Проснувшись, я обнаружил, что Шерлок Холмс обсуждает с сержантом Донли тактику ночной вылазки. Шерлок Холмс потребовал разместить констеблей в поместье «Морские утёсы». Они должны были спрятаться на некотором расстоянии от старой башни и ни в коем случае не вмешиваться, если кто-то приблизится к ней. Он особенно настаивал на этом. Если бы убийца заподозрил, что это место находится под наблюдением, весь замысел рухнул бы и контрабандистов, которых сержант так усердно ловил в течение дня, пришлось бы отпустить.
Констебли должны были оставаться в укрытии и не производить никакого шума. Их задача заключалась в том, чтобы никто не ускользнул после того, как ловушка захлопнется.
Сержант угрюмо кивал. Его по-прежнему сильно беспокоило отсутствие улик, которые бы доказывали связь контрабандистов с контрабандными товарами. И он не представлял, каким способом Шерлок Холмс намерен добыть эти доказательства. Сержант располагал только множеством улик против Джека Брауна и его возчиков, но они упорно молчали.
Никто из контрабандистов не хотел разговаривать ни с кем, кроме мистера Джордана, адвоката из Тандердина, и сержант был мрачен, так как предвидел препятствия в гладком ходе судебного разбирательства, которые Джордан постарается создать, защищая своих клиентов.
— Позаботьтесь, чтобы в этот вечер не было допущено ошибок, — наставлял Шерлок Холмс сержанта Донли. — И тогда вам не будет страшен мистер Джордан.
Мистер Мор и Стенли Хопкинс составили нам компанию за ужином. Мы расположились за столом в самом дальнем уголке столовой «Королевского лебедя». Сообразив, что мы хотим обсудить свои проблемы, мистер Вернер принёс еду и оставил нас в покое.
Однако о контрабандистах не было сказано ни слова, кроме того, что мистер Мор также выразил своё сожаление по поводу действий мистера Джордана и молчания контрабандистов. Его тоже тревожил недостаток улик.
— Мы не можем выйти, пока совсем не стемнеет, — сказал Шерлок Холмс. — Когда мы отправимся, то должны перемещаться тихо. Мы можем взять фонари, но ни при каких обстоятельствах не должны зажигать их раньше времени.
Мы доели ужин молча, словно заранее тренируясь в выполнении распоряжений Холмса.
Наступила очередная безлунная ночь. Мы избрали кратчайший из возможных путей к башне и верхом подъехали к «Морским утёсам», где слезли с лошадей и оставили их на попечение одного из констеблей.
Четыре конных констебля заняли свои места вдоль дороги на тот случай, если убийца ускользнёт из нашей ловушки и придётся организовать погоню. Они получили жёсткие инструкции держать рот на замке и не двигаться. Мы по широкой дуге обогнули дом Квалсфордов и конюшни и без всяких приключений бесшумно приблизились к старой башне.
Шерлок Холмс шёпотом отдал последние распоряжения, после чего мы все двинулись вверх по лестнице. Однако мы не стали подниматься далеко. В том месте, где лестница поворачивала и уже не была видна с первого этажа, на ступеньки сел Шерлок Холмс, рядом — сержант Донли. За ними разместились мистер Мор и Стенли Хопкинс, констебль и я с парой фонарей, которые мы были готовы зажечь. Сержант принёс с собой потайной фонарь, но Шерлок Холмс не разрешил его зажечь. Он был уверен, что убийца может почуять запах горящего масла и раскалённого металла и не подойти к башне.
Холмс прошептал, что вшестером мы должны суметь задержать самого отчаянного убийцу. Сигналом к началу действий будет тот момент, когда Холмс сам вступит в действие.
Прошёл час. Сидеть на каменных ступеньках было очень неудобно, но никто из нас не шевелился. Я даже не слышал дыхания окружающих. Прошёл, как мне показалось, ещё час. Я напрягал слух, чтобы различить бой колоколов на церкви, однако она находилась слишком далеко или ветер дул в другую сторону, а может быть, и то и другое вместе.
Вдруг я услышал тяжёлые шаги. Кто-то вошёл в башню. Он принёс с собой зажжённый потайной фонарь и на мгновение осветил им комнату, чтобы убедиться, что она пуста. Очевидно, не обнаружив ничего подозрительного, он, не таясь, стал широкими шагами расхаживать по комнате взад-вперёд. Я коротал время, считая его шаги. Это продолжалось, по моей прикидке, почти полчаса. Но потом Шерлок Холмс установил, что прошло только двадцать минут. После этого послышались более лёгкие шаги.
Мужской голос произнёс:
— А, вот и вы.
Женский ответил:
— Ты — болван! Ты всё испортил! Зачем ты убил их?
— Они были слабаками, — ответил Бен Пейн, кротолов, — и обязательно заговорили бы. Мне пришлось заткнуть им глотку.
