Протянув руку Клавдии и Кроссу, детектив представился:
– Джим Лоузи.
Оба слыхали о нем, самом знаменитом детективе Лос-Анджелеса, чьи расследования даже послужили основой для мини-сериала. Кроме того, он снимался во второстепенных ролях в фильмах и числился в принадлежащем Диру рождественском списке лиц, достойных получения подарков и поздравительных открыток. Так что Дир набрался храбрости изречь:
– Джим, позвони мне попозже, и я организую тебе достойную встречу с мисс Аквитаной.
– Разумеется, Скиппи, – любезно улыбнулся ему Лоузи.
Но тут подала голос Афина:
– Быть может, меня скоро здесь не будет. Почему бы не задать ваши вопросы прямо сейчас? Я не против.
Лоузи держался вполне предупредительно, если не обращать внимания на постоянную настороженность во взоре и готовность его тела в любую секунду перейти к действиям, выработанные у него годами борьбы с преступностью.
– При них? – справился детектив.
Теперь Афина хранила неподвижность, шарм ее будто рукой сняло.
– Я доверяю им куда больше, чем полиции, – спокойно проронила она.
Лоузи пропустил этот выпад мимо ушей; ему было не привыкать к подобному.
– Я лишь хотел спросить, почему вы отказались от обвинений в адрес мужа. Он вам чем-нибудь угрожал?
– О нет, – презрительно бросила Афина. – Просто плеснул мне воду в лицо на глазах у миллиарда человек, гаркнув: “Кислота”. А на следующий день был выпущен под залог.
– Да ладно вам, ладно, – Лоузи вскинул руки в умиротворяющем жесте. – Я просто подумал, что мог бы помочь.
– Джим, позвони мне позже, – повторил Дир.
Это заставило Кросса мысленно забить тревогу. Он задумчиво уставился на Дира, избегая смотреть на Лоузи. А тот избегал смотреть на него.
– Позвоню. – Тут Лоузи на глаза попалась сумочка Афины, лежавшая на одном из стульев, и он подхватил ее. – Я видел такую на Родео-Драйв. Две тысячи долларов. – Поглядев на Афину в упор, он проговорил с высокомерной вежливостью: – Может, вы сумеете мне растолковать, зачем люди тратят такие деньги на подобную чепуху?
С окаменевшим лицом Афина окинула взглядом полотно океана, отрубив:
– Ваш вопрос оскорбителен. Убирайтесь отсюда.
Поклонившись, Лоузи с ухмылкой удалился. Ему удалось произвести желаемое впечатление.
– Значит, ты все-таки человек, – Клавдия обняла Афину за плечи. – С чего это ты вдруг так вскинулась?
– Вовсе я не вскинулась, – возразила та. – Я просто передала ему весточку.
Покинув дом Афины, все трое гостей поехали из Малибу в Беверли-Хиллз, к “Нейт и Алу”. Дир твердил Кроссу, что это единственное заведение к западу от Скалистых гор, где можно получить съедобное пастрами, говяжью солонину и хот-доги а-ля Кони-Айленд.
Во время трапезы Дир задумчиво проронил:
– Афина не вернется к работе.
– Я знала это с самого начала, – отозвалась Клавдия. – Вот чего я в толк не возьму, с какой стати она так взъелась на детектива.
– А вы сообразили? – рассмеявшись, спросил Дир у Кросса.
– Нет, – признался тот.
– Один из величайших мифов о Голливуде, – пояснил Дир, – сводится к тому, что поиметь звезду может всякий, кто ни попадя. Ну, что касается звезд мужеского пола, это и вправду так, потому-то девицы и сшиваются вокруг их квартир и отеля “Беверли Уилшир”. Что же до звезд-женщин, туг потруднее… ну, ребятишкам, работающим у них по дому, – плотнику, садовнику там – этим еще может обломиться, скажем, ей приспичит, со мной такое случалось. У каскадеров высокий рейтинг, да и прочим парням из съемочной группы перепадает. Но подобные связи ниже черты вредят карьере звезд. Если, конечно, они не Суперзвезды. Нам, старичкам, заправляющим этим вертепом, такое не по вкусу. Черт, да неужто деньги и власть – пустые слова? – ухмыльнулся он. – Теперь поглядим на Джима Лоузи. Он крупный мужчина, недурен собой. Он убивал крутых парней по-настоящему и потому окружен романтическим ореолом в глазах людей, живущих в мире, где все понарошку. Он знает это. И пользуется этим. Он не умоляет звезду, он запугивает ее. Вот почему он отколол этот номер. Фактически говоря, за этим-то он и приходил. Получив благовидный предлог для встречи с Афиной, он счел, что попытаться стоит. Этот оскорбительный вопрос провозглашал, что Лоузи хочет трахнуть ее. А Афина его отбрила.
– Значит, она Дева Мария? – поинтересовался Кросс.
