само Обаяние на сей раз была в чулках в крупную сетку и кожаной юбочке, задравшейся так высоко, что не оставалось больше никаких сомнений, откуда именно у нее растут ноги. При звуке открывающейся двери она вздрогнула и повернулась в мою сторону.
– Доктор Морен попросил отдать вам это лично.
Она протянула руку, и при этом движении ее круглые серьги заколыхались, как детские качели на школьном дворе. Причем в каждом колечке прекрасно могло бы разместиться по зяблику.
Я приблизилась к ней и взяла заявку, удивляясь, почему Морен просто не оставил ее на моем столе.
– Убийственная стрижка, – произнесла Джослин низким монотонным голосом, и я не поняла, пыталась ли она сострить.
По ее лицу разливалась нездоровая бледность, под воспаленными глазами темнели мешки.
– Спасибо, Джослин. – Я помедлила, не желая вмешиваться в чужие дела. – С вами все в порядке?
Она посмотрела на меня так, словно этот вопрос поставил ее в тупик. Затем дернула плечом и пробормотала:
– Весной аллергия просто житья не дает. Так что это обычное явление.
Наградив меня на прощание еще одним озадаченным взглядом, она поспешила прочь из лаборатории.