— Почему ты убил Эдмунда? — продолжала Эмелин Квалсфорд. — Решил, что и ему надо заткнуть рот?
Последовала пауза.
— Откуда вам это известно? — резко спросил Пейн.
— Не важно. Я знаю, что ты это сделал. Почему?
— Он решил выйти из дела. Угрожал выдать нас.
— Чепуха, — презрительно ответила она. — Эдмунд не стал бы болтать. Никогда. Дело касалось его чести. И ты, конечно, знал это! Где ты взял пистолет?
— Купил у одного парня в Рее.
— Ты совершил ошибку. Мы же с самого начала договорились — никакого оружия.
— Я знаю. Вот почему и пришлось убить этого крысёныша Ньютона. Он стал нервничать и повсюду таскал с собой пистолет. Выстрелил в собаку или ещё во что-то, когда мы шли через Болота. С Эдмундом всё было иначе. Он собирался предъявить нам ультиматум. Сказал, что контрабанда уже принесла нам достаточно и, если мы не прекратим, он донесёт на всех нас. Он должен был умереть: я организовал всё так, чтобы полиция ничего не заподозрила.
Неожиданно в его голосе послышались просительные интонации, как будто он почуял таящуюся в темноте угрозу.
— Это надо было сделать, и у меня было его письмо. Ему было с нами не по пути, и он ясно дал это понять. Вы сами знаете, что когда человек больше не хочет быть в деле, он представляет опасность. Я слышал, как вы говорили это.
— Да, я говорила это. Как ты всё устроил?
— Я встретился с ним, чтобы поговорить. Но он уже всё решил, и у меня не было выхода. Наконец он сказал, что у него разболелась голова, он неважно себя чувствует, мол, пойдёт домой и постарается заснуть. Он упомянул, что Ларисса куда-то ушла с детьми, я знал, что вы отправились навестить старую Эмму и в доме не было никого, кроме слуг. Я последовал за ним и проник в комнату так, что он меня не услышал, и…
— И спустил курок.
— Ну да. Это следовало сделать. Я был уверен, что когда вы хорошенько всё обдумаете, то согласитесь со мной.
— Я всё обдумала. Ты — убийца и дурак. Когда ты нажал на курок, ты уничтожил себя и то, ради чего мы работали.
— Чепуха. Полиция не подозревает меня. Мы можем переждать и найти способ начать всё сначала.
— Я-то могу переждать. Но ты обречён. Если полиция не подозревает тебя, я сама скажу им.
— Грязная предательница!
Послышался звук удара, потом борьбы, но всё смешалось с шумом, производимым вступившими в действие Шерлоком Холмсом и полицией. Я торопливо зажёг фонарь, но к тому времени, когда я спустился с лестницы, чтобы осветить место действия, они уже схватили Бена Пейна и оттащили от предполагаемой жертвы.
Эмелин Квалсфорд стояла у стены и с мрачной улыбкой смотрела на нас. На ней был мужской костюм, длинные волосы скрывала мужская шляпа.
Она сказала, продолжая мрачно улыбаться:
— Я пообещала вам, мистер Холмс, что если вы не поймаете убийцу, то я сделаю это сама.
— И я поверил вам, — спокойно ответил Шерлок Холмс.
Прошло некоторое время, прежде чем до Бена Пейна дошёл смысл её слов. Взревев от ярости, он вырвался из рук Стенли Хопкинса и бросился на неё. На него тут же навалились и прижали к земле, где он продолжал биться и выкрикивать проклятия.
— Она всё это устроила, — задыхаясь, прорычал он. — Она всё организовала!
— Да, это сделала я, — ответила Эмелин Квалсфорд. Улыбка постепенно сошла с её лица, и оно стало просто мрачным. — Я организовала всё, кроме убийств. Эта глупость — дело его рук. Моя глупость в том, что я пригласила в Хэвенчёрч Шерлока Холмса. Но больше я не ошибусь. Прощайте!
Она выскользнула за дверь, прежде чем кто-нибудь из нас успел пошевелиться.
Все, кто не удерживал Бена Пейна, кинулись за ней. Но она уже достигла крутого обрыва за башней и исчезла. Луч моего фонаря был слишком слаб и освещал лишь малую часть скалистого склона. Мне пришлось схватить сержанта за руку, чтобы помешать ему последовать за беглянкой.
— Она действительно спрыгнула? — спросил сержант Донли.
— Не берусь утверждать, — честно признался я.
Я вернулся к Шерлоку Холмсу, чтобы рассказать о случившемся.
Бен Пейн снова заревел:
— Спрыгнула? Зачем ей это нужно было делать? Она бегала вверх и вниз по этому утёсу с тех пор, как научилась ходить. Она может проделать это в темноте с закрытыми глазами. Теперь вам никогда её не поймать.
Вместе с Шерлоком Холмсом я вновь подошёл к краю утёса, где сержант, пытаясь светить себе фонарём, всё ещё напряжённо вглядывался вниз.