– Среди кинозвезд – да, – подтвердил Дир.
– По-вашему, она водит студию за нос, пытаясь выудить побольше денег? – внезапно осведомился Кросс.
– Да ни за что, – возразила Клавдия. – Она абсолютно прямолинейна.
– Может, у нее на кого-нибудь зуб, и теперь она отыгрывается?
– Вы просто не понимаете нашего бизнеса, – принялся растолковывать Дир. – Во-первых, студия позволила бы ей водить себя за нос. Для звезд это обычное дело. Во-вторых, если бы у нее был зуб, все было бы как на ладони. Она просто чудачка. – Он помолчал. – Она ненавидит Бобби Бентса и не в восторге от меня. Мы оба не первый год домогаемся ее тела, но нам еще ни разу не обломилось.
– Очень жаль, что ты не можешь помочь, – промолвила Клавдия брату, но тот промолчал.
Всю дорогу из Малибу Кросс был погружен в напряженные раздумья. Вот она, возможность, которую он искал. Конечно, опасно, но, если все пройдет успешно, он сможет наконец-то вырваться от Клерикуцио.
– Скиппи, – произнес Кросс, – у меня есть предложение к вам и студии. Я покупаю картину прямо сейчас. Даю вам пятьдесят миллионов, вложенных вами, оплачиваю все расходы по ее завершению и позволяю студии заниматься ее распространением.
– У вас есть сто миллионов?! – в один голос спросили изумленные Скиппи Дир и Клавдия.
– Я знаю людей, у которых они есть.
– Вам ни за что не заставить Афину вернуться. А без Афины никакой картины не будет, – заявил Дир.
– Я же говорил, что обладаю великим даром убеждения. Вы можете организовать мне встречу с Элаем Маррионом?
– Разумеется, смогу, но только если останусь продюсером фильма.
Организовать встречу было не так уж просто. Следовало сперва убедить студию “ЛоддСтоун”, сиречь Элая Марриона и Бобби Бентса, что Кросс Де Лена не какой-нибудь пройдоха с хорошо подвешенным языком, что у него имеются деньги и рекомендации. Несомненно, ему принадлежит часть отеля “Занаду” в Лас-Вегасе, но лично за ним не числится столь уж солидного состояния, чтобы провернуть предложенную сделку. Дир поручился за него, но переломным стал момент, когда Кросс продемонстрировал аккредитив на сумму пятьдесят миллионов долларов.
По совету сестры на роль своего адвоката в этой сделке Кросс Де Лена нанял Молли Фландерс.
Молли Фландерс приняла Кросса в своем обширном кабинете. Кросс, знавший о ней кое-какие подробности, держался очень настороженно. В мире, где он прожил всю свою жизнь, ему еще ни разу не доводилось встречаться с женщиной, обладающей хоть какой-то властью, а Молли Фландерс, как сказала Клавдия, – одна из могущественнейших особ в Голливуде. Главы студий лично отвечали на ее звонки, хищные агенты вроде Мело Стюарта искали ее помощи в самых крупных сделках. Звезды, подобные Афине Аквитане, пользовались ее услугами в разборках со студиями. Однажды Фландерс остановила производство одного из популярнейших телесериалов, когда студия запоздала с отправкой чека звезде, принадлежащей к числу клиентов Фландерс.
Она оказалась куда миловиднее, чем Кросс предполагал, – крупная, но пропорционально сложенная и красиво одетая. При таком теле у нее было лицо белокурой феи, с широкими губами и пламенными карими глазами, едва уловимо прищуренными в напряженной, продуманной готовности к бою. Заплетенные в косы волосы змеями обвились вокруг головы. Она казалась отталкивающей, пока не улыбнулась.
Несмотря на всю свою несгибаемость, Молли Фландерс была не в силах противостоять обаянию красивых мужчин, и Кросс понравился ей с первого же взгляда, чем удивил Молли, предполагавшую, что брат Клавдии должен выглядеть невзрачным. Но больше красоты ее поразила сила Кросса, которой у Клавдии не было и в помине. Такого явно не застанешь врасплох. Однако все это не убедило ее в том, что Кросс годится в клиенты. До ее ушей доходили слухи о кое-каких связях, она недолюбливала мир Лас-Вегаса и сомневалась, что решимость Кросса пойти на риск при столь чудовищной ставке может зайти достаточно далеко.
– Мистер Де Лена, – начала она, – позвольте мне прояснить одну вещь. Я представляю Афину Аквитану как ее адвокат, а не как агент. Я разъяснила, с какими последствиями она столкнется, если будет упорствовать в подобном курсе действий. Я убеждена, что она будет упорствовать. Итак, если вы заключите свой договор со студией, а Афина все равно не вернется к работе, я буду представлять ее интересы, если вы возбудите дело против нее.
Кросс поглядел на Молли в упор. Проникнуть в мысли такой женщины просто невозможно. Придется выложить большинство карт на стол.
